Ферзи - Татьяна Чернявская

Коварная травница внемлить голосу разума не собиралась. То тут то там мелькала её буроватая головка, пролетал между телами край потрёпанного ардака, скрывалась за тентом едва не волокущаяся по земле травницкая сумка. Скорости и прыти перепуганной девицы, что оставила далеко позади и странного субъекта, и лоток с мёдом, и собственную компаньонку, оставалось только позавидовать. Она успевала раствориться в людской массе прежде, чем взгляд утомлённой и порядком взбешённой Яританны успевал сфокусироваться на знакомой фигуре.

— Валент! Стоять! Убью паршивку! Меня подожди! — из последних сил рявкнула духовник, когда неуловимый образ наконец-то выглянул из-за чьей-то телеги и как ни в чём не бывало неспешно и степенно двинулся вниз по улице.

Едва переводя сбившееся дыхание, Чаронит устремилась за ней, стараясь наскрести остатки самолюбия и не хвататься за случайных прохожих, как за удобную опору. Всё же физическая подготовка скромных работников склепов и руин всегда оставляла желать лучшего, а конкретно этот духовник предпочитал ещё в придачу и симулировать на занятиях по физподготовке. С каждым новым шагом, что отдавался режущей болью под рёбрами, в ней всё больше зрела злость и конденсировалась жажда крови. И вот, когда желание немедленно поругаться с бессердечной и недальновидной беглянкой, явно издевавшейся над своей более хилой подругой, переросло даже боль в трясущихся коленках и потребность лечь на мостовую и испустить дух, Валент испуганно вскрикнула. Огромный бандитского вида детина, с косым шрамом поперёк морды (лицом это странное произведение природы назвать язык не поворачивался), зажав девушке рот и намотав косу на кулак уже волок травницу в подворотню.

Яританна, конечно, жаждала крови, но не столь буквально и без третьих лиц. Пока светлый и местами претендующий на гениальность разум отключился, блуждая в чертогах нелепейших и ужасающих предположений, загнанный туда обычным ступором, ноги самовольно понесли не соображающую девушку следом за бандитом.

Очередной архитектурный аппендикс представлял собой скорее небольшой сельский дворик, чем городскую постройку. Огороженный редким забором из явно ворованного штакетника, он перекрывал подход к трём заморенным собственной нелепостью двухэтажным домишкам самого убого вида. Старый, как мир, покосившийся и изрядно заляпанный нужник, который, очевидно, уже лет десять как предпочитали использовать снаружи, а не изнутри. Полупустая засыпанная золой и сажей дровница. Самодельный низенький свинарник, из которого торчали лапы околевшего угробьца. И странная парочка, казавшаяся здесь до удивления нелепой. В тот миг, как только Чаронит отошла от потрясения и, наконец, смогла осознать происходящее в полном объёме, она сделала сразу два противоречивых открытия. Первое: пугающего вида мужик, что был совсем неплохо одет по местным меркам и даже выглядел не слишком грязным и запущенным, грабить, насиловать или похищать захваченную жертву не спешил, казалось, получая удовольствие от процесса медленного удушения бедняжки собственной косой. Второе: девица упрямо вырывающаяся, царапающаяся и брыкающаяся была Яританне совершенно незнакома. Духовник даже на миг смутилась, почувствовав себя явно лишней в конкретном преступлении.

Упорная девчонка, что вблизи уже не столько и походила на потерявшуюся Валент, умудрилась увернуться и впиться зубами в запястье душителя. Мужик взвыл. Толи зубы у жертвы оказались острее положенных, толи кусала она с особым чувством, только добыча была тут же отпущена. Девушка, коротко вскрикивая, бросилась к ближайшей двери и принялась неистово молотить кулаками, умоляя помочь или впустить. Мужчина же продолжил стоять на прежнем месте и как-то недоумённо пялиться на истерекующую. Казалось, несостоявшийся убийца и сам пребывал в недоумении, как она здесь оказалась и что с ней делать, поняв собственную ошибку. Впрочем, с мыслями собрался он быстро и, ругнувшись на какую-то рыжую падлу, решился, видимо, случайную жертву добить.

Яританна Чаронит никогда не отличалась особенно геройским складом характера. Несколько раз качественно получив сдачу, она навсегда зареклась лезть на рожон и рисковать своей единственной и горячо любимой шкуркой. Теперь же она буквально разрывалась. Сильный ратишанский дух, доставшийся от отца, требовал прийти на помощь, спасти или хотя бы принять участие в возможном спасении, здравомыслие же купцов по материнской линии настойчиво намекало, что было бы неплохо уносить из нехорошего переулка ноги, пока сама не попала под раздачу. Совершенно обезумевшая от страха жертва уже тихо скулила, не в силах поверить в ужас происходящего с собой. Убийца, вынув из-за пояса короткий клинок, показавшийся духовнику подозрительно знакомым ещё по истории с пособниками Госпожи Травницы, двинулся к сжавшейся в комок несчастной.

И тут Танка завопила…

Она сама не до конца понимала, что делает, поскольку охваченный паникой разум выуживал из памяти исключительно некромантские формулы и заклятья самого разрушительного действия, что за одно только своё написание могли привести автора на костёр. Вопль получился знатный, почти оглушающий (парочка мышей уж точно скончались на месте от инфаркта), мужик вздрогнул всем телом и стремительно обернулся.

— Ты! — неожиданно зарычал бандит.

В глазах его было столько ненависти, что последние крохи рассудка растворялись в ней, сменяясь откровенным помешательством. В этот миг Чаронит отчётливо осознала, что её сейчас будут убивать и скорее всего с особой жестокостью. Страх же перед насилием, особенно насилием над собой требовал немедленного умерщвления возможной угрозы. Перед глазами мелькали чёрные нити самоформирующихся заклятий, что внушали ещё больший ужас, нежели расчехлённый клинок. Её парализовало, тёмная сила клубилась у запястий готовая сорваться на всё живое на своём пути. Яританна не могла даже пошевелиться. Тело оказалось неожиданно тяжёлым, руки не слушались, а колени были готовы в любой момент подогнуться. Она чувствовала, как предательская тяга, запретная и порочная, наполняет знанием, тянет силы и готовится породить чары. Воля и разум, ещё сдерживающие это подгоняемое ужасом стремление, ослабевали по мере того, как убийца, кривовато ухмыляясь, приближался к ней.

«Абзац», — тоскливо подумала девушка, глядя в безумные глаза бандита.

— Да что ты творишь!?! — раздался над самым ухом победным воплем такой знакомый голос. — А-а-а!!!

Последний вопль был явно лишним, поскольку выскочившая из-за угла Алеандр, размахивающая над головой пестиком от маслобойки, зрелище, конечно, впечатляющее, но эффективное исключительно в ситуации неожиданного нападения. Слегка обескураженный мужчина от удара уклонился и даже очень сноровисто перехватил страшное оружие женской мести, выдрав оное из рук бесстрашной воительницы. Травница, в свою очередь, не сбавляя скорости, и громкости побежала дальше, уже исключительно из страха, поскольку самоубийцей, несмотря ни на что не была. Неведомо, чем так не нравились бандиту рыжеволосые, но носящуюся и громкоголосую жертву он предпочёл удобно замершей в отупении блондинке. Позабыв о клинке и виртуозно матерясь, мужик погнался за девчонкой, стремясь непременно голыми руками прервать её существование.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});