Шаг сквозь туман. Дилогия - Сергей Корьев

то из классической музыки времён великого Баха. Взяла трубку и услышала

женский голос, такой на удивление знакомый:

-Сюзен, проснись, пора ехать. Эй, хватит спать!

С трудом разлепила глаза и поняла, что нечаянно заснула. Сказались

переживания последних дней. Вера трясла меня за плечо.

-Давай, заводи, у нас всё готово.

Несмотря на то, что автомобиль был четырехместным, вшестером мы всё же

смогли разместиться, не скажу, что слишком комфортно, да ещё и мешки с

продуктами положили в ноги сзади.

-Да, чуть не забыл! - Александр выпрыгнул из автомобиля и натянул крышу,

закрепив её спереди над ветровым стеклом.

-С богом!- благословила я поездку, и мы тронулись.

Все были заняты тушением разгорающегося пожара, и на нас никто,

абсолютно никто, не обратил внимания. К тому же со двора выехал грузовик,

набитый вооружёнными людьми, а мы последовали за ними. Вскоре мы

оторвались от грузовика, он – в одну сторону, а мы - в другую. Все притихли,

находясь под впечатлением побега с препятствиями. Хорошо, что Вера была

запасливым человеком, и все автомобили, находившиеся в гараже, были

заправлены под завязку, а то бы худо нам пришлось.

Скорость у «Руссо-Балта» была для своего времени приличная. Авто могло

разогнаться аж до пятидесяти километров в час. Я решила не гнать,

поскольку дорогу знала плохо. Поэтому выжимала не более тридцати-

тридцати пяти километров, но и этого было достаточно, чтобы через сорок

минут добраться до моего дома. Поднявшись, вручили Галине продукты.

В коридор вышел Михаил, за его спиной пряталась сестрёнка.

Едва увидев Веру Львовну, она бросилась ей навстречу.

-Мама. Мамочка, а мы тебя так долго ждали! Почему ты не приходила к нам?

Однако, увидев мужчину рядом с матерью, испуганно отстранилась и опять

спряталась за спину брата. Вера, заметив испуг дочери, сказала:

-Это же твой папа!

Когда Николай отправлялся на фронт, девочке было не больше года.

Естественно, что она не помнила его. Миша, внимательно посмотрев на

Николая, степенно приблизился к нему и очень серьёзно спросил:

-А ты, правда, наш папа и пришёл за нами?

-Правда, правда!

Мальчик подошёл ближе и, уткнувшись в живот Николая, неумело обнял его.

Тот, смахнув слезу, подхватил сына на руки и прижал к себе.

Настя наконец-то поверила, что видит своего отца и, подойдя ближе,

потянула Николая за штанину:

-А ты теперь никуда не уйдёшь?

-Теперь – никуда!

-Правда. Правда? А то у всех моих подружек были папы. Только у меня не

было. А теперь есть!

На Николая было больно смотреть, он с трудом сдерживал слёзы, прижимая

к себе детей. Вера с любовью взирала на них и, казалось, не верила в то, что

они сейчас снова вместе. Прошли первые радостные минуты встречи.

Однако, нас беспокоило состояние Григория, поэтому мы решили навестить

Леопольда Станиславовича.

Николай с супругой и Виталий остались, а мы с Александром решили

вернуться, чтобы узнать как дела у наших товарищей. Степан увязался с

нами. Вот вам и серый волк, который пригодится. Не хватило, видимо на его

голову приключений. А может, он просто ищет «Василису Прекрасную»?

Думала, что скоро доберёмся, но не тут-то было. Подъезжая к дому, где

остались наши товарищи, заметила на улице некое оживление и это в такую-

то темень. Не иначе что-то случилось, и опять накаркала! Ну почему со мной

всегда что-то происходит? Вернее, пока не произошло, но чувствую, что не

долго ждать осталось. Около дома стояли вооружённые солдаты чего-то

ожидая или, вернее сказать, кого-то. Проход к парадному был закрыт, во

внутреннем дворе-колодце так же делать было нечего. Будем искать

обходные пути. У каждого дома должен быть парадный и чёрный вход.

Парадный – для жителей, а чёрный - для обслуги и прочего люда. Нам

следует, скорее всего, воспользоваться именно запасным входом. Степан

вызвался быть разведчиком и со своей миссией справился, позвал нас,

обнаружив дверь, которую никто не охранял. Конечно, мраморной лестницы

там не наблюдалось, не было и ковровых дорожек, но подняться на нужный

этаж нам удалось без всяких приключений. Я тихонько поскреблась в дверь,

изнутри осторожно спросили:

-Кто там?

Как будто неизвестно - те, кто придёт вас арестовывать, скрестись в дверь не

будет.

-Леопольд Станиславович, это я, Светлана, а со мной Александр. Откройте.

Дверь приоткрылась и показалась всклоченная голова.

-Слава богу, вы! У нас тут такое творится, по квартирам ходят, ищут каких-

то беглецов. Случайно, не вас?- лукаво поинтересовался он - Ладно, входите.

Мы тенью, или так мне показалось, проскользнули в квартиру, сняли

верхнюю одежду и прошли в гостиную.

-Как дела? Как Григорий? - устало спросила я, присаживаясь на первый

попавшийся стул.

-Вроде всё хорошо, - ответил профессор, - температура спала, пропотел он

знатно, три раза постельное бельё меняли. А так всё по-прежнему, не считая

тотального обыска. До моей квартиры ещё не добрались.

Тут профессор замолк, поражённый идеей, пришедшей ему на ум.

-Если ко мне придут, то, естественно, обнаружат Григория, его отца и вас,

уважаемые, - с удивлением произнёс он.- Что делать будем?

-Сваливать! – выдохнула я.

-Не понял вас, барышня, что делать будем?

-Бежать, и как можно дальше,- пояснила я. Всё-таки язык двадцать первого

века не совсем понятен в вначале века двадцатого.

Действительно, ситуация не из приятных. Если к профессору, впрочем, как и

к другим жильцам дома, придут с обыском, как он объяснит наличие

неизвестных граждан в его квартире? Остаётся только одно - исчезнуть всем,

разумеется, кроме Леопольда Станиславовича, из квартиры и из дома в

целом. Мы наскоро одели Григория, разбудили Татьяну и, попрощавшись с

профессором, направились к выходу.

Опять уходить в неизвестном направлении. Боже, как это тяжело! Как я

устала от всего этого!

-Подождите, вам не следует идти через чёрный вход, думаю, они уже

догадались поставить там охрану. Я покажу вам путь к отступлению,-

профессор попытался пошутить и тем самым разрядить обстановку. – Вы

знаете, наш дом был построен на фундаменте палат восемнадцатого века и

сохранились старые подвалы, которыми в наше время никто не пользовался,

а зря: - там много интересного. Когда-то подземные переходы связывали

боярские палаты с берегом Невы. Времена тогда были неспокойные, и

зачастую приходилось спасаться бегством. Я вам покажу, как попасть в

подвалы, а дальше уж сами. Да, Григорий пока останется у меня, ему нужен

покой. Едва удалось вырвать его из цепких рук смерти. Длительной дороги

он явно не выдержит. Пойдёмте.

-А как же вы, профессор? Вам, наверное, опасно оставаться, могут

поинтересоваться, почему посторонний находится у вас в квартире?-

заботливо спросила Татьяна.

-Об этом не беспокойтесь. Иногда маленькая ложь может быть во благо.

Скажу, что у моего больного тиф. А это, знаете ли, голубушка, отпугнёт кого

угодно. Хватит разговоров. За мной!

Леопольд Станиславович, накинув пальто, прошёл на кухню и открыл дверь,

ведущую на лестницу, которой раньше пользовалась прислуга. Мы

спустились на первый этаж и увидели небольшую чугунную дверь, на

которой красовался амбарный замок.

-Мы практически на месте, - показав рукой на дверь, сказал профессор, - вам

туда.

Он достал старинный ключ, отпер замок, открылась дверь, и на нас пахнуло

затхлостью.

-Поторопитесь, вот спички, - нам протянули коробок производства фабрики

Лапшина,- там внизу найдёте факел, зажгите его. Теперь идите. За Григорием

прошу дней через пять, шесть,- попрощался с нами Леопольд Станиславович.

Захлопнулась дверь, послышался звук запираемого замка. Всё, путь назад

отрезан. Мы несколько минут постояли, подождав пока глаза не привыкнут к

темноте. Привыкнув, огляделись и заметили на стене обещанный нам факел,

зажгли его, теперь можно было двигаться вперёд. Пока всё было ясно,

вперёд вёл длинный коридор, теряющийся во мраке, пол устилал толстый

слой пыли. Хорошо, что нет никаких боковых ответвлений. Огонь факела

высветил видневшуюся в конце коридора дверь, запертую на проржавевший

засов. Подошли ближе, и с трудом отодвинув засов, оказались в небольшом

зале, перекрытым массивными старинными сводами. По всей видимости, мы

уже находились в подвале восемнадцатого века. Куда же теперь?

Внимательно осмотревшись, заметили в противоположном конце зала