Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бланка сглотнула. Несмотря на все старания и изыскания, она не сумела узнать ни имени своей матери, ни хотя бы откуда та была родом. Просто какая-то женщина, год прожившая в Ренне и сгинувшая в неизвестности.
– Но при чем здесь я?!
– Пришло время отдавать долги, – Рамон пальцем зацепил сестру за подбородок, заставив смотреть на себя. – Отец обещал, и я обещал, а тебя просто никто не спросил. Не бойся, тебе понравится. Не думай о будущем – оно больше не имеет для тебя значения. Только сегодня и сейчас. А когда ты понесешь, тебе вообще не надо будет ни о чем тревожиться.
– Я – что?! – оторопела девушка.
– Не прикидывайся глухой! – взревел любящий братец. – Ты все прекрасно поняла и все слышала! Тебе повторить? Или ты до сих пор не знаешь, откуда в мире появляются маленькие крикливые отродья? У тебя, моя дорогая Бланка, скоро должен быть ребенок. Дитя, появления которого с нетерпением ждет небезызвестный мессир де Гонтар и его присные! Твой отпрыск – моя последняя надежда! Ему будет принадлежать весь мир, а я… а мне… Впрочем, какая тебе разница, дорогуша? Если ты выживешь, увидишь все собственными глазами, не выживешь – что ж, очень жаль. Главное, чтобы твое творение сумело выбраться на свет.
– Но мы ведь дети одного отца, – утекающим голосом произнесла Бланка. Мир стремительно удалялся от нее, сжимаясь в маленькую сияющую точку. – Мы единокровные брат и сестра. Ты не можешь…
– Могу и сделаю, – Рамон с силой толкнул ее, опрокинув на влажно хлюпнувший мох. Словно со стороны, Бланка услышала треск рвущейся ткани. Рамон не церемонился с беглой собственностью, торопливо и грубо срывая с нее одежду, тиская маленькую грудь, по-хозяйски запуская ладонь в сжавшееся лоно. После первоначальной растерянности ее тело само, без вмешательства разума, попробовало сопротивляться – и наследник Ренна равнодушно отвесил сестре пару звонких оплеух, буркнув: «Лежи смирно, целее будешь».
Жесткие пальцы крючьями впились в бедра, силком раздвигая ноги. Брат грузно навалился на нее сверху, сквернословя сквозь зубы и до крови раздирая кожу девушки железными заклепками на одежде. Сам он разоблачаться и не подумал, только распустил завязки на штанах – как это делают солдаты в захваченном городе, спеша поскорее овладеть добычей.
Мужчина проник в нее, и привычное ощущение мира сгинуло, сменившись леденящей стылостью. Никогда прежде Бланке не было так холодно, даже долгими зимами, когда Ренн промерзал до самых подвалов и на стенах выступали кристаллики инея. Мертвящий лед сковывал ее, поднимаясь выше и выше, и Бланка вдруг отчетливо поняла: когда он дойдет до сердца, ее жизнь окончится. Может, она сумеет по-прежнему ходить, говорить, даже улыбаться – но это будет уже не девушка по имени Бланка де Транкавель. Просто живое ходячее вместилище для чего-то… чего-то ужасного, что будет день за днем расти внутри нее и в миг обретения свободы покончит со своим временным жилищем. Впрочем, Рамон же сказал, она этого не увидит. Она наверняка сойдет с ума раньше.
Резкие, болезненные толчки, разрывавшие ее душу и тело на части, внезапно прекратились. Рамон быстро передернулся и замер, вдавив сестру в жесткий мох и не позволяя ей вдохнуть. Спустя еще мгновение его обмякшее тело откатилось вбок – именно откатилось, сдвинутое посторонним. Чьи-то пальцы сжали запястье Бланки, ладонь приподняла ей голову, смутно узнаваемый, прерывающийся голос окликнул девушку по имени.
– Я все слышу, – Бланка не ожидала, что сможет спокойно и четко выговаривать слова. Вот только глаза открывать не хотелось. – Я жива. Мне очень скверно и очень холодно, но я жива. А мой брат спятил. Франческо, это ты? Ты ударил Рамона? Осторожнее, он хорошо притворяется.
– Он не притворяется, – девушку окутало чем-то колюче-шерстяным, просторным и теплым. – Он мертв.
– А? – Бланка де Транкавель рывком села, взвыла от полоснувшей внизу живота острой боли и уставилась на Франческо, стоявшего рядом с ней на коленях. – Что ты говоришь?
– Говорю, я убил его, – акцент Франческо сделался совершенно невыносимым, однако Бланка отлично понимала каждое слово. – Я не знал, как иначе его остановить.
Девушка медленно повернула голову. Рамон лежал шагах в двух от нее, из затылка наследника Бешеного Семейства торчала короткая деревянная рукоять кинжала. Бланка икнула, поплотнее заворачиваясь в наброшенный плащ, и прислушалась к себе. В душе не появилось ни горечи, ни сожаления – убитый никак не мог быть ее старшим братом. Это кто-то из разбойников, напавший на нее и получивший по заслугам. Небо послало ей ангела-хранителя, и она должна поскорее забыть те безумные слова, что слышала от Рамона. Это говорил не ее любимый старший брат, а тьма внутри него. Рамон пропал. Заблудился в трясинах Камарга, охотясь на призраков своего воспаленного воображения.
– Столкни его в болото, – попросила Бланка. Франческо молча поднялся, ногой толкнул труп, и тот без всплеска скатился в черный провал бочага, обрамленный высохшей травой.
«Ты не можешь, не можешь так поступить со мной!..»
Молча сидевшие в обнимку парень и девушка не слышали озлобленного воя, не чувствовали призрачных, лишенных плоти пальцев, тщетно пытавшихся оторвать их друг от друга, задушить, погасить сияющие огоньки жизней. Для них это были невесомые пряди тумана, плывущие мимо и уже начинавшие развеиваться под настойчивыми дуновениями прилетевшего с моря ночного бриза.
«Ты моя! Ты должна быть моей! Это несправедливо! Нечестно! Я же сделал все, как мне велели!..»
– Голоси, не голоси, все равно никакого проку, – уныло заметили над ухом. Рамон круто обернулся, встретившись с потухшим взглядом своего недавнего подручного, Ротауда Длиннобородого. Выглядел Ротауд… как-то странно. Сквозь него просвечивали покачивающиеся камыши, а очертания фигуры бородача медленно, неохотно истаивали. – Не справились, значит, мэтр Калькодис вот-вот обратно позовет. Ты б не голосил лучше, а запоминал, чего видишь. Только это и имеет значение.
– Я не понимаю… – в полной растерянности Рамон повторил недавнюю фразу сестры.
– А чего тут понимать, – безнадежно махнул рукой Ротауд. – Шел по кривой дорожке, дак чего удивляешься: куда эт' тебя вывело? Я вот тоже думал – подпишу договор, а потом перехитрю, отверчусь, совру что-нибудь. Вот и полюбуйся теперь на меня, на всю нашу свору дураков, решивших, что у них достанет ума обойти почтенного Калькодиса с его господином! Видишь, чем мы стали?
– Это не для меня! – взвыл Рамон. – Мне обещали мир! Славу! Власть!..
– Обещать они мастера, – согласился Ротауд, уже почти слившийся с туманом. – Да только хоть бы раз обещанное исполнили… Попался на крючок, дак терпи теперь.
– Нет! Нет! Нет! – беззвучный яростный крик летел над Камаргом, угасая с каждой секундой. Непроглядный туман развеивался. Сквозь него проглянуло темное небо с искрами первых вечерних звезд.
18 октября, утро.Во вчерашней стычке Дугалу Мак-Лауду изрядно досталось дубинкой по голове, и последствия ударов сказывались до сих пор. Шотландец, пошатываясь, бродил кругами вокруг стоянки, тоскливо взывая:
– Билах! Билах, золотце, вернись! Где ты, тварь кусачая? Вернись, а то хуже будет! Билах, дрянь с копытами, куда ты провалился? Би-илах!
Призывы оставались без ответа. Серый жеребец с дурным характером затерялся среди камаргских просторов.
– Дугал, сделай одолжение – оглянись и скажи, что ты видишь, – голос мистрисс Изабель звучал с необычной кротостью. Впрочем, через мгновение он налился ядом: – Там стоят десять лошадей! Десять, если ты считать не умеешь! Выбери любую и успокойся! Ты завываешь, как проклятый! У меня уже в ушах звенит!
– Не хочу любую, – уперся Дугал. – Знаешь, сколько я за него заплатил? Он единственный меня понимал! Билах! Вернись, мерзавец, я все прощу!
– Похоже, эти двое любят друг друга, – буркнула Изабель, возвращаясь к своему подопечному, старому сервенту Ордена Храма. Мессира Сабортезу к костру приволок на себе Мак-Лауд, уверенный, что старый рыцарь не дотянет до утра. Однако Сабортеза упрямо цеплялся за жизнь и, когда над горизонтом Камарга появился верхний край солнечного диска, все еще дышал. Пусть к нему не возвращалось сознание и порой он хриплым шепотом выкрикивал какие-то непонятные приказы – храмовник оставался в мире живущих. Изабель сделала для него, что смогла, и теперь оставалось только надеяться на милость Господню.
«Надеюсь, эта милость будет достаточна велика, чтобы ее хватило на двоих», – мистрисс Уэстмор бросила взгляд через плечо, туда, где жалась к костерку Бланка. Девица де Транкавель паршиво выглядела, отворачивалась в ответ на любые вопросы и неотрывно следила за Франческо, куда бы тот не шел: наломать камыша для костра, набрать воды или посмотреть, как там лошади. Оставалось только догадываться, что могло произойти ночью с девчонкой – потому что мессир Бернардоне тоже помалкивал.
- Проект Германия - Андрей Мартьянов - Альтернативная история
- Без иллюзий - Андрей Мартьянов - Альтернативная история
- Творцы апокрифов [= Дороги старушки Европы] - Андрей Мартьянов - Альтернативная история
- Посредник - Андрей Мартьянов - Альтернативная история
- Мировой кризис - Андрей Мартьянов - Альтернативная история
- Штрафники 2017. Мы будем на этой войне - Дмитрий Дашко - Альтернативная история
- Задание Империи - Олег Измеров - Альтернативная история
- «Шарашка» попаданцев. Опередить Гитлера! - Андрей Ходов - Альтернативная история
- Будем жить! - Андрей Величко - Альтернативная история
- Записки хроноскописта - Игорь Забелин - Альтернативная история