Шаг сквозь туман. Дилогия - Сергей Корьев

-Веди давай, Сусанин, - распорядилась я.

Виталий подёргал ручку одной из дверей и, взглянув на нас, растерянно

произнёс:

-Кажися, здесь. Только как узнать?

-А чего узнавать,- я подошла к двери и спросила:

-Клава, вы здесь?

Молчание растянулось секунд на пять, затем женский голос из-за двери

неуверенно спросил:

-А вы кто?

-Клава, это ты?

-Да я это. Съюзен, неужели, ты? Как ты нас нашла?

Услышав имя Съюзен, мои спутники с удивлением посмотрели на меня.

Теперь предстоит ещё одно объяснение - по поводу имени. Ладно, что-

нибудь придумаю. Версия о сложности произношения имени по-русски

должна сработать.

-Клава, - вновь я обратилась к подруге через дверь, - как вы там?

-Да вроде всё нормально. Нас здесь шестеро. Недавно вот ещё какого-то

мальчишку к нам кинули. Горячий весь. Боюсь, не тиф ли? Николай с Верой

постоянно то ругаются, то мирятся, а так вроде ничего. Только когда нас

сюда посадили ни разу воды даже не дали!

-Клав, вы потерпите, мы сейчас.

Виталий подошёл к двери, осмотрел замок и достал свои отмычки.

-Я же говорил, что пригодятся, - удовлетворённо произнёс он, приступая к

работе.

Минут через пять дверь со скрипом отворилась, и на нас пахнуло спёртым

воздухом.

-Всё, граждане арестованные, выходим на свободу, - с воодушевлением

указал на коридор Никифор.

Вначале показалась Клавдия и со слезами на глазах бросилась ко мне. За ней

появилась незнакомая мне женщина в платке, завязанном так, что тот

практически скрывал всё её лицо. В коридор вышел Александр, за ним Вера

с мужем, последней оказалась молодая девушка, одетая в лёгкое пальто не

по сезону.

-А где пацан, про которого вы говорили? - поинтересовался Виталий.

-Ой, совсем забыли, - Вера, повернув обратно, через минуту появилась вновь,

ведя с собой парнишку лет четырнадцати-пятнадцати. Тому, по всей

видимости, было трудно идти. Я заметила, что лоб у него покрылся

испариной, вероятно, была высокая температура. Мальчишка мутным

взглядом обвел всех нас и, увидев Никифора, прошептал:

-Батя, я всё же нашёл вас!- и тут же обвис на руках у Веры.

Никифор, подбежав к нему, вгляделся в его лицо, и я заметила, как слёзы

покатились у него из глаз.

-Гришаня, сынок, нашёлся, слава тебе, господи!

Да, всё как в бразильском сериале. Я украдкой смахнула появившиеся слёзы.

Пора было уходить, мы и так долго здесь задержались.

- Мне домой надо, негромко сказала девушка, - родители волнуются. Вчера я

только из дома на минутку за водой вышла, как меня схватили и в машину

посадили, буржуйкой недобитой обозвали, а мой папа профессор.

Никифор подхватил на руки сына и понёс его к выходу, всё время повторяя:

-Вот радость-то какая! Мать от обрадуется! Гришаня, как же так, сынок?

Однако всё было не так просто: не успели мы добраться до выхода, как

послышался топот множества ног, который становился всё громче.

-Скорее за мной, - скомандовала я, приближаясь к заветному выходу. Вот и

дверь. Я толкнула её, но та как была закрытой, так ею и осталась. Вера

обессилено прислонилась к двери и безнадежно вздохнула. Все замерли,

ожидая прибытия вооружённой охраны. По всей видимости, нас заметили:

либо оглушённый нами охранник, пришёл в себя и успел сообщить о

нападении, либо мы нашумели и на шум охрана сбежалась.

-Всем отойти в сторону!- приказал Виталий и склонился над замком. –

Скорее!

Никифор, за ним вышли Вера и Николай, затем женщина, закутанная в

платок, тихой мышкой выскользнула на улицу и торопливым шагом

удалилась в направлении ближайшего перекрёстка. Так, сколько же нас?

Восемь человек. Многовато для одного автомобиля, все не поместимся. Я

предложила в первую очередь отправить Никифора с сыном. Вера с мужем

хотели заглянуть в свой особняк, но я им рассказала, что там произошло, и

они решили повременить с визитом. Мы помогли Никифору донести сына до

машины, Григория уложили на заднее сиденье, Никифор сел туда же, рядом с

ним Александр, а я – за руль. Остальным пришлось добираться пешком.

-Скорее, скорее, – поторопил Александр. Из здания бывшего страхового

общества стали появляться вооружённые солдаты.

-Стой, стой, кому говорят! – послышалось с крыльца.

Ага, как же, всю жизнь мечтали! В капот многострадально «Роллс-ройса»

ударила пуля. Руки задрожали, но мне удалось завести авто и мы, набирая

скорость, выехали за угол здания, тем самым избежав опасности попасть под

дальнейший обстрел.

Судя по звукам, доносившимся от здания ВЧК, нашим друзьям приходилось

несладко. Не дай бог, кого-либо ранят или снова отправят в застенки этой

опасной организации! Не успела я вывернуть руль, чтобы проехать на

ближайшую улицу, как к машине подбежала девушка, ранее

представившаяся дочерью профессора.

-Спасите! Кажется, я ранена, - прокричала она, зажимая рукой пятно крови

на правом боку.

-Сюда. Садись рядом со мной, - скомандовала я.

Едва девушка уселась на сиденье, из-за угла появились солдаты, и пули

весело зачирикали у нас над головами.

Медленно, слишком медленно! Хорошо, что шины были литыми, а то бы нам

не удалось вырваться. Внезапно раздался звук, который испугал меня, а из

радиатора вырвался целый фонтан пара. «Роллс-ройс» дёрнулся и замер.

Солдаты приближались с пугающей быстротой. Я выскочила из машины,

помогла Никифору, хорошо, что Григорий пришёл в себя и мог

передвигаться самостоятельно. Девушке было плохо. Из-за потери крови она

с трудом держалась на ногах, и я видела, что ещё несколько минут, и она не

сможет идти. Я схватила её за руку и, как мне показалось, быстро потащила в

ближайшую подворотню, за нами бежал Никифор с сыном и Алекесандр.

Лишь бы нам удалось спрятаться, лишь бы удалось! Я оглянулась, кое-где за

занавесками мелькнули испуганные лица, но тут же исчезли. Люди боялись,

как бы им самим хуже не было! А преследователи были всё ближе. Ситуация

складывалась патовая. Внезапно я заметила приоткрытую дверь в дальнем

конце двора-колодца. Поторапливая остальных, первой открыла створки и

пропустила своих спутников. Войдя в подъезд, мы замерли в полном

напряжении. Только бы нас не заметили! И тут до меня дошло, что нас могут

обнаружить по следам, оставленным на снегу.

-Поднимаемся наверх,- скомандовал Никифор.

Легко сказать поднимаемся, когда двое из нас не то что ходить не могли, а

держались на ногах с трудом. Кое-как удалось добраться до третьего этажа.

Раненая девушка стала оседать на пол. Дальше нам не подняться. Можно,

конечно, оставить её здесь, а самим скрыться, но это как-то не по-людски.

Мы замерли в ожидании неминуемого ареста, когда одна из дверей,

выходивших на лестничную площадку, приоткрылась и в проёме показалась

седая голова.

-Господа, таки я понимаю, это за вами охотятся те неприятные люди с

винтовками. Скоро они будут здесь. Если вы не против, я бы пригласил вас к

себе.

Этого человека послал нам наши ангелы хранители. Естественно, мы

воспользовались его приглашением и незамедлительно прошли в квартиру.

Мужчина вышел на лестничную площадку, огляделся, что-то подобрал с

пола и только тогда закрыл за собой дверь.

-Проходите, прошу вас, - он указал рукой на дверь, видневшуюся в конце

коридора. Мы вошли в гостиную, обставленную современной, по меркам

этого времени, мебелью. В начале двадцатого века в мире царил так

называемый стиль «Модерн», известный своими вычурными формами. В

центре стоял массивный овальный стол, покрытый бархатной скатертью с

бахромой. По скатерти шли вышитые жёлтые цветы с причудливо

изогнутыми стеблями. Вокруг стола разместились стулья с высокими

сужающимися кверху спинками. У окна виднелся рояль с разбросанными на

нём нотами. Неподалёку от него довольно удачно вписался массивный

кожаный диван с подушками, в художественном беспорядке раскиданными

по всей поверхности. На стенах виднелось несколько неплохих картин, среди

которых я узнала работы Нестерова и Левитана.

Хозяин квартиры, открыв дверь, ведущую в спальню, предложил перенести

туда девушку, пребывавшую в беспамятстве. Гришу мы устроили на диване,

а сами уселись за стол. Старик подошёл к нам и представился:

-Профессор медицины Леопольд Станиславович Вишневский.

-Светлана Гольц, художница, - решила я не называть уже ставшего

привычным мне имени.

-Никифор, слесарь,- засмущался мой новый знакомый, - а енто мой сын