Вечная любовь (Бессмертие любви) - Чарлин Кросс

При каждом ударе клинка Пэкстон чувствовал, как содрогается вся его рука — до самого плеча. При одном особенно удачном ударе Риса клинок его меча задел защищенную лишь туникой руку.

Праведный гнев наполнил сердце Пэкстона. Пока он лишь защищался. Теперь же настало время идти в атаку. Сжав покрепче зубы, он опустил свой меч со всей силой, какая только была.

И хотя удар был отражен противником, Рису пришлось несколько отступить, а Пэкстон в этот самый момент дал себе слово, что не позволит своему противнику одержать в поединке верх. Пэкстону было что терять, причем отнюдь не одну только свою жизнь.

Ведь Генрих обещал ему лен, а, кроме того, у него была теперь Алана.

Теперь Пэкстон прекрасно понимал, что она завела его сюда не нарочно. Она даже и помыслить не могла, что ее соплеменники захватят его в плен. Все это сделалось для него очевидным, едва только он увидел здесь Алану. И ее возмущенный взгляд, и то, как она упала на колени возле него, и как потребовала, чтобы Алан помог им выбраться — все это начисто разрушило его прежние подозрения.

Единственное, чего он так и не понял, это почему все-таки она убежала от него. Но ответ на этот вопрос Пэкстон сможет получить, лишь если не будет убит в поединке. И хотя бы из-за этого он обязан победить.

Нанося сильнейшие удары, он вынуждал Риса отступать туда, где наблюдали за боем зрители. Рис попытался было нанести удар в сердце противнику, но Пэкстон чудом сумел поймать клинком клинок, сделав вращательное движение.

Мужчины уже почти упирались грудью в грудь. Каждый на своем лице чувствовал затрудненное дыхание противника. Глаза их пылали ненавистью. Пэкстон не намеревался вести честный поединок. Он ловко сделал подножку Рису, и тот всей тяжестью своего веса грохнулся на траву. Воспользовавшись ситуацией, Пэ-кстон наступил противнику на живот и одновременно уперся концом меча в горло уэльсцу.

— Ну же, убей меня, нормандская свинья! — сквозь зубы ненавидящим шепотом произнес Рис.

Пэкстон обратил внимание на то, что в глазах Риса не было никакого страха. Впрочем, что ж тут удивительного: умереть в бою от меча противника — это почетная смерть.

— Нет уж, уэльсец, — произнес Пэкстон, едва заметно переместив кончик своего меча с горла на подбородок противника. Затем он легко пощекотал клинком кончик его носа и только лишь тогда убрал клинок. — Ладно, сегодня я добрый. Живи.

С этими словами он убрал ногу с живота Риса. Дядя Аланы вскочил на ноги и обернулся к Пэкстону. В то же самое мгновение Алана кинулась к мужу. Из-за его плеча она взглянула на Риса.

— Ну как, ты помнишь условие? — спросила она дядю.

— Да, племянница, — сказал он, и глаза его сощурились. — Можешь со своим нормандцем уходить отсюда, ничего на сей раз не боясь. Но только хочу тебя сразу предупредить: ты опять разочаровала меня. И с сегодняшнего дня я не считаю тебя своей родственницей.

Рис поднял свой меч из зарослей овса. Истоптанный ногами и смешанный с землей, овес стал жалким, грязным, примятым. Сделав знак своим людям следовать за ним, Рис двинулся вверх по склону холма. Остальные последовали за ним.

Посмотрев на Алану, Пэкстон сразу уловил ее состояние. Она была расстроена. И это все из-за него.

— Мне очень жаль, что он так жестоко с тобой обошелся, — сказал Пэкстон, обняв ее за плечи. — Но со временем он, может, и смягчится.

— Сомневаюсь, — сказала она сдавленным голосом. Глазами, полными слез, она посмотрела на Пэк-стона. — Пойдем. Нужно скорее убраться отсюда, пока он не передумал.

К ним приблизился Дилан.

— С вами пойду… По крайней мере, провожу вас до половины пути. Хочу сам убедиться, что ничего больше не случится.

Алана коснулась плеча Дилана.

— Как ты думаешь, что он сделает тебе, когда ты вернешься?

Дилан пожал плечами.

— В худшем случае скажет то, что сказал и тебе. Что больше не считает меня сыном.

— О, Дилан, я даже и представить себе не могла, что он может так поступить с кем-нибудь из нас. Но я не могла позволить ему убить Пэкстона.

Погладив кончиками пальцев щеку Аланы, он затем взял кузину за подбородок.

— Не бойся. У него всегда так: сначала закипит, потом остынет. Придет время, он простит и тебя, и меня. Я в этом не сомневаюсь.

Пэкстон слушал этот разговор и завидовал им. Оказывается, кузен и кузина очень дружны и близки. Ему так сейчас захотелось, чтобы его отношения с Аланой были похожи на ее отношения с Диланом. После того ужаса, который они пережили, может, их отношения и изменятся к лучшему, сделаются более тесными и доверительными. Пэкстон, во всяком случае, очень на это рассчитывал. Иначе никакого счастья им не видать.

— Нужно идти, — сказал Пэкстон, — потому что, если вода в реке уже спала, Грэхам вполне может принять решение переправиться и начать поиски. Если это вообще возможно, я бы хотел избежать очередного столкновения между уэльсцами и нормандцами.

Пройдя вверх по склону, они достигли стены. Пэкстон помог Алане одолеть каменную преграду. Следом перемахнул и Дилан. Он принес кожаную корзину с провизией, брошенную Пэкстоном. Когда Дилан вернулся, Пэкстон протянул ему меч.

— Это ведь оружие твоего брата, насколько я понимаю, — сказал он.

— Можешь оставить себе, — ответил Дилан. — Вдруг еще пригодится.

Затем они двинулись по тропе в сторону леса. Пэкстон внимательно смотрел на жену, которая шагала, высоко подняв голову. Ни разу она не обернулась. Он понимал, что сердце ее сейчас разрывается. Сочувствуя ей, Пэкстон надеялся на то, что слова Дилана подтвердятся и что в один прекрасный день Рис простит сына и племянницу.

Они уже углубились в заросли леса. Шли молча и без неприятных приключений. Вдруг Дилан остановился.

— Мы прошли больше половины пути до реки, — сказал он. — Тут я вас оставлю и вернусь.

И опять Пэкстон попытался вернуть ему меч.

— Нет, — отказался Дилан. — Вам еще нужно пройти не менее двух миль. Всякое может произойти. — Обняв Алану, он поцеловал ее в щеку. — Будь осторожна, кузина. И всего тебе самого доброго. — Затем он перевел взгляд на Пэкстона. — Но запомни, нормандец, я предупредил, чтобы ты хорошо к ней относился.

— Да. Я помню.

Выпустив Алану из своих объятий, Дилан отдал ей кожаную корзину.

— Это на случай, если проголодаетесь. — И с этими словами он зашагал обратно.

Алана и Пэкстон смотрели ему вслед, пока он не скрылся за деревьями.

— Передохнем или пойдем дальше? — спросил Пэкстон, взглянув на жену.

— Нет, — сказала она и быстро вытерла слезы. — Если только ты сам не устал, то пойдем дальше.

У Пэкстона защемило сердце, однако он не произнес ни слова и взял ее руку в свою.