Альманах бедного Чарли. Остроумие и мудрость Чарльза Т. Мангера - Charles T. Munger

- они не отдают вас под трибунал, но ваша военно-морская карьера закончена.

 

Больше всего я ненавижу системы, которые облегчают мошенничество. Вероятно, больше половины всех доходов от хиропрактики в Калифорнии поступает от чистого мошенничества. Например, у меня есть друг, который попал в небольшую аварию в тяжелом районе. И он получил две карточки хиропрактика и одну карточку адвоката еще до того, как покинул перекресток. Они занимаются тем, что утверждают, что шея болит.

 

В Калифорнии, как мне кажется, статистика Rand показала, что у нас в два раза больше травм на одну аварию, чем во многих других штатах. И мы не получаем в два раза больше реальных травм на одну аварию, другая половина этого - мошенничество, которое люди просто получают, так что они думают, что все так делают, и это нормально. Я думаю, что это ужасно - позволять таким вещам ползти

 

Если бы я управлял цивилизацией, компенсация стресса в системе Workers compensation была бы равна нулю не потому, что работа не вызывает стресса, а потому, что я считаю, что чистый социальный ущерб от того, что стресс вообще компенсируется, хуже, чем если бы несколько человек, получивших реальные травмы, вызванные стрессом на работе, остались без компенсаций.

 

Мне нравится система военно-морского флота. Если вы капитан на флоте и не спали двадцать четыре часа подряд, и вам пора спать, и вы передаете корабль компетентному первому помощнику в сложных условиях, а он сажает корабль на мель - явно не по вашей вине, - вас не отдают под трибунал, но ваша военно-морская карьера закончена.

 

Вы можете сказать: "Это слишком сложно. Это не юридическая школа. Это не надлежащая процедура".

Модель военно-морского флота лучше в своем контексте, чем модель юридической школы. Модель ВМФ действительно заставляет людей быть внимательными в сложных условиях, потому что они знают, что оправданий нет.

 

Наполеон говорил, что ему нравятся более удачливые генералы - он не любил неудачников. А во флоте любят более удачливых капитанов.

 

Неважно, почему ваш корабль сел на мель, - ваша карьера закончена. Никого не интересует ваша вина. Это просто правило, которое мы установили для всеобщего блага, учитывая все последствия.

 

Мне нравятся такие правила. Я думаю, что цивилизация лучше работает с некоторыми из этих правил "без вины виноватых". Но в юридических вузах такие правила обычно предаются анафеме. "Это не надлежащая процедура. Вы не ищете справедливости".

 

Я ищу справедливости, когда отстаиваю правило ВМФ - справедливости в том, что меньше кораблей садится на мель. Учитывая чистую выгоду, меня не волнует, что в жизни одного капитана есть какая-то несправедливость. В конце концов, его же не отдают под трибунал. Ему просто придется искать новую работу. И он сохраняет пенсионные права и так далее. Так что это не конец света.

 

Поэтому мне нравятся такие вещи. Однако я в меньшинстве.

 

В: Я хотел бы услышать от вас немного больше о суждениях. В своем выступлении вы сказали, что мы должны прочитать учебники по психологии и назвать пятнадцать или шестнадцать принципов, которые являются лучшими из тех, что имеют смысл...

Те, которые очевидно важны и очевидно правильны. Это правильно..... А затем вы добавляете те, которые, очевидно, важны и которых нет в книгах - и у вас есть система.

 

Q: Правильно, моя проблема, похоже, заключается в предыдущем шаге, который заключается в определении того, какие из них очевидно правильные, и это, как мне кажется, более существенный вопрос, который нужно задать.

 

Ну, если вы похожи на меня, то вам нравится, когда все немного сложно. Если же вы хотите, чтобы все было просто и предельно ясно, возможно, вам стоит присоединиться к какому-нибудь культу, который утверждает, что дает ответы на все вопросы.

 

Нет, нет. Вы переоцениваете трудности. Вам трудно понять, что на людей сильно влияет то, что другие люди думают и что другие люди делают, и что часть этого происходит на подсознательном уровне?

 

В: Нет, не понимаю. Я понимаю, что

Вы можете пройтись по всем принципам. И один за другим они будут такими. Это не так уж и сложно. ... ..

 

Вам не трудно согласиться с идеей, что оперантное обусловливание работает - что люди будут повторять то, что сработало для них в прошлый раз?

 

В: Мне кажется, что есть много других вещей, которые также имеют большой смысл. Мне кажется, что система быстро станет слишком сложной - в результате слишком большого количества перекрестных разговоров.

 

Ну, если вы похожи на меня, то вам нравится, когда все немного сложно. Если же вы хотите, чтобы все было просто и абсолютно понятно, возможно, вам стоит присоединиться к какому-нибудь культу, который утверждает, что дает ответы на все вопросы. Я не думаю, что это хороший путь. Я думаю, что вам просто придется смириться с этим миром, каким бы сложным он ни был. У Эйнштейна есть замечательное высказывание на этот счет: "Все должно быть максимально простым, но не более простым".

 

Боюсь, что так оно и есть. Если есть двадцать факторов и они взаимодействуют между собой, вам придется научиться справляться с ними - потому что таков мир. Но это будет не так уж сложно, если вы будете действовать по-дарвиновски, шаг за шагом, с любопытным упорством. Вы будете поражены тем, насколько хорошо вы можете стать.

 

В: Вы рассказали нам о трех моделях, которые вы используете. Мне интересно, где вы нашли остальные. И, во-вторых, есть ли у вас более простой способ найти их, чем копаться в учебниках по психологии? Я не против этого, но это занимает больше времени.

 

Существует относительно небольшое количество дисциплин и относительно небольшое количество по-настоящему больших идей. И выяснять это очень весело. К тому же, если вы сами разберетесь с этим и сделаете конспект, идеи приживутся лучше, чем если бы вы заучивали их по чьему-то зазубренному списку.

 

Еще лучше то, что веселье никогда не прекращается. Меня ужасно неправильно воспитали. И я не удосужился ознакомиться с тем, что называется современным дарвинизмом. Я тоже читаю много разной литературы. Но мне просто не хватало этого. А в последний год я вдруг понял, что был полным дураком и не изучил его как следует. И я вернулся. И с помощью Докинза, великого биолога из Оксфорда, и других людей я понял.

 

Для меня, семидесятилетнего, было абсолютным цирком уложить в голове современный