Бремя одежд - Кэтрин Куксон

Когда Грейс попыталась войти в комнату сына, оказалось, что он запер дверь на замок. Грейс потребовала объяснений Стивен, высокий, худой подросток, по-прежнему не похожий ни на Дональда, ни на Эндрю, ни на мать, сказал, что отец предложил ему закрываться на ключ, чтобы сестры не мешали во время занятий.

– Очень хорошо, – проговорила Грейс. – Тогда оставляй ключ, чтобы я могла им пользоваться. Пегги должна убирать в твоей комнате, а я хочу видеть, в порядке ли твои школьные принадлежности.

С холодностью, которую можно было определить только как высокомерие, Стивен произнес:

– Я не буду оставлять свой ключ где попало. Пегги может прийти и попросить его.

– Стивен! – неожиданно громко закричала Грейс. Бледное лицо подростка побелело еще больше, и он испуганно уставился на мать. Дональд торопливо взбежал по лестнице.

– В чем дело? – он быстро посмотрел на обоих, потом его взгляд остановился на Грейс. Низким осуждающим тоном он заметил: – Кричать подобным образом! В чем дело?

– Это насчет ключа, отец. Я закрыл дверь.

– О! Правда?

Викарий на секунду закрыл глаза, потом, посмотрев на Стивена, произнес тихо:

– Оставь это мне, – он сделал знак, чтобы парень спустился вниз. Потом, выждав немного, вновь поднял глаза на Грейс. Все так же тихо спросил: – Ты что, совсем не владеешь собой? Разве ты не знаешь, что к Беатрис пришли две подруги, и они сейчас в саду? Что они подумают?

Грейс ответила ему так же тихо, но это был свистящий приглушенный голос:

– А мне все равно, что они подумают. Слышишь? Мне абсолютно все равно, что они подумают.

– Ну, тебе не должно быть все равно. Особенно стоит задуматься о том, что подумают… дети. Они растут, набираются впечатлений, они…

– О, Боже мой! Замолчи, пока я… я… – она задохнулась от возмущения. – Набираются впечатлений! И чем же ты наполнял их головы все эти годы? – Грейс приблизила свое лицо к лицу Дональда. – Я видела плоды твоей работы. Мой сын испытывает ко мне неприязнь… Впечатления… Мой сын не любит меня. Ты слышишь? Он был дерзок со мной, холоден и дерзок. Такое отношение ко мне сложилось у него с твоей помощью.

Дональд посмотрел на нее – лицо его было бледным и неподвижным – и все так же не повышая голоса ответил:

– Я не собираюсь вступать с тобой в дискуссию ни сейчас, ни в будущем. Ты как раз этого и хочешь – скандалить и ссориться. Выплескивать свои эмоции, да так, чтобы было слышно по всему дому. Я никогда не спорил с тобой и не собираюсь начинать сейчас. Единственное, что я скажу, – что бы твой сын ни думал о тебе, я уверен: ты этого заслуживаешь.

Когда он отвернулся и пошел прочь, Грейс испытала животное желание прыгнуть ему на спину и повалить на землю. Она бросилась в свою комнату, схватилась за спинку кровати и стояла так, глядя на постель. Он достиг, чего хотел ее собственный сын не любит ее, причем все было проделано без единого плохого слова о ней – Дональд был слишком умен, чтобы добиваться своего такими методами. Сын против матери. Грейс хотела убежать к Эндрю, просто убежать к нему и, посмотрев на него, успокоиться. Эндрю мог заставить ее обрести душевный покой. Но он повез скот на рынок в Морпет.

Прошло почти два часа, прежде чем Грейс спустилась вниз, прошла в столовую и оттуда через окно увидела, что Пегги накрыла стол для чая возле ивы. Издалека, из-за сосен, Грейс услышала голоса, доносившиеся с теннисного корта, недавно оборудованного на территории сада. Она уже хотела выйти на террасу, когда заметила Дональда, идущего со стороны корта с каким-то молодым человеком. Грейс узнала его: это был Джеральд Спенсер, брат школьной подруги Беатрис из Морпета. Он занимался бизнесом, связанным с автомобилями. Грейс не нравился этот парень – он был слишком нахальным – зато его сестра казалась симпатичной девушкой. Игроки показались из-за деревьев: Беатрис с подругой, Стивен и Джейн; младшая дочь, как всегда, не шла, а скакала поочередно то на одной, то на другой ноге и танцевала, размахивая над головой ракеткой. Потом она подбросила ее в воздух и громко закричала:

– Мамочка! Мамочка! Мы выиграли, Джойс и я, мы разбили их.

Она бегом пересекла газон и, стоя перед матерью, исполнила боевую пляску.

– Джейн, остановись на минутку, – вытянув руку, попросила Грейс. Ей хотелось услышать, что говорит Дональд молодому человеку.

– …Ни за какие деньги. Знаете, они намного больше зарабатывают на фабриках. Почти три недели мне здесь никто не помогает – вот все так и выглядит, – он издал свое «ха-ха», заменявшее ему смех. – Из меня-то садовник никудышный. Во время войны я старался изо всех сил, но, если честно, в земле у меня корней нет, – опять послышалось «ха-ха». Дональд подвинул для гостя кресло, взглянул на Грейс, но когда она пересекла террасу, продолжал, как бы и не замечая ее присутствия: – Я найму приходящего садовника, как я делал до войны, на несколько часов в неделю, и все поправлю.

– Если у вас здесь то же самое, что у нас в Морпете, – найти приходящего садовника будет так же трудно, как и постоянного, – молодой человек расстегнул пиджак, потом снова застегнул его. Это придавало вес его словам.

Подав гостю сандвич, Дональд заметил:

– О, знаете, в сельской местности люди совсем другие. Ах, да, – проговорил он, встав между своим собеседником и Грейс. – Совсем забыл. Вы ведь знакомы с моей женой, верно? Да, конечно, знакомы. То есть я хотел спросить: вы уже виделись сегодня?

Молодой человек покачал головой и улыбнулся, но Грейс осталась серьезной. Вообще-то она и ожидала, что ее супруг будет вести себя именно так. Когда она разливала чай, Дональд сел слева от нее и, вытянув ноги, продолжал беседовать с гостем, через Джеральда Спенсера доводя до нее свои намерения.

– Я решил снова нанять Эндрю Макинтайра, – объявил он.

Все.

Чашка Грейс со звоном упала на поднос, и все взоры обратились на нее. Дональд потянулся, чтобы помочь, но Грейс резко отбросила его руку и, вскочив со своего места, бросилась в столовую. Но она не успела добежать еще до холла, как Дональд уже нагнал ее.

– Грейс! – это было произнесено уже повелительным тоном. Не обращая внимания, она взбежала по лестнице, и когда Дональд закричал: «Подожди! Ты слышишь? Иди сюда немедленно!» – она повернулась. Дональд стоял, задрав голову кверху, лицо его было искажено гневом.

– Ты!.. Ты!.. – закричала она, брызгая слюной. – Ты опять нанимаешь садовником Эндрю Макинтайра. Стоило тебе лишь пошевелить мизинцем, чтобы Эндрю Макинтайр…

– Грейс!

– Убирайся к чертовой матери! Попробуй заткнуть мне рот, ну! – голос ее звучал все выше – Ты свинья! Свинский приходский священник! Ты жестокая, садистская свинья, а не человек!