Месть и любовь - Эмбер Кей

Макинси сделал знак своим людям, и они тоже соскочили с лошадей. Двое схватили Митчелла, чтобы он не мог придти на помощь другу, а остальные окружили Найла. Найл усмехнулся. Значит, предстоит драка. Отлично, он устроит им такую бойню, что они до конца жизни ее не забудут.

Найл одним движением выхватил из-за голенища сапога нож.

– Брось его, – угрожающе произнес Макинси, вытаскивая из кармана плаща пистолет и направляя его на Найла.

– Я пристрелю тебя, Кэрри, как бешеную собаку.

Найл посмотрел Макинси прямо в глаза и понял, что тот действительно способен на убийство. Немного поколебавшись, он бросил нож в снег. Надо как-то выяснить причину столь странного поведения, поговорить с ними. Найл понимал, что со Скалторном что-то случилось, но что? И причем здесь он сам? Решив не тратить больше время на догадки и предположения, Найл спросил:

– Объясните, что происходит?

– Ты прекрасно знаешь, что происходит, – резко ответил Макинси, подходя ближе, – тебе не удастся усыпить мою бдительность невинными вопросами. Хватайте его, – приказал он своим спутникам и, повернувшись к Найлу, заявил: – Если ты окажешь сопротивление или хотя бы шевельнешься, я тебя убью.

Найл благоразумно покорился, и мужчины крепко связали его. Высоко подняв голову, Найл вызывающе посмотрел на Макинси и тут же поплатился за это. Макинси ударил его рукояткой пистолета в челюсть, и увернуться на этот раз не удалось. У Найла искры посыпались из глаз, на секунду он даже потерял сознание, но мужчины, державшие его за руки, не дали ему упасть. Макинси дал Найлу время придти в себя, а потом двинул кулаком в живот. В его глазах не было ни капли жалости.

– Прежде чем ехать к судье, – елейным голосом проговорил Макинси, – я заставлю тебя страдать так же, как ты заставил страдать Скалторна.

Сказав это, он опустил свой кулак на голову Найла.

– Прекратите! – завопил Митчелл. – Он ни в чем не виноват.

Не обращая внимания на его крики, Макинси снова ударил Найла кулаком в лицо.

Найл обессиленно повис на руках своих захватчиков. Он не мог сопротивляться, ему оставалось только терпеть и молча сносить побои. Но в свое время он с ними поквитается.

Макинси методично продолжал избивать Найла. Таким издевательствам Найл не подвергался даже в тюрьме, особенно обидно было то, что он не понимал, за что его бьют?

Найла тошнило, голова раскалывалась, а во рту ощущался привкус крови. Сознание ускользало от него, словно издалека слышались протестующие крики Митчелла, но все это уже не имело значения.

Внезапно совсем рядом послышались выстрелы, мужчины, державшие Найла, вздрогнули.

– Отпустите его, – раздался знакомый голос. На поляну выехал Дункан Макфи.

– Немедленно отпустите его! – приказала Фиона, появляясь на поляне вслед за братом. Новый выстрел взрыхлил землю у ног Макинси. – Следующая пуля твоя, – пообещала девушка.

Мужчины отпустили Найла, и он, согнувшись пополам, упал в снег. Живот скрутило от боли, а голова трещала, как отбойный молоток.

– Найл! О Боже! Найл, – запричитала Фиона, склонившись над ним. – Что эти негодяи с тобой сделали?

Найл собрал всю свою волю в кулак и встал, криво улыбаясь своей жене. Он увидел пистолет в ее руке, из дула которого все еще шел дымок, и улыбнулся во весь рот.

– Так, значит, ты была зачинщицей этой перестрелки? – пробормотал он онемевшими от боли губами.

Фиона крепко обняла мужа. Найл сразу испытал облегчение. Какая все-таки умница его жена! Возможно, своим появлением она спасла ему жизнь. Правда, Макинси что-то говорил о судье, но Найл очень сомневался в том, что его доставят к нему целым и невредимым.

– Обопрись на меня, – ласково сказала Фиона, подставляя мужу плечо и обнимая его за талию.

Дункан стоял рядом с ними, держа на прицеле Макинси и его спутников. Повернув голову к Найлу, он спросил:

– Ты можешь стоять, Кэрри?

– Да, – ответил Найл, сплевывая кровь. Митчелл, освободившись от захватчиков, тут же подскочил к другу.

– О Господи, Найл! Что этот мерзавец сделал с тобой? – вскричал он, отталкивая Фиону в сторону.

Разгневанная Фиона едва не набросилась на Митчелла. Подбоченившись, она презрительно посмотрела на него и сказала:

– Найл – мой муж, и ухаживать за ним – моя обязанность, а не твоя.

Найл почувствовал, как мышцы Митчелла напряглись. Не желая доводить ситуацию до конфликта, он произнес:

– Отпусти меня, я хочу быть рядом со своей женой.

Фиона радостно бросилась к нему. Дункан, который по-прежнему держал захватчиков на мушке, грозно произнес:

– Если хоть один из вас пошевелится, я буду стрелять. А теперь, – он посмотрел на Макинси, – будьте любезны объяснить, что все это значит? Насколько мне известно, здесь должна была состояться дуэль, а не кровавое побоище. Где Скалторн?

Лицо Макинси исказила гримаса гнева.

– Скалторн мертв, – резко проговорил он, – у него перерезано горло, а над телом надругались. И сделал это тот подонок, которого ты защищаешь. Точно так же он убил женщину в Бостоне и Уинтера! – Макинси бросил злобный взгляд на Найла. – Он не заслуживает прощения, его следует пристрелить, как дикого зверя.

Услышав о судьбе Скалторна, Фиона словно одеревенела, ее лицо стало белым как мел. Найлу тоже было не по себе. Едва шевеля распухшими губами, он спросил:

– Когда?

Не обращая внимания на его вопрос, Макинси продолжил разговор с Дунканом.

– Я обнаружил Скалторна сегодня утром, когда заехал за ним. Он был в библиотеке… Его матери, к счастью, нет в городе, и она не видела всего того ужаса. Никому, а особенно женщине, не пожелал бы лицезреть это страшное зрелище.

Найл хорошо понимал, о чем говорит Макинси. Если убийца разделался со Скалторном так же, как и с женщиной в Бостоне, то труп действительно выглядел ужасно и непристойно. Но хуже всего было то, что подозрение в убийстве опять падало на него. Теперь уже нельзя было списать все на случайное совпадение.

Фиону трясло, но эта дрожь не имела ничего общего с морозным воздухом – холод был внутри нее. Необходимо поговорить с Найлом, сейчас он не сможет отмахнуться от ее подозрений. Девушка взглянула на Митчелла.

Лицо мужчины превратилось в угрюмую непроницаемую маску, вид у него был такой, как будто все происходящее не имеет к нему никакого отношения.

– Значит, – продолжал Дункан, – вы приехали сюда, чтобы наказать Найла за преступление, которое он, по-вашему мнению, совершил. С твоей стороны, Макинси, это было не очень умно, ведь ты даже не потрудился выяснить, когда произошло преступление и где в это время находился Кэрри. Может быть, у него есть алиби?

Макинси бросил на Найла презрительный взгляд.