Осенние дивертисменты - Сергей Сухонов

Наконец из толпы улетающих и провожающих, озябший араб, вычленил Абд аль-Саляма. Московский эмиссар, следовал в ушанке, длинном плаще и ботинках на высокой шнуровке. Салех взглядом указал следовать за собой. Двери распахнулись. В холле тепло. Стоял дух апельсинов, варёных яиц и пива. Неистребимый запах скорой разлуки характерен и для мелких полустанков, и столичных вокзалов, и международных аэропортов. Так пахнет уезжающая и приезжающая Россия. Столик в кафе принял соратников горячим чаем и бисквитами.

– Ну что? Паспорт готов? – начал Салех.

– Паспорт и виза подлинные. Вот билеты. Летишь под своим именем. Сдашь прежние документы и счастливого пути. Бумаги отправим дипломатической почтой. Рисковать не станем. А вот на словах скажешь: – группа подготовлена. В настоящий момент идёт обучение дублёров. Операция, запланированная на конец лета, состоится. Состоится в срок, как того требует учитель.

Салех извлёк из багажной сумки пакет для передачи Абд аль-Саляму. Однако эмиссар напрягся, изменился в лице. Его взгляд был устремлён на группу молодых людей в плащах и галстуках Они не походили на провожающих зевак или отлетающих лохов. Внешняя подтянутость определяла в них людей служивых.

– Слушай, появились ребята из ФСБ. Им не следует видеть нас вместе. Документы не возьму. Если схватят, это грозит провалом. Объяснятся некогда. Вот деньги и прочие бумаги. Если чувствуешь слежку – все материалы уничтожить. Я пошёл. Счастливого пути. Аллах Акбар.

– Абд аль-Салям вышел из кафе и стал подниматься эскалатором на второй этаж в зал отлёта. Только здесь его увидели неожиданные гости. Они разгруппировались. Перекрыли выходы.

Салех некоторое время оставался на месте. Спрятал бумаги в дорожную сумку. Выждал время. Прикинул, если камеры слежения зафиксировали их вместе, от ареста не уйти. Но это вряд ли. В кафе брезентовая крыша. Посетители не просматриваются. Вошли порознь, в интервале десяти минут. Разве, что опознает бармен. И это сомнительно. При таком наплыве посетителей он слишком занят работой. Не кстати восточная внешность, но иной нет. Придётся уничтожить пакет. Но пока Салех переложил его в целлофановую сумку и повесил на крючок под столом.

Через минуту он увидел Абд аль-Саляма. Тот в окружении плечистых ребят спускался по эскалатору. Достигнув первого этажа, группа в штатском двинула к выходу, но остановилась, пропуская внутрь возбуждённо-радостных людей. Средних лет женщина, невысокая, одетая в длинный плащ и крупный, явно с избыточным весом парень. Они шли под руку. Два близнеца, лет тридцати, подросток и молодая красивая женщина впереди. Замыкали процессию лысовато-нагловатый тип, лет пятидесяти и мужчина средних лет обладатель кожаной лётной куртки и удивительно печального взора. Ничем не примечательная группа, разве, что излишне шумная. Эмиссар, в сопровождении людей в штатском прошёл через половинки раздвинутых дверей и растворился в склизкой московской погоде.

Между тем, шумливая команда самоуверенным дефиле проследовала в кафе и расположилась за соседним столом. Из разверзнутой пасти дорожного баула лысый тип извлёк коньяк, фрукты, рыбную нарезку и солёные огурцы.

– Так, здесь не выпивать…, со своей водкой приходить запрещается! – стал гневно выкрикивать мордатый бармен, – привыкли, как у себя в деревне пить, где ни попадя.

Бармен был деревенский. Родом из деревни Клюквино, что на Вологодчине. Стеснялся низкого происхождения и потому ненавидел сельских жителей отчаянно, тем самым, подчёркивая особый статус и столичное предназначение.

– Расселись тут, это вам кафе в Шереметьево, а не сельпо какое-то, понаехало тут…, – продолжал москвич из Вологды.

Загасить вспышку общепитовского негодования удалось быстро. Один из близнецов подошёл к прилавку и доверительно пообщался с шумной, блинообразной физиономией. Та, притихла и стала неистово услужливой. А ещё через минуту образовался громадный поднос уставленный дорогостоящей снедью.

Салех, быстро понял, что компания многонациональная. На фоне русского слышалось английское щебетанье, а когда речь зашла про Париж, стало понятно, что один из близнецов – подданный Французской Республики. Выяснилось, что отлетает Салех в Нью-Йорк одним рейсом с американкой и её сыном. Это было кстати. По залу ходили подозрительные типы, тщательно всматривающиеся в лица пассажиров. Оптимальной маскировкой представлялась натурализация в одной из компаний. Как нельзя лучше подходили для этой цели подвыпившие соседи. Они разливали вторую бутылку коньяка. Выпили. Раскраснелись и принялись с жаром обсуждать нравственные аспекты пересадки сердца.

Салех, отошёл к барной стойке, где за баснословные деньги приобрёл ликёр "Бейлис". Когда вернулся обсуждения в компании продолжались. Выждав паузу, вклинился в разговор.

– Друзья, позвольте вмешаться в беседу, поскольку я в своё время обучался на медицинском факультете и мне удивительно хочется выпить.

Столь неординарное вступление озадачило слушателей. На секунду задумались, но, справившись с растерянностью, направили мысли в обнаружение причинно-следственных отношений между образовательным профилем и пронзительной жаждой алкоголя. Не обнаружив их и не найдя аргументов против, Варрава Модестович пригласил гостя к столу.

– Ну, что же молодой человек, похвально ваше классическое образование и весьма прозаическое желание.

Салеху действительно захотелось выпить, утренний озноб с чая не проходил. Он физически ощутил терпкий вкус коньяка и тепло, медленно разливающееся по всему телу.

– Ну что, нальём гостю? – поинтересовался Сидоренко у слегка притихшей компании.

– Несомненно, – согласился Костя Живорезов, – однако хотелось узнать, с кем это мы выпиваем?

– Извините, я не представился. Салех.

– Это фамилия или имя? – проявил интерес Варрава Модестович.

– Имя.

– Тогда давай за знакомство.

Приятели сдвинули кружки. Представились арабу. Ребекка пила "Бейлис".

Профессиональным взглядом Салех определил, что в Шереметьево идут поиски. Ищут его. Он снял пакеты с крючка и неспешно поместил их в общую кучу вещей неожиданных попутчиков.

После выпитого завязалась беседа.

– Господа, из вашего разговора я понял, что эта милая женщина и молодой человек отбывают в Нью-Йорк? Если это правда, то, скорее всего я буду им попутчиком.

– Совершенно верно, – включился в разговор Бенджамин. – Только далее мы летим в Оклахому.

– А что вы делали в России, если не секрет?

– Нисколько. Летом я приехал в Россию для участия в программе "Реабилитация детей с девиантным поведением", но приболел. Вот моя мама. Как узнала о болезни, сразу прилетела из США. А это русские друзья, принимавшие активное участие в моей болезни. Им я весьма благодарен.

– Да уж, доставил хлопот американский пациент, – заметил слегка захмелевший Живорезов.

– Вы не поверите уважаемый Салех, но этот доктор, просто волшебник. Он не только вернул меня с того света, но и осуществил первую в мире пересадку сердца от свиньи к больной женщине.

– Свиньи? – не поверил сказанному ортодоксальный араб.

– Да. От обыкновенной свиньи, обыкновенной женщине.

– Коллега путает. Это не просто женщина, но ещё мать, тёща и работница торгового центра, – пытался иронизировать Сидоренко. Он понял, что Бенджамин взболтнул лишнее и попытался направить разговор в иное русло.

Шутка не прошла, напротив араб заинтересовался столь любопытной информацией.

– Не может быть. Как далеко шагнула наука. А где произошло столь знаменательное событие?

Бенджамин было, собрался сообщить название населённого пункта и фамилию гражданки Куделиной, как его перебил Сидоренко:

– Где? Где? В Америке конечно. В Нью-Йорке.

– Как? Этот замечательный врач из России пересадил сердце американке?

– Ну да, – продолжал врать профессор, – он туда, сюда часто летает. И гражданство у него американское. Вот прилетел на пару месяцев в Россию. И скоро назад.

Данный посыл Сидоренко, озадачил Бенджамина. На его лице возникло недоумение. Но поскольку заокеанские жители до глупости тщеславны, он посчитал, что русские хотят сделать ему приятное и упаковать приоритет свиного сердца в звёздно-полосатый флаг. Он самодовольно улыбнулся и промолчал.

Друзья, – что бы окончательно замять тему продолжил Сидоренко, – осталось немного времени. Предлагаю наполнить бокалы. Предлагаю выпить за русско-американскую дружбу.

Салех чокался неохотно.

Через двадцать минут объявили посадку. А ещё через час лайнер взмыл в небо, унося на своём борту американцев оставивших частички жизни в непонятной и смешной России.

* * *

В аэропорту "Джона Кеннеди" Салех тепло попрощался Ребеккой и Бенджамином. Многочасовой перелёт их сдружил. На всякий случай обменялись номерами сотовых телефонов. Террорист посчитал, что знакомство будет полезным. При этом аккуратно записал номер семьи Холл, но в ответ сообщил, пришедший ему в голову произвольный набор цифр. Когда, американцы скрылись в дверях терминала, Салех извлёк сотовый телефон, и отметив, что аккумуляторы почти сели набрал многозначный номер.