Все время мира - Сара Пурпура

его Зак.

Дезмонд знает, что мы правы: если у кого-нибудь здесь найдут травку во время обыска, без сомнений, всплывет именно его имя.

– Проклятие! – ругается он, запуская руки себе в волосы.

– Послушай, мы будем с Анаис. Брайан не причинит ей зла, обещаю тебе, но ты должен уйти отсюда, – Брианна тормошит его.

Зак сажает Дезмонда в машину. Тот лупит по стеклу в салоне, и я удивляюсь, как оно не разлетается на тысячу кусочков.

Дез не прекращает смотреть на меня из автомобиля. Я ухожу от него. Я возвращаюсь к Брайану и надеюсь, что Дез меня поймет. Не сейчас, может быть, завтра, когда туман чувств, которые мы испытываем друг к другу, рассеется, и мы снова будем мыслить разумно.

29

Дезмонд

Жестокий закон любви не принимает доводов разума.

Сегодня утром я приехал в школу пораньше, потому что тренер хотел поговорить со мной. И к моменту, когда я входил в его кабинет, мысли в моем разуме уже свились в огромный клубок.

Три вечера назад Анаис ушла с Брайаном и даже ни разу не обернулась, чтобы посмотреть на меня.

Вот как я дорог ей.

Она захлопнула дверь в свое сердце перед моим лицом. В очередной раз выбирала она, и ее выбор – это не я.

Словно оглушенный, я слушаю тренера. Я не понимаю, что он говорит, и ему приходится повторять мне одно и то же по несколько раз. Но я все равно еще не осознаю услышанное до конца.

И он наконец говорит мне: «Парень, поверь нам. Это правда», – отчего я едва не грохаюсь на пол.

– Но я ведь только недавно в команде… – как дурачок, я пытаюсь принизить себя первый раз в жизни, когда меня признали.

– Дез, ты показал поразительную игру. Постарайся не разочаровать меня и улучши свои оценки. В том числе и у мистера Нельсона, – предупреждает тренер. – К тебе уже присматриваются, Дез. Ты понимаешь, о чем я?

Да, я понимаю. Меня взяли на карандаш, чтобы, вполне вероятно, выделить мне стипендию для учебы, и от осознания этого мое настроение улучшается в тысячу раз.

Бывает, что всего таланта мира не хватит, чтобы достичь мечты. Требуется также и хорошая порция удачи, потому что талант часто обнаруживается не там, где есть шансы его применить. Так произошло со мной. В городке, откуда я родом, никто никогда не заинтересовался бы моими способностями. Очевидно, пусть я еще не до конца в это поверил, колесо поворачивается в нужную сторону. Мистер Дэвис кладет свою огромную ладонь мне на плечо, и когда я гляжу ему в глаза, его взгляд становится необычно добрым. Я представляю, что так мог бы на меня смотреть родной отец. И от этой мысли я смущаюсь еще сильнее.

– Знаю, сложно поверить, что с такими, как мы, может произойти что-то хорошее, но время от времени бог вспоминает, что мы существуем, Дезмонд, – говорит он.

Дезмонд… Он никого никогда не называет по имени.

Такие, как мы… Что он хотел этим сказать?

Меня тянет спросить, но я не решаюсь. И потом, если (как он сам сказал) он – такой же, как я, ему не понравится, что кто-то пытается заглянуть ему в душу.

Я немного успокаиваю себя от нахлынувшей радости, и только когда оказываюсь за пределами тренерского кабинета, пускаюсь вприпрыжку. Я отлично потрудился, и мои усилия вознаграждаются.

Я вхожу в тренажерный зал. Там никого нет, кроме Анаис, которая возится с аудиоаппаратурой. Едва я вижу ее, как в животе возникает сосущее чувство.

Вот дерьмо! Рано или поздно я должен буду научиться жить рядом с ней.

Неожиданно она оборачивается. У нее усталое лицо. Я делаю глубокий вдох и затем с шумом выдыхаю. Я подхожу к ней, хотя и не хотел этого.

– Бессонница? – спрашиваю я.

Анаис опускает глаза и лишь молча кивает. Я протягиваю ей термос. В нем кофе, который каждое утро готовит мне Линда. Та жижа, что разливают в школьной столовой, настолько безвкусна, что не подойдет даже для полива растений.

Вчера я тоже не сомкнул глаз. Вечером я услышал, как Анаис снова рвет в ванной комнате, и спрятал голову под подушку, чтобы заглушить звуки и не побежать к ней.

Хватит! Все кончено. Она причиняет слишком сильную боль, так что я должен забыть о ней. Дезмонд Вэрд никогда и никому не был особенно важен, с чего бы я стану таким для Анаис Керпер? Но жестокий закон любви не знает доводов разума, поэтому чувствую себя так, будто в меня встроен проклятый автопилот, который постоянно ведет меня к ней.

– Хороший кофе, – бормочет Анаис, сделав пару глотков. Она напряжена и выглядит по-настоящему разбитой.

– Знаю. Линда – настоящий ангел.

Анаис озирается, и я понимаю: она боится, что Брайан снова застукает ее со мной.

Я должен ненавидеть ее за те чувства, которые она заставляет меня испытывать. Я должен ненавидеть ее так, как делал по отношению к каждому, кто стыдился находиться рядом со мной. Но не получается.

Я отступаю на шаг.

– Если ты закончила… – показываю на термос, который она еще держит в руках.

– Да, конечно, извини, – Анаис протягивает его обратно. Ее рука дрожит.

Я тоже делаю большой глоток и ощущаю на языке едва заметный клубничный вкус ее блеска для губ. Это не помогает мне, но я стараюсь не расслабляться: боюсь снова размякнуть в ее присутствии.

Почему бы не успокоить ее, а потом не оставить всю эту чертовщину позади? Она определенно справится, а я приспособлюсь. Всегда приспосабливался.

– Ана, все в порядке.

Она переступает с ноги на ногу и прикусывает нижнюю губу.

– Ана?

Я никогда не называл ее так. Это обращение звучит не так интимно, как когда я зову ее полным именем.

Я наклоняю голову. Да кого это волнует?

– В ночь вечеринки… – она обрывает фразу на полуслове, и если я еще питал хоть какую-то надежду, что Анаис выберет меня, то сейчас мечты окончательно испаряются под напором реальности: я никогда не буду хорош для нее.

– Повторяю снова, Анаис. Все в порядке…

– Боже! Дез, нет, ничего не в порядке, – глубоко вздыхает она.

Сейчас я злюсь. Я не смогу справиться со своим гневом, особенно когда он смешан с разочарованием и жалостью к себе.

– Послушай, – пытаюсь я держать себя в руках. – Я все понял. Ты девушка этого придурка. Он нравится тебе? Отлично! Ты считаешь, что он тебе подходит? Просто превосходно! Буду держаться в стороне. Принято.

Анаис делает