Человек с двойным дном - Владимир Гриньков

Костомаров был опытным бойцом. Он знал, что промедление в такой ситуации смерти подобно. Это сейчас враг в шоке, но растерянность пройдет, и тогда Костомаров заполучит целый мешок проблем. Нельзя медлить. Это препятствие надо устранять немедленно.

Он изготовился, крепко сжав автомат в руке. Свободной левой рукой нащупал тканый половик, сгреб, скомкал, швырнул в трапезную примерно на уровне груди, и в этот летящий половик и выпустила пули запаниковавшая Надежда. А Костомаров ужом выскользнул в трапезную гораздо ниже, почти не поднимаясь над полом, и свалил женщину короткой автоматной очередью.

Когда Костомаров приблизился к Надежде, та еще была жива. Глаза открыты и взгляд осмысленный. Даже пыталась что-то сказать, но не получилось. Только хрипы из простреленной груди. Костомаров забрал у нее автомат, поставил на предохранитель, закинул за спину. Пошел вперед, держа оружие наготове.

За первой же дверью, которую Костомаров распахнул ударом ноги, обнаружился человек. Женщина на шум не обернулась, так и осталась стоять перед образами, исступленно молясь, и хотя Костомаров не видел ее лица, он каким-то чутьем угадал в этом тщедушном силуэте старуху. Убедившись, что здесь никого больше нет, Костомаров не стал стрелять, пошел дальше. Он врывался в комнаты, осматривал их одну за другой, и когда вошел в последнюю, понял, что упустил добычу. Створки окна распахнуты настежь, за окном – близкий лес. Костомаров взвыл-зарычал, как попавший в огонь зверь. Его душила злоба. Еще какую-то пару минут назад добыча была рядом. И ускользнула, будто испарилась.

Бросился было к выходу из дома, но старуха все так же стояла спиной ко входу, таращилась на образа, вымаливая себе спасение.

Костомаров не стал ее щадить: приподнял ствол автомата, выстрелил старухе в спину. Инокиня упала.

Выбежав из дома, Костомаров не задержался ни у одного из распростертых тел. Он спешил, потому что все еще можно было исправить. Обежал дом, взглядом проложил кратчайший путь от распахнутого окна к лесу. Теперь он знал, где искать.

Вошел в лес – и вдруг почувствовал себя в своей стихии. Как много лет назад. Его готовили к диверсионной деятельности и для учебы вместе с сослуживцами забрасывали в такую же вот глухомань. Автомат, два рожка патронов, сухпаек. И сто километров безлюдья. Сейчас все было, как тогда. Сразу вспомнилось. Это очень просто, этому учили. Самому остаться незамеченным, а врага обнаружить и взять в плен. Катя Ведьмакина обречена. Скорее всего, он обнаружит ее еще до наступления ночи.

* * *

В этот раз генерал Захаров был не один. Когда конвоир ввел Корнышева в уже знакомую ему комнату, там, кроме генерала, был еще и старший лейтенант Сомов. Специально для Корнышева принесли третий стул. Едва поместились, комната была маленькая. Когда Корнышев опустился на стул – оказался с Сомовым практически лицом к лицу. Старлей выглядел неважно, Корнышев это про себя отметил. Про то, что Сомов был ранен, он не знал.

– Хотел тебя спросить, – сказал генерал Корнышеву. – Ты видел Левочкина близко. Как он тебе показался?

Неожиданное начало разговора.

– Живет человек в свое удовольствие, – пожал плечами Корнышев. – Многие так хотели бы жить.

– О, ты не представляешь, сколько охотников, – подтвердил Захаров. – А как думаешь, что у Левочкина за интерес к Кате Ведьмакиной?

Тут Корнышев замешкался с ответом. Захаров бил в одну точку. Ему Катя была нужна, и он опять повторил свою прежнюю мысль: у Левочкина Корнышев оказался совсем не случайно; Левочкин через Корнышева пытался найти выход на Катю, наследницу искусно спрятанных миллиардов.

– Может, он жениться на ней хочет, – пошутил Корнышев. – Деньги к деньгам. Объединение капиталов. Брак по расчету.

– Да, большие деньги – большие страсти, – не стал спорить генерал. – Любой из наших олигархов, кстати, мог бы много интересного рассказать о том, как ему доставались миллиарды. Если бы они свои реальные истории поведали – их откровения, не отрываясь, читала бы вся страна, как читали журналы в перестройку. Но правды рассказывать не хотят, подлецы. Бубнят, как безмозглые вруны, одно и то же: страна развалилась, все буквально валялось под ногами, только и надо было, что наклониться и поднять. Вот они, десять или двадцать человек, не поленились, наклонились и подняли эти миллиарды. А остальные сто пятьдесят миллионов человек то ли поленились, то ли не догадались… В общем, сами дураки. Слушай, Слава, а может, дело действительно в том, что эти олигархи – они самые умные?

– Я, когда был в Африке, – сказал Корнышев, – как-то месяц прожил в одном племени. Деревня такая в их африканской глуши. У племени был вождь, древний старик. Я таких умных людей, как он, в жизни не встречал – ни до, ни после. Думаю, что любой наш олигарх на его фоне – это недоумок, олигофрен в десятом поколении. Но старик тот в Африке, а деньги по карманам распихивали в России. Так он и остался бедным.

– Дед не оказался в нужное время в нужном месте, – понимающе сказал Захаров.

– Так точно.

– Это хорошо, Слава, что история последних двадцати лет нам с тобой видится одинаково. Тебе лучше будет понять то, что я сейчас скажу. Конечно, богатство не всегда достается самым умным. Потратить за несколько лет миллиард долларов на содержание и комплектование футбольной команды – это мудростью не назовешь. Для таких художеств другие определения есть, на букву «м». В общем, всем уже понятно, что этим ребятам просто позволили стать олигархами. Выдали, что называется, лицензию. Кто провинился – лицензии лишают. Словом, люди подневольные. На них всегда могут цыкнуть, бизнеса лишить. Но ты не представляешь, Слава, что такое на их фоне этот твой Левочкин. Самый чистый образец бесправного существа. Безо всяких примесей. Человек, который подневолен настолько, что похож на ходячий анекдот. Ты видел, как широко живет мужик? Дворец на Рублевке, машины по миллиону евро, яхты, самолеты… И при этом он – всего лишь подставная фигура. Никакой не хозяин всему вышеперечисленному. Король голый. А хозяйка всех этих миллиардов – Катя Ведьмакина!

Сумел Захаров удивить Корнышева.

– А ты не догадывался, Слава?

– Мне такое и в голову не приходило, Олег Николаевич.

– И никому не приходит. Я сам узнал совсем недавно, от Потапова. Он был первый, кто сей удивительный факт раскопал. Служил себе Потапов у полковника Ведьмакина, помогал формировать секретный президентский фонд. Позже, когда Ведьмакин исчез, а этот засекреченный фонд попытались разворовать, Потапов хотел поучаствовать, но как-то не сложилось, и он, выйдя из этой истории без особых потерь, продолжал служить. А тут его по службе прикрепляют к Левочкину. Оперативное сопровождение бизнеса. Дело в том, что олигарх Левочкин жил в Лондоне, и весь его бизнес был на Западе. И вот он решил часть капитала разместить в России – пару заводов прикупил, еще пару построил с нуля. А поскольку инвестиции были большие, ФСБ взяла все под контроль, отслеживала сделки. И Потапов, занимаясь делами Левочкина по долгу службы, уловил странную связь: многое в бизнесе Левочкина было устроено так же, как в том самом президентском фонде. Почерк чувствовался единый. Будто в обоих этих случаях – и в фонде, и в бизнесе Левочкина – один и тот же человек продумывал вопросы организации бизнеса, все эти схемы перекрестного владения акциями, подбор банков и пенсионных фондов, в которых хранилась основная часть наличных средств. Доходило до того, что порой в обоих случаях были задействованы одни и те же финансовые структуры. Потапов был заинтригован. Стал копать. Сложность была в том, что все западные фирмы, через которые Левочкин завозил деньги в Россию, были офшорные, записанные на номинальных владельцев. Тебе эта тема знакома?

– Еще бы! – пожал плечами Корнышев. – Мы с этим столкнулись, когда искали двадцать пять миллиардов. Находим фирму, устанавливаем владельца, а оказывается, что он только для антуража. За ним настоящий владелец прячется, а кто он – установить уже невозможно. Никаких концов.

– Вот и Потапов с этим столкнулся. Но однажды ему крупно повезло. Всплыла одна бумага, где фигурировала Ведьмакина Екатерина. Будь на месте Потапова какой-то другой человек, он и внимания бы на это не обратил. Но Потапов работал вместе с отцом Кати, с Александром Никифоровичем, и сразу среагировал. Ты понимаешь? В бизнесе Левочкина обнаружился след полковника Ведьмакина. Все сразу встало на свои места. Потапов нашел причину всех этих совпадений, которые его когда-то поставили в тупик. А когда знаешь, где надо копать, тогда уже легче, тогда больше шансов что-то найти. В общем, очень скоро Потапов обнаружил, что нет такого олигарха, как Левочкин. Он – никто. Дутый пузырь. Ноль. Все принадлежит Ведьмакиной Екатерине.

– Папа Кати постарался?

– Точно. Я его в какой-то мере понимаю, – с неожиданным для Корнышева миролюбием признался Захаров. – Он о семье беспокоился, фактически обеспечивал ее будущее. Такой шанс предоставляется раз в жизни. Да и то не всем, а единицам. Вот Александр Никифорович и не устоял. Схему он выстроил такую: выведенные из России миллиарды распылены по различным фирмам. Владелица всех этих фирм – Екатерина Ведьмакина. Но она нигде напрямую не фигурирует, а спрятана за номинальным владельцем, Левочкиным Олегом Дмитриевичем. Он всем распоряжается, он якобы владелец, но лежит в неведомом нам сейфе целая пачка подписанных Левочкиным бумаг. Там написано Левочкиным собственноручно, что он от всего отрекается в пользу Ведьмакиной Екатерины Александровны; все свое имущество, движимое и недвижимое, все эти миллиарды он ей передает, и под всем стоит его личная подпись. Только дат на тех бумагах нет. Как только Катя Ведьмакина там поставит дату, любую, какую ей заблагорассудится, – вот начиная с этой самой даты Левочкин становится никем. Ни фирм у него, ни самолетов, ни всяких прочих миллиардов. Вот эти заблаговременно подписанные бумаги – это такая цепь, на которую посадили Левочкина. Это гарантия того, что он будет делать только то, что нужно реальному владельцу.