Саксонские Хроники - Бернард Корнуэлл

К этому времени мы добрались до кромки леса, где, притаившись в подлеске, разглядывали свежепостроенные стены над нами. Они были выше человеческого роста и находились под защитой внешнего рва.

— Скольких ты там видишь? — спросил я.

— Ни одного.

И точно. Над восточной стеной Эдс-Байрига не виднелось ни одной головы или острия копья.

— Вдоль стен нет помостов для защитников, — сказал я.

Финан нахмурился. Он задумался. В ста шагах от нас возвышалась стена, но без защитников. Там должны были стоять дозорные, но если там нет площадок для защитников стены, то воины смотрели сквозь щели в свежесрубленных бревнах. И эти бревна были разной длины, еще не выровнены. Стена строилась в спешке.

— Это обман, — сказал я. — Сплошной обман! Обращение Хэстена — обман. Он тянет время до возвращения Рагналла. Четыре дня? Пять?

— Так скоро?

— Он уже наверное на пути к нам, — сказал я. 
Теперь всё стало очевидным. Рагналл сжег свой мост из кораблей, дабы внушить нам, будто он покинул Мерсию. Но чтобы вернуться, ему лишь требовалось прошагать пару миль на восток и проследовать по римской дороге на юг, где через Мерз перекинут мост. Он идет к нам, в этом я не сомневался.

— Но сколько ублюдков внутри стен? — спросил Финан.

— Есть лишь один способ узнать.

Финан хохотнул.

— И ты еще втолковываешь юному Этельстану про осторожность перед битвой?

— Есть время осторожничать, — сказал я, — и время просто убивать засранцев.

Финан кивнул.

— Но как мы переберемся через стену? У нас нет лестниц.

И я объяснил ему как.

Возглавили нападение двенадцать самых юных воинов. Среди них и мой сын.

Вся хитрость состояла в том, чтобы быстро добраться до стены и быстро же через нее перемахнуть. Стена доходила до восьми-девяти футов в высоту, и у нас не было лестниц, зато имелись лошади.

Так мы захватили Честер. Мой сын встал в седле и перебрался через ворота, то же самое я и приказал двенадцати юношам. Скакать как вихрь к стене, встать на коня и добраться до верхушки стены. Остальные поскачут вслед. Я бы не отказался возглавить эту дюжину, но был не столь проворен, как прежде. Это задание для юношей.

— А что если с другой стороны нас поджидает две сотни мерзавцев? — спросил Финан.

— Тогда они не переберутся через стену, — ответил я.

— А если леди Этельфлед уже заключила перемирие?

Этот вопрос я пропустил мимо ушей. Я подозревал, что блаженные христиане согласились оставить Хэстена на холме до Пасхи, но меня их договор не касался, поскольку Хэстен оставался моим человеком. Он присягнул мне на верность. Возможно, клятва и приносилась давным-давно, и Хэстен нарушал её не раз, но клятва оставалась клятвой, и он задолжал мне послушание. Христиане могут утверждать, что клятва, принесенная язычнику, не имеет силы, но такие слова не имели силы для меня. Как ни крути, Хэстен оставался моим человеком и не имел права заключать перемирие с Этельфлед без моего согласия. Я желал ублюдку смерти.

— Вперед, — велел я сыну, — вперед!

Двенадцать всадников пришпорили лошадей и сквозь густой подлесок вырвались на открытую местность. Я отпустил их на двадцать-тридцать шагов вперед и послал Тинтрига вслед.

— Все за мной! — прокричал я.

Впереди был мой сын, его жеребец тяжело скакал по холму. Я заметил, как его конь влетел в ров и выбрался на дальней стороне, где сын обеими руками ухватился за стену. Вскарабкавшись, он перекинул ногу через стену, за ним подтянулись на стену и остальные. Один упал и скатился в ров. Брошенные лошади стояли у стены, прямо на нашем пути.

И тут стена рухнула.

Я только что добрался до рва. Он оказался мелким, поскольку людям Хэстена не хватило времени его углубить. Здесь не было ни кольев, ни иных препятствий, лишь крутой берег, взбирающийся к верхушке земляного вала, куда вбили бревна. Однако врыли их недостаточно глубоко, и под тяжестью моих людей на верхушке стена рухнула. Тинтриг шарахнулся от грохота, и я его осадил. Мимо промчались всадники, даже не соизволившие спешиться, и прямиком направили скакунов на вал с поваленными бревнами.

— Спешиться! — закричал Финан.

Лошадь поскользнулась и упала на бревна. Она брыкалась и ржала, оттеснив остальных всадников к краям бреши, что оказалась недостаточно широка для лавины перепуганных лошадей и суетящихся всадников.

— Спешиться! — повторил приказ Финан.

— Наступаем в пешем строю! Щиты! Щиты! Мне нужны щиты!

То был приказ строиться в стену из щитов. Воины соскользнули с седел и хлынули за поваленную стену. Тинтрига я вел в поводу.

— Держи при себе коня! — наказал я Бергу.
Передо мной лежали поваленные бревна, скатившиеся во внутренний ров, за которым расположился второй земляной вал. Но и он не представлял серьезного препятствия. Мои воины, обнажив мечи, карабкались за поваленную стену. Перед нами же виднелись три больших свежесрубленных дома с грубыми бревенчатыми стенами и соломенными крышами. Подле них стояли люди, но находились они на почтительном расстоянии, в самом конце форта. И насколько мне удалось разглядеть, с нашей стороны форта не было дозорных.

— Стена из щитов! — прокричал я.

— Ко мне!

Финан стоял как раз у самых домов и рукой указывал место, где следовало строиться в стену из щитов.

— Берг! Помоги! — попросил я, и Берг, сцепив руки, забросил меня в седло Тинтрига. Я обнажил Вздох Змея.

— В седло и следуй за мной, — бросил я Бергу.

Я поскакал к краю спешно строившейся стены из щитов. Отсюда я мог разглядеть весь форт. Две сотни? Сомневаюсь, что там было больше. Они собрались у дальней стороны форта, очевидно, ожидая объявления исхода переговоров с Этельфлед, а теперь мы оказались у них в тылу. Но ближе к нам, даже превосходя воинов числом, столпились женщины и дети. Они бежали. Среди них находилось и с десяток мужчин, все спасались от нашего неожиданного вторжения с восточной стороны.

— Нужно остановить беглецов, — крикнул я Бергу. — За мной!
Я пришпорил коня.

Я был Утредом, лордом Беббанбургским, во всем блеске воинской славы. На руках поблескивали браслеты поверженных врагов, на свежевыкрашенном щите оскалил пасть волк — герб моей семьи, а другой волк, уже серебряный, приготовился к броску на гребне отполированного шлема. Кольчуга, начищенная до блеска песком, сидела влитую, пояс, ножны, уздечка и седло инкрустированы серебром, на шее сверкала золотая цепь, сапоги отделаны серебром, на клинке меча струились завитки, от рукояти до жаждущего крови острия. Я был воином и лордом верхом на вороном жеребце, и мы навевали ужас.

Я промчался сквозь толпу беглецов, осадив Тинтрига перед бегущей с ребенком на руках женщиной. Какой-то воин услышал стук копыт и повернулся, чтобы замахнуться топором. Слишком поздно. Вздох Змея утолил первую жажду крови, и женщина закричала. Берг пробирался сквозь толпу, низко опустив меч, а мой сын, вернувшись в седло, вел трех всадников в самую гущу неразберихи.

— Отрежь им путь! — прокричал я ему и направил Тинтрига к ближайшим беглецам.

Я хотел удержать толпу между моей стеной из щитов и большой группой врагов, что торопливо строились в свою стену у дальней стороны крепости.

— Гони их назад! — приказал я сыну. — Назад, к Финану!

Потом я прогарцевал перед толпой, угрожающе выставив меч. Я вносил панику, но панику намеренную. Мы сгоняли женщин и детей к нашей стене из щитов. Лаяли собаки, ревели дети, а толпа подалась назад, отчаянно спасаясь от стучащих копыт и сверкающих мечей, пока наши лошади проносились мимо.

— А теперь гони вперед! — крикнул я Финану. — Но не спеши!

Я держался подле толпы, испугавшись наших свирепых скакунов, она подалась назад, к наступающей стене из щитов Финана. Наказав Бергу прикрывать мне спину, я стал рассматривать форт. Вдоль южной стены протянулось еще больше домов, но большую часть внутри крепости занимала примятая трава со сваленными на нее внушительными штабелями бревен. У дальнего конца Хэстен начал строительство большого дома, там-то и выстроились в стену его люди. Они образовали стену в три ряда, которая к тому же оказалась шире нашей. Шире и глубже, а над ней высилось прежнее знамя Хэстена — выцветший череп на длинном шесте.

Стена выглядела грозной, но люди Хэстена перепугались не меньше своих жен и детей. Кое-кто кричал и указывал на нас, очевидно, призывая выступить и сразиться, но остальные поглядывали на дальние укрепления, которые, если меня не обманывало зрение, оказались единственным участком стены, где построили боевые площадки. Воины на тех площадках наблюдали за войском Этельфлед. Один из них что-то кричал стоящим в стене, но он находился слишком далеко, чтобы я мог расслышать.

— Финан! — крикнул я.

— Господин?