Помойник - Борис Терехов

— И правильно сделала, дорогая, — одобрила Шура. — У нас, здесь, безопаснее, чем на свалке.

— Денис и Гарик, по-моему, погибли. Помойник их догнал и… растерзал. Как он обычно поступает. Вот зверюга ненасытная! Я слышала, как они кричали. Ужас! У меня кровь стыла в жилах. Никогда не думала, что люди могут так кричать. Бедный Гарик, бедный мой Гарик. Как же ему досталось. Честное слово, он не заслужил такой страшной смерти.

— Никто из них ее не заслужил, — заметил я.

— Верно, Володя, — кивнула девушка. — Денис тот — тоже. Хотя он один во всем виноват.

— А что случилось с Фроликом? — спросил я.

— Ой! — сильно вздрогнула Вика. — Фролик сидел на сиденье рядом с Денисом. Мне кажется, что он погиб во время автокатастрофы. Нет, не кажется, а наверняка. Он стукнулся грудью о переднюю панель. Проломил об нее свою грудь. Еще он разбил голову о ветровое стекло. Стекло было расколото и все перемазано в его крови. Когда я вылезала из салона, то позвала Фролика с собой. Он не ответил. Тогда я подергала его за одежду. Но лучше бы я этого не делала. Фролик был уже покойник. Фу. Потом я торопилась — боялась, что взорвется машина.

— Я думаю, что парню повезло, — мрачно произнес Гера.

— Можно сказать и так, — согласился я. — По крайней мере, он избежал встречи с Помойником.

— Господи, какие страсти, — прошептала Шура.

— У меня еще очень болит правое плечо. По-моему, я его вывихнула, — пожаловалась Вика, — Оно у меня таки отваливается от боли. Поэтому, Володя, я и не могла залезть сразу в окно сторожки.

— Понимаю.

— Ну а вы как здесь?

— Сама видишь. Без изменений, — ответил я.

— Лучше бы я осталась с вами. А то послушалась этого путаника Дениса, пошла с ними к машине. Вот дурочка.

— Ладно, не кори себя. Это был твой выбор. Потом, вы все могли бы спастись.

— Нет, Володя, не могли, — резко мотнула она головой. — Помойник бы нам этого не позволил. Он не знает пощады для тех, кто оказывается ночью в полнолуние на мусорном полигоне. Мы поступили как настоящие самоубийцы.

— Значит, ты легко еще отделалась.

— Получается, что так, — согласилась она. — Но здесь-то с нами что будет?

— Хороший вопрос, Вика. Но ответа у меня на него нет, — негромко произнес я.

Мы замолчали и стали прислушиваться к тому, что происходило на городской свалке. Но там стояла мертвая тишина. Никакие звуки оттуда до нас не долетали. У меня проснулась надежда, что Помойник махнул на нас рукой, то есть лапой, и утратил к нам интерес. Может, ему хватило погони за джипом, а затем — за Денисом и Гариком.

Но нет, не хватило.

Прошло не более получаса, после того, как к нам возвратилась Вика, и Помойник возобновил штурм входной двери. Снова стены сторожки стали сотрясаться от его мощных ударов, а на голову нам сыпаться всякая труха с потолка. Снова мы почувствовали себя как в мышеловке.

Мы сидели на скамье и ждали самого худшего. Все было так, словно за истекшее время ничего не изменилось. Только за одним исключением — сейчас нас было в два раза меньше, чем прежде. Половина из нас погибла. Алекс лежал на полу в комнате под несвежей простыней, со сломанной шеей. Фролик — в перевернутом обгоревшем джипе и совершенно неописуемом виде. Денис и Гарик — вероятно, у последних мусорных холмов за пределами официальной границы свалки. Представлять, как выглядят в настоящий момент их тела, мне тоже не хотелось.

— Володя, как ты считаешь, сколько выдержит еще наша дверь? — постарался твердым голосом спросить Гера. Правда, у него не слишком это получилось.

— Минут пять. От силы — десять, — ответил я, если и тверже, то ненамного.

— Это я во всем виновата, — едва слышно произнесла Шура. — Если бы мне не стало плохо, то мы бы давно уже уехали с этой свалки.

— Чего сейчас об этом говорить, — заметил Гера.

— Это не ты виновата, а твои похитители, — поправил я сестру.

— Прости, Шура. Ведь, получается, я тоже участвовала в твоем похищении, — тихо произнесла Вика.

— Да ладно, не думай об этом, — вздохнула та.

— Но давайте хоть чего-нибудь сделаем, — сказал Гера. — Я не собираюсь просто так сдаваться этому уроду.

— Конечно, сделайте чего-нибудь, — попросила девушка.

— С удовольствием, — кивнул я. — Но что?

— Не знаю, черт побери, — развел руками Гера. — Всадить бы осиновый кол ему между лопаток.

— Откуда его взять?

— Да, с колом и впрямь проблема. Ну, забаррикадируем хотя бы вторую дверь из прихожей, — предложил Гера. — Подтащим к ней кровать, стол, стулья.

— Еще скамью, — добавила Вика.

— Денис говорил, что это бесполезно. Это нам ничем не поможет. Наша баррикада не остановит Помойника, — ответил я. — Впрочем, давай, Гера, построим. Чтоб как-то занять себя.

— Ой! — воскликнула Шура. — Погодите, мужчины! Не нужно никаких ваших баррикад. В сторожке есть подпол. Почему бы всем нам в нем не спрятаться?

Она живо встала со скамьи, подошла к углу у стены, отгораживающей комнату от прихожей, сдвинула ногой ветхий коврик и подняла за железное кольцо деревянный люк. Из подпола на нас пахнуло плесенью и затхлостью.

Я присел и чиркнул зажигалкой. Благодаря маленькому голубому огоньку мы получили возможность лучше рассмотреть подпол. Он был небольшой и неглубокий — очень в стиле и духе дяди Виктора. Словом, мечта экстремала. Само собой, что и для всех окрестных крыс. Но, как представлялось, в нем вполне могло уместиться несколько взрослых человек. Разумеется, без удобств и согнувшись в три погибели. Однако это было какое-никакое убежище. Другое дело, что Помойник с его обостренным чутьем моментально обнаружит этот подпол с людьми.

— Как-то раз Денис хотел меня посадить сюда за строптивость. Но смиловался, и не стал. Сказал, что его доброта обойдется нам в лишние двадцать тысяч долларов, — вспомнила Шура.

— Удивительной доброты был человек, — заметил я.

— Из-за его добродетелей мы сейчас и оказались здесь, — вздохнув, произнесла Вика.

— Бог с ним, сейчас нам не до Дениса. Этот подпол для нас единственный выход. Во всяком случае, ничего другого пока не наблюдается, — заключил я. — Короче говоря, вы полезайте втроем в подпол, а я сверху его чем-нибудь прикрою.

— А как же ты, Володя? — спросила Шура.

— Я останусь в комнате. Если я спрячусь вместе с вами, то наверняка мы все погибнем. А так у вас появится хотя бы маленький шанс спастись.

— Это, действительно, твое мнение?

— Чье же еще? Поэтому, прошу, не тяните время. Иначе будет поздно, — поторопил я их.

На прощание я обнялся и расцеловался с сестрой, пожал руку ее мужу и похлопал его по плечу. Вика же сама припала к моей груди и звонко чмокнула в губы.

— Извини меня, пожалуйста. Наломала я дров, — шепнула она мне на ухо.

— Понимаю, Вика, — кивнул я. — Но поговорим об этом завтра.

— Если оно наступит.

— Не сомневайся, что оно наступит.

— Слушай, Володя, может мне все же стоит остаться с тобой? — спросил Гера, уже спрыгнув следом за женщинами в подпол. — Давай я поднимусь.

— Прости, но я не вижу в этом смысла.

— Не говори, смысл есть.

— Какой?

— Может быть, вдвоем мы совладаем с Помойником.

Я не ответил Гере — было уже не до дискуссий — и опустил над его головой люк. Затем прикрыл люк ковриком и сел на него сверху. Но не только ради того, чтобы лучше его замаскировать. У меня была и вторая причина. Я боялся, что не выдержу взгляда Помойника. Колени мои задрожат, и я начну оседать на пол. (При условии, конечно, что он не сразу накинется на меня и не растерзает на мелкие кусочки.) Просто не хотелось показывать ему свою слабость. Пускай считает меня смелее, чем я есть на самом деле. Поэтому разумнее было встретить Помойника сидя на полу. Не придется потом пригибаться в его присутствии.

Итак, я остался один в комнате. Но еще большой вопрос: поможет ли мое геройство спастись людям, спрятавшимся в подполе? Скорее всего, нет. Все мы здесь в сторожке были обречены. Но не стоило лишать Геру, Шуру и Вику последней надежды на спасение. Зачем им было знать всю правду. Иногда она оказывается очень жестокой — бывает, лучше находиться в полном неведении.

Я достал из кармана куртки пистолет дяди Виктора. Пистолет Макарова был прекрасно мне известен. В Советской Армии на вооружение его приняли в 1951 году. Кроме того, сейчас ПМ состоял на вооружении еще в 12 странах. В конструкции его была использована схема «Вальтер» РР. Автоматика действовала на основе отдачи свободного затвора-кожуха, полностью охватывавшего ствол. Возвратная пружина затвора надевалась непосредственно на ствол. Включение предохранителя можно производить большим пальцем руки, удерживавшей оружие. Прицельные приспособления размещались на затворе и рассчитывались на дальность стрельбы до 50 метров. Боевые окна в корпусе магазина позволяли судить о его наполненности. Скорострельность — 30 выстрелов в минуту.