Особый район - Юрий Козловский

Голова оставалась совершенно ясной. Кроме того, он чувствовал, что от него даже не пахнет спиртным, и понял — что-то перестроилось у него в организме, и никогда больше опьянение не коснется его. Конечно, такое свойство сулило определенные преимущества, но все равно Артема охватила легкая грусть — получится ли теперь оценить прелесть хорошего вина? Да и острое желание со смаком посидеть в хорошей компании, неожиданно появившееся у него сегодня, так и осталось нереализованным…

Глава 2

Находка

На следующее утро ударил первый заморозок. Трава покрылась инеем, и Бестужев накинул меховую куртку и прихватил теплые перчатки — последнее время стояла такая жара, что он вполне обходился без них. Предложил одеться теплее и Страгону, но тот уверил, что его костюм, к которому, как заметил Артем, совершенно не приставала грязь, защищает от холода лучше любого меха. Привычно разогнав дельтаплан по полосе, Артем взял на себя рычаг, придавил газ и машина взмыла в воздух. Внизу по дороге, ведущей к сенокосу, тянулась вереница подвод, мастерски сработанных специалистами из столярного цеха. Тащили их лохматые якутские лошадки, несмотря на маленький рост, отличающиеся немалой силой. Пришло время экономить топливо, и почти все грузовики поставили на прикол, заменив их гужевым транспортом.

Сидящие на телегах женщины радостно махали ему руками. Бестужев в ответ покачал крыльями и взял курс на юго-запад. Еще на земле они со Страгоном договорились, что начнут поиски от реки, с той самой точки, с которой Артем начинал с Мюллером. Старик был уверен, что доверять результатам той разведки нельзя, потому что они не знали, как будет выглядеть выход, и могли просто не заметить его. Теперь, когда у Бестужева открылось новое зрение, он мог различить то, что они искали, но старик предложил ему не отвлекаться от пилотирования, а уж с поисками он вполне справится сам.

Пролетев километров десять вдоль реки, Артем проверил, не сместилась ли невидимая граница. Дельтаплан развернуло на том же месте, что и раньше, значит, ничего не изменилось. Он повернул на запад и полетел, ориентируясь по карте. Страгон, руководствуясь какими-то своими соображениями, несколько раз корректировал курс, и Артем послушно подворачивал то вправо, то влево.

Один раз он вопреки совету Страгона попробовал взглянуть на границу вторым зрением. Невидимая обычными глазами, она проявилась, как колышущееся марево, будто снизу поднимался нагретый воздух. Но при этом сильно исказилась перспектива, и Артем едва не врезался в сопку. Только суровый оклик старика заставил его свернуть в сторону.

— Если ты в чем-то не разбираешься, — услышал он в шлемофоне строгий голос, — то в точности следуй моим распоряжениям. Я сказал — не отвлекаться от пилотирования, значит, ты должен лететь и следить за маршрутом. Ты меня понял?

— Понял, — буркнул Артем. Он знал, что виноват, и не стал вступать в пререкания.

И все-таки он еще раз включил второе зрение, буквально на секунду. Это случилось, когда они пролетали над бывшей пограничной заставой, где совсем недавно разыгрались трагические события. Но смотрел он не на сожженную заставу, а на колышущуюся стену сиреневого тумана. Теперь Артем увидел не туман, а переплетение разноцветных струй, одни из которых исходили из земли, а другие из сжимающих распадок сопок. Зрелище было настолько феерическое, что долго еще стояло перед глазами.

После трагической развязки Страгон заверил, что больше ни один человек не перейдет границу из прошлого, и отсоветовал держать на заставе постоянный гарнизон. А хищников, подобных убитому саблезубому тигру, там немного, и вряд ли они еще появятся здесь. Когда же поселившиеся на Хатагай-Хае амазонки объявили распадок своими охотничьими угодьями, с ними никто не стал спорить, и Незванов окончательно успокоился за это направление. Тем более что у одной из охотниц висели на шее два огромных, сантиметров по двадцать, клыка, явно принадлежавших когда-то саблезубому…

В этот день они обследовали чуть больше сорока километров границы и так ничего и не нашли. Правда, за то время, что они были в воздухе, Артем мог бы облететь половину периметра района, но ему постоянно приходилось по требованию Страгона то кружить на одном месте, пока тот что-то высматривал, то возвращаться туда, где они уже были. Еще в полете Артему пришла в голову одна мысль, и когда дельтаплан приземлился на Красноармейце, он спросил старика:

— А что, если провести на карте прямую линию, начиная от заставы, чтобы она разделила район строго пополам? Может быть, на другом конце и будет этот наш выход?

— Оригинально мыслишь, — усмехнулся Страгон. — Только элементарная геометрия не имеет ни малейшего отношения к нашему случаю. Тут действуют совсем другие законы, до которых ваша физика дойдет лет так через сто. Или тысячу. Выход может находиться где угодно, даже в метре от входа. Я мог бы вычислить его, будь у меня необходимые данные и достаточно времени для расчетов.

— А если попробовать посчитать на компьютере? — спросил Артем.

— Что ты! Даже, если я напишу нужную программу, компьютер просто сойдет с ума. Та машина, которая справится с этой задачей, будет создана еще нескоро.

…Каждый день они тщательно обследовали около сорока километров границы. На третий день оказались недалеко от Тоболяха, и Страгон сам предложил навестить Аню. Тактично оставив их вдвоем, он ушел к Егору Афанасьевичу, клятвенно пообещав девушке, что за ночь вылечит его от пьянства (и, как оказалось позже, выполнил обещание).

На четвертый день они отметили половину маршрута, перелетев реку в нижнем течении, на пятый миновали Хатагай-Хаю, но их поиски все еще оставались тщетными. Страгон и Бестужев смотрели на это по-разному. Старик считал, что с каждым пройденным километром их шансы увеличиваются, а Бестужев по мере приближения к исходной точке все сильнее сомневался в существовании гипотетического выхода. Но от старика свои сомнения он скрывал.

Удача пришла там, где они ее совсем не ждали. Искомая точка нашлась, когда они почти замкнули круг и снова приближались к Красноармейцу, правда, с другой стороны. Они пролетали над узким и глубоким разломом, по которому бежал, низвергаясь несколькими водопадами (Артем насчитал их восемь), бурный водный поток. И тут Страгон вскрикнул что-то на своем языке, хлопнул Артема по плечу и, указывая вниз, прокричал:

— Смотри! Смотри туда!

Но Артем, как ни вглядывался, ничего не видел. Когда он сказал об этом, Страгон закричал нетерпеливо:

— Не так смотри! Другим зрением!

Сейчас они летели выше сопок и врезаться было некуда. Артем напряг глаза и увидел чуть выше самого верхнего водопада, там, где разлом делал плавный поворот, яркий золотой отблеск. Но рассмотреть его не успел, потому что машина уже проскочила точку обзора. Он сделал крен и заложил круг над ущельем. Теперь он увидел его — это был золотой щит, перегораживающий разлом вместе с ручьем от края до края…

Узнав о находке, Незванов пытался сохранить невозмутимый вид, но Артем все равно понял, что он придает ей гораздо большее значение, чем пытается показать. Директор сразу поставил условие — про то, что они нашли, не должен знать никто лишний. Свое решение он объяснил так:

— Если про этот проход узнают, туда полезут все, кому не лень, хоть до этих водопадов очень трудно добраться. Лови их потом где-то в будущем! Сейчас знаем мы втроем, но надо подключить еще Валеру Седых. Он бывал там и знает туда дорогу.

— Я не могу взять на себя страшный грех — утаить находку от Мюллера, — сказал Артем. — Он никогда не простит нам этого.

— Артем говорит правильно, — поддержал его Страгон. — Это было бы нечестно.

— Ладно, — согласился Незванов. — Но больше — никому! Когда вы собираетесь туда идти?

— Я — хоть завтра! — ответил старик. — Но все-таки сначала нужно посоветоваться с проводником.

Вечером опять собрались в квартире Мюллера, позвав на этот раз Валеру Седых. Страгон поручил Артему рассказать все хозяину и гостю, а сам, чтобы не терять времени, снова засел за чтение. Реакция у слушателей оказалась разная. У Мюллера глаза загорелись ликующим огнем и от нетерпения затряслись руки. А Валера выглядел озадаченным.

— Трудненько будет туда забраться, — задумчиво сказал он. — Про эти водопады знают почти все, но бывали там очень немногие. Дело в том, что снизу и до середины сопки ручей так зарос тальником и стлаником, что через заросли невозможно продраться. И по сопке не обойдешь, есть там два отвесных обрыва, куда без специального альпинистского оборудования не сунешься. А его у нас нет.

— Как же ты прошел? — спросил Бестужев.

— Через заросли, по краешку. Шел три дня, потому что топором прорубаться пришлось.