Шаг сквозь туман. Дилогия - Сергей Корьев

польстил своему собеседнику Степан.

-Ну и пойду, а ты тут стой и никого наружу не выпускай.

Это хорошо, что Агафон решил один зайти, нам и флаг в руки, то есть и все

полномочия по изоляции этого Агафона от общества.

В дверь просунулась голова, а затем показались и остальные части тела.

-Эй, вы где? Выходите,- раздались истерические нотки в голосе. Мужчина

явно боялся.

Вера и на этот раз проявила смекалку:

-Здесь мы, у стола, темно же, куда нам идти?

-Ладно, - успокоившись, сказал Агафон, - стойте там, сейчас подойду.

А вот это уже гораздо лучше! Александр передал мне свою винтовку, а сам,

встав за спину мужчины, схватил того за плечи и зажал ему рот. Агафон

пытался что-то сказать, но раздалось лишь невнятное мычание. Степан,

оставшийся на страже, услышав это, поинтересовался, в чём дело.

-Тихо, и без глупостей, - ткнув в бок Агафона ствол «Брауннга», прошипела

я, - позови Степана сюда и будешь жить.

По всей видимости, Агафону жить хотелось, но и свой пролетарский долг он

также не забывал, поэтому вместо того, чтобы вежливо попросить Степана

подойти к нему. Крикнул:

-Стёпка, беги!

Договорить он не успел, поскольку Александр ударил его чем-то по затылку

и мужчина мягким кулем опустился на пол.

Степан, вместо того, чтобы поднять тревогу, решил сначала

поинтересоваться, что же произошло с его товарищем, и необдуманно

просунул голову в дверь. И сразу же за эту самую не слишком разумную

голову был втянут в комнату.

-Ну что, вяжем или как?- на откуда-то взявшемся сленге спросила Вера.

-Или как это «как»?- испуганно озираясь по сторонам, еле слышно

прошептал Степан.

-Или как это и есть - или как, - ещё больше напугала пленника Вера, а я

пояснила, что возможен и летальный исход. Степана заинтересовало слово

«летальный», и он попросил пояснить, что оно означает. Николаю надоели

все эти разглагольствования, и он ответил просто и ёмко:

-«Или как» означает, что вам, ребята дурные ваши бошки набок свернут. Вот

и всё «или как». Понял?

Степан утвердительно затряс головой.

-А вот будете вести себя как следует, там посмотрим, что с вами делать.

Степан оказался мужиком любопытным и поинтересовался, что Николай

подразумевает под словами «вести себя как следует»? На это Николай

предложил вырубить и Степана, чтобы тот не досаждал своими вопросами.

На это предложение тот среагировал мгновенно и вполне адекватно, обещав

по большей части молчать и во всём слушаться Николая. Я не поняла,

почему именно Николая. Вероятно, он принял его за старшего. Вера достала

откуда-то моток верёвки и, посадив мужчин спиной друг к другу, мы связали

их. Агафон начал приходить в себя, всё время мотал головой, стараясь

понять, что же произошло и где он находится. Наконец осознав, что теперь

он выступает в качестве пленного, заметно приуныл, растеряв былую

уверенность.

-Ну ты, Стёпка, и дурак, сказал же тебе беги, а ты?

-А я что? Я побежал, но ты ведь не сказал, куда. Вот я к тебе и побёг.

-Еще раз дурак. Теперь уж чего кулаками махать, сиди, давай, сопли жуй!-

вынес свой вердикт Агафон, а Степан продолжил разговор:

-Если бы не я, мы бы уже с богом беседовали. Знаешь, как я их уговаривал,

оставить нас в живых? Обещал, что будем вести себя смирно, а ты – «дурак,

дурак». Лучше бы спасибо сказал!

-Спасибо, дурак.

Степан, надувшись, замолчал. Видимо, неплохой парень, но уж слишком

разговорчивый.

Теперь приступим к последнему этапу нашего побега - дождёмся Матвеича,

упакуем его, присоединив к приятелям, а сами – дёру из этого дурдома.

Я выглянула в коридор, чтобы посмотреть, не появился ли третий участник

нашего «спектакля». Как раз вовремя, там виднелись колышущиеся тени,

отбрасываемые двумя свечами.

-Идёт! - предупредила я своих товарищей. И тут случилось неожиданное.

Пленников-то мы связать связали, а вот про кляпы как-то забыли. Этим и

воспользовался Агафон, закричав из всех сил:

-Матвеич, беги за помощью!

Дальше он договорить не успел, Николай прикладом ударил его по голове,

заодно досталось и Степану.

-Меня то за что? - возмутился он.

-За всё хорошее, - отпарировал Александор,- точно, если ещё раз вякните,

пристрелим и думать даже не будем.

Степан задумался, толкнув локтём своего сотоварища по несчастью.

-Эй, Агафон, ты меня слышишь? Зачем ты так-то?

Агафон его не слышал, пребывая в надёжной отключке.

Матвеич, услышав вопль Агафона, с испуга уронил один из подсвечников и

припустил вниз по лестнице, беспрестанно вопя:

-Воры, тати, скорей спасайся, кто может!

Подсвечник упал вблизи окна, и пламя свечи перебросилось на портьеру,

которая тут же весело и без затей решила загореться. Дело запахло

керосином. Бежать отсюда надо и как можно скорее. С криком «пожар,

горим!», мы бросились к лестнице, но тут Вера удивила меня ещё раз.

-А что будет с теми? – она указала на комнату, где остались связанные

мужчины, - они могут задохнуться.

-Да чёрт с ними! Давай скорее! - крикнул Александр.

-Нет, так дело не пойдёт, - возмутилась Вера, - они же живые люди, их надо

развязать.

-Бог с тобой, держи,- Николай передал Вере нож, и та убежала в комнату.

Вскоре она вернулась, но не одна. С ней был Степан.

-Возьмите меня с собой,– бесхитростно попросил он, - я ещё пригожусь.

Всё как в сказке про Ивана-царевича и серого волка. Там тоже было так

«Возьми меня с собой и я тебе пригожусь». Ага, как же, «пригожусь»

втягивать в разные неприятности!

Раздумывать было некогда. Огонь добрался до второй портьеры и, пожалуй,

если срочно не вмешаться, может разгореться настоящий пожар.

-Ладно, побежали,- согласились мы, и тут я вспомнила про Агафона.

-Вер, а второй где?

Вера обречённо махнула рукой и сказала, что идиота только могилой

исправишь. Спрашивается, куда же делось её человеколюбие?

Продолжая кричать «пожар, горим», мы спускались на первый этаж поближе

к выходу. На нас никто не обращал внимания, мы благополучно подошли к

выходу и уже собирались открыть дверь, как она распахнулась, и перед нами

во всей красе предстал давешний человек в тужурке, с которым мы с

Виктором познакомились, когда приехали за детьми.

Мужчина удивлённо посмотрел на меня и спросил:

-А вы что тут делаете?

-Детей ищем, - оттолкнув его, я выбежала на улицу.

Неожиданность и натиск, проявленный мной, на этот раз оказали нам

неплохую услугу.

-За мной, - скомандовал Николай, - в гараже должен быть «Руссо – Балт».

Мы должны поместиться

Подбежав к гаражу и распахнув створки ворот, мы увидели чёрный

автомобиль с двумя большими фарами вверху почти у самого капота, рулём

справа и клаксоном слева. Интересно, что сигналить должен был не шофёр, а

пассажир, находившийся на переднем сиденье, сзади виднелся сложенный

кожаный верх. Единственное, что давало возможность продавать автомобили

«Руссо-Балт» в России - это их исключительная добротность. Конструкцию

отличали поршни и картеры из алюминиевого сплава, цепной привод

распределительного вала, шарикоподшипники, электроосвещение. Это я так

для общего развития, ведь не зря я когда-то интересовалась автомобильным

антиквариатом.

Мы подбежали к машине, и тут я вспомнила, что Галина сообщила, что

заканчиваются продукты, а поедем мы, наверняка, в мою, теперь уже

бывшую квартиру.

-Николай, случайно, у вас здесь никаких съестных припасов позаимствовать

нельзя?

-Как это нельзя? Как раз можно, кое-что у меня припрятано на чёрный день -

встряла в разговор Вера, - идёмте, покажу.

Мужчины, возглавляемые Верой, исчезли, оставив меня одну. Может, это и к

лучшему, разберусь с этим «Руссо_- Балтом», что к чему.

Посмотрев на особняк, заметила усилившееся оживление. Кто-то вбегал в

дом, кто-то, наоборот, с криками «помогите, горим» выбегал. Я увидела, как

мои спутники прошмыгнули внутрь. Значит, не всё ещё потеряно и,

откинувшись на сиденье, закрыла глаза, задумавшись о последних месяцах

моей жизни. До ужаса захотелось оказаться в Москве в своей квартире,

принять горячую ванну, полную ароматной пены. Мне показалась, что я

задремала и тут, словно набатом ударили, я услышала звук мобильного

телефона. Открыла глаза и чуть не закричала от радости. Я нежилась в ванне,

наполненной пеной с моим любимым лавандовым запахом, только всю

идиллию портил сотовый, издававший звуки, отдалённо напоминавшие что-

то из классической музыки времён великого Баха. Взяла трубку и услышала