Колдуны и капуста - Андрей Уланов

— Ну как?

Стоявший в шлюпке Крис виновато вздохнул.

— Не набрали.

— Почему?

— Хороший вопрос, — медленно произнес мой муж. — Знаешь, Малыш, у меня на языке вертится превеликое множество вариантов ответа на него. Но поскольку меня слушают дамы, выберу я, пожалуй, все же тот, что звучит пристойно. Слушай внимательно, партнер, — там нет пресной воды! Ни на одном из двух орком деланных островков нет источника пресной воды! Я понятно излагаю?

— Более чем, — мрачно буркнул Уин.

— А что есть?

— Заросли кустарника. — При этих словах сидевший на веслах Рысьев брезгливо поморщился. — Густые заросли колючего кустарника. Много пустых птичьих гнезд, а в них соответственно битой скорлупы. Песчаный пляж... и мусор на нем.

— Мусор, — недоверчиво переспросила Роника. — Откуда? Мне лично здешний пейзаж не кажется похожим на набережную Темзы.

— У родственников моего партнера, — Крис коротко качнул головой в сторону Малыша Уина, который, нахохлившись, точно недовольный голубь, сидел на планшире, — по линии жены имеется поговорка «Чего только не выносит прилив!». Так вот, — продолжил он, — то, что выносит прилив на здешние пляжи, лично мне трудно поименовать иначе как мусором.

— На самом деле, — меланхолично произнес Рысьев, — я рискну предположить, что мусор сей — последствия недавно пронесшегося над атоллом тайфуна. Сильный ураган вполне мог перенести все пальмовые стволы, орехи, обломки хижин...

— И свиней, не забудьте про свиней, граф!

— ...свиней и прочие устлавшие здешний предметы из обитаемых мест.

— Свиней?! Орков, что ли?

— Дохлых свиней, — пояснил мой муж. — Тех что с копытцами. Туш пять я насчитал.

— А что, вполне может быть, — сказала я. — Сама видела, как на мексиканскую деревушку пролился дождь из рыбы, Ее обитатели после чуть не передрались — одни с пеной у рта вопили, что это дар Божий, другие с не меньшим пылом орали про происки Сатаны. И так две недели, пока спешно прибывшая из Мехико церковная комиссия не установила, что подлинной причиной был самый что ни на есть неволшебный торнадо, сотней миль северней всосавший небольшое озерцо.

— Ну, мне довелось слышать про случай похлеще, — сказал Крис. — Три года назад на форт Дракенборг, что в полусотне миль от Форестберга, налетела песчаная буря. Ночью. На рассвете солдаты принялись выкапывать форт из-под заносов, чертыхаясь оттого, что песочек оказался необычно тяжелым... пока один сметливый капрал не догадался одолжить у прачки решето.

— Золотой песок?!

— В точку. Чертовски богатая порода. В ту же ночь из форта дезертировали пятеро. Ушли на закат[31], — Крис первым усмехнулся собственному мрачному каламбуру, — откуда дул ветер во время бури. С тех пор, — добавил он, — каждый третий из тех, кто отправляется в глубь Запретных Земель, мечтает наткнуться на дракенборгскую россыпь.

Мисс Тамм тоскливо вздохнула.

— А эти свиньи, — сказала она, — сильно воняют?

— Изрядно. С наветренной стороны футов за сотню слышно.

Язык, на котором прозвучала следующая фраза Роники, показался мне знакомым... смутно. Где-то когда-то давным-давно я слышала что-то похожее. А может, и не слышала, а может, и не я. Длинные гласные... фламандское наречие?

— Если тебя так беспокоит судьба этих несчастных свинок, — ехидно заметил вексиль-шкипер, — ты можешь устроить им достойные похороны.

— В смысле?

— В смысле — закопать! — пояснил гном. — Лопата в дальнем левом углу кубрика.

— Для начала я прикопаю около этих туш кого-нибудь другого, — пообещала Роника. — По шею.

— Ну, долго ему страдать не придется.

— Это почему не придется?

— Утопнет, — пояснил Малыш. — Сейчас отлив.

— В общем, так, — заявила я, берясь за трап, — вы все как хотите, но лично я сейчас желаю оказаться на твердой земле, даже если мне придется переступать через тушу.

— Я с тобой!

— И я!

— На самом деле, — Рысьев выпустил весла, вальяжно потянулся, зевнул... и захлопнул рот с отчетливо слышным клацаньем, — полагаю, если спокойно и внимательно глядя по сторонам обойти на шлюпке вокруг островов, то сравнительно чистый пляж отыскать удастся.

Как убедились мы тремя минутами позже, мой любимый муж, говоря про засыпанный мусором берег, если и преувеличил, то ненамного. На первой тысяче футов я одних только клеток с курами, — дохлыми, понятное дело, — насчитала пять штук. Когда же шлюпка обогнула небольшой мысок, то нашим взорам открылась жемчужина собранной атоллом коллекции — обгорелый остов корабля. Подплывать к нему вплотную мы не стали, но Малыш Уин, внимательно изучив черные останки, уверенно заявил, что при жизни корабль был бригом, таким же или чуть меньше, как и наш «Бегущий по ветру». Особой радости среди слушателей это известие, по понятным причинам, не вызвало.

Четырьмя сотнями ярдов дальше пристально следившая за берегом Роника углядела сквозь заросли кустарника нечто большое и темное. После недолгих препирательств — я, Крис и Малыш были против, но остальные не смогли совладать с собственным любопытством — мы все же высадились, прошли, точнее, кое-как продрались сквозь кустарник — лишь затем, чтобы в итоге обнаружить полурассохшийся восемнадцатифутовый парусный вельбот. Поправка: когда-то он заслуженно числился парусным, но мачта давно сгнила и обрушилась, весла отсутствовали, а на дне лодки из-под истлевших обрывков паруса проглядывало лишь несколько бочонков протухшей солониной, судя по распространяемому ими смраду.

— Шерт! — из-за старательно зажимаемого носа голос Роники звучал немного гнусаво. — Как думаете, откуда он здесь взялся?

— На нем кто-то приплыл.

— Ошень остроумно...

— Интересно, а какой ответ ты ожидала услышать? — удивленно спросил Малыш. — Что его забыл после ночевки пролетавший дракон?

— От тебя я тошно нишего умного услышать не ожидала.

Больше ничего интересного, включая относительно чистый пляж, на Сэнд-айленде нам обнаружить не удалось. Преодолев узкий — пять вампирских взмахов веслами — пролив, мы приступили к исследованию побережья восточного братца-островка.

— Та-ак... это еще что за хрень?

Я уже почти вскинула дробовик к плечу, прежде чем поняла, что слова вексиль-шкипера относятся к нелепо-скособоченно застывшему в дюжине футов от берега суденышку. Впрочем, суденышко и впрямь выглядело странно — по крайней мере, в книгах, по которым я постигала науку кораблевождения, подобных силуэтов не содержалось совершенно точно. Равно как и в гавани Фриско — а уж в этом преддверии Вавилонской стройплощадки можно, если хорошенько поискать, найти судно любой страны... по крайней мере, так мне до сих пор казалось.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});