Бабушка, которая хотела стать деревом - Маша Трауб

пыль, раскладывают вещи на полках шкафа по цветам, например.

Тамара решила устроить уборку и выдала Насте тряпку и средство для чистки раковины и душа. Тамара успела пропылесосить и помыть всю квартиру, вытереть пыль во всех местах, куда не доходили руки профессиональных клинеров, отдраить до фабричного блеска плиту и духовку. Наконец постучалась в комнату сына и его девушки, где стояла подозрительная тишина. То есть уборкой там не пахло и ничего не грохотало.

– Ой, здрасте, – открыла дверь перепуганная Настя. Она держала в руках тряпку и средство, которое ей два часа назад выдала потенциальная свекровь.

– Настюша, помыла все? – как можно ласковее спросила Тамара. – Умничка.

– Нет, еще не успела, – ответила барышня. – Я не знала, куда пшикать. На тряпку или сразу на раковину?

– А куда угодно, лишь бы отмыть, не пробовала? – уточнила с нежностью в голосе Тамара.

– Томочка, я сварю тебе кофе! – тут же подскочил Николай, который как никто чувствовал, кому и когда может грозить смерть от руки его дражайшей супруги.

– Понимаешь, она совсем не домашняя девочка. Ничего не умеет, ничего не может, – покачала головой Тамара.

– Может, научится? Мы тоже в молодости не все умели. – Я не знала, как успокоить соседку.

– Ой, ты же не падала в обморок на базаре! Кто вообще падает в обморок на базаре? – воскликнула Тамара. Речь, судя по всему, зашла о совсем наболевшем.

Да, базар, рынок для нас, девочек, выросших в любом кавказском селе, был главным местом, центром жизни, можно сказать. Я выросла в селе, торговала на базаре урожаем с собственного огорода. Тамара на все лето отправлялась в деревню к бабушке с дедушкой и тоже знала, что такое огород, куры, овцы, базар. Бегающие в курятнике куры для нас – не домашние животные, а источник пропитания. Барашек – праздничная еда. Овца – шерсть на одежду. Петух – вкуснейший бульон. Корова – молоко, сметана, сыр. Рынок – источник всех главных сплетен плюс ипотека, бартер, ломбард и благотворительный центр – там можно было взять взаймы, а отдать потом, когда сможешь. Получить что-то бесплатно или взамен услуги. Обменять, просто отдать. А еще – всегда бесплатная еда для ребенка. Меня кормили всем рынком. Потому что как не угостить ребенка персиком, как не заставить его съесть помидор или не выдать кусок пирога? А потом смотреть и радоваться, что ребенок ест и он сыт. Рынок – счастье, когда можешь напробоваться всем так, что не захочешь ни обедать, ни ужинать. Я все свои две беременности провела на крошечном рынке рядом с домом – меня тошнило буквально от всего. Вообще не могла есть. Сначала ранний, потом поздний токсикозы. Только на рынке у меня появлялся аппетит и удавалось поесть. Когда становилось плохо, меня усаживали на деревянные ящики позади прилавка. Там отпаивали крепким чаем, компотом из клюквы или кизила, который специально для меня варила тетя Нина, отвечавшая за еду на рынке. Считалось, что клюква и кизил очень полезны для беременных. Тетя Нина готовила на крошечной кухоньке и развозила по рядам еду. Меня она отпаивала крутым бульоном, уговаривала съесть пирожок. Накладывала еду с собой, чтобы я могла покормить мужа. Там, на ящиках, мне становилось хорошо и спокойно.

Когда лежала в роддоме на сохранении, ничего не могла есть. Тут же начиналась рвота. Врач не знал, что со мной делать, никакие лекарства и капельницы не действовали. Я попросила отпустить меня на рынок. Врач пожал плечами и согласился. Если бы не тот рыночек, не тетя Нина со своим фирменным бульоном, пирожками и курицей, которую, опять же, готовила специально для меня – отварную, никаких специй, зажарок, соусов, но ту, которую я ела в детстве, – я бы обоих детей не доносила. Тетя Лена приносила домашний сыр и творог, а Зураб – телячью вырезку. Анжела отвечала за фрукты и овощи, Лина – за рыбу. Потом они снаряжали Зейнара, который доносил до моей квартиры пакеты, забитые продуктами. Мне было легко готовить – все уже очищено от пленок, промыто, выпотрошено. Не перестаю всех за это благодарить. Но если что, я знаю, как ошпарить, ощипать и выпотрошить курицу. Уже перед самыми моими родами, когда поздний токсикоз стал совсем невыносим, Зураб прислал для меня бутылку коньяка. Рядом была записка: «Пусть муж пьет, а ты нюхай». Возможно, это была ароматерапия, возможно, самовнушение. Но последние месяцы беременности я не расставалась с рюмкой. И только запах хорошего, присланного родственниками Зураба коньяка помогал мне не лежать в унитазе вниз головой. Муж боялся его пить – вдруг мне понадобится понюхать? В роддом я тоже приехала с бутылкой. Медсестра сказала: «Ну, совсем уже». Но именно в коньяк я верю больше всего и всем его советую от токсикоза. Не пить, а нюхать.

Тамара была такой же. Любила рынки, общение, давние связи. Верила в коньяк от токсикоза, правда, не только нюхала, но и иногда делала глоток. А красное вино так вообще пила во время беременности в качестве успокоительного. Она все понимала про мясо и рыбу, едва взглянув им в глаза. Требовала убрать пленки, отрезать, нарезать, но знала, о чем просит. Все это умела сделать сама.

В любом месте, где оказывалась наша соседка, как, впрочем, и я, мы шли на рынок. И там уже начинали знакомиться, договариваться о поставках, закупках. Сложно надеяться на супермаркет, а вот на дядю Борю – мясника – очень даже можно. Он обещал привезти язык, вырезку, отбивные. Значит, точно привезет. Ему же потом смотреть нам в глаза! Да и зачем терять постоянных покупателей? Тем более тех, с которыми можно поговорить про вырезку и отбивные.

– Дядя Боря, ты помнишь, кем эти отбивные были, когда еще бегали? – смеясь, уточняла Тамара.

– Обижаешь, дорогая! Я эти отбивные еще розовым поросенком помню! Они такие свежие, что, понюхай, еще бегают и дышат! – восклицал дядя Боря.

Нервные покупательницы, услышав подобный диалог, сбегали. А такие, как я, которые хотели даже языку «посмотреть в глаза», чтобы определить его свежесть, тут же прислушивались и вставали в очередь. Мы с Тамарой часто сталкивались на местном рынке. Я наслаждалась диалогами.

– Дядя Боря, с каких пор вы цыплятами стали торговать? – удивилась однажды Тамара. – Хорошие? Свежие?

– Ох, зачем тебе эти кости? Друг попросил положить на продажу. Вот, возьми лучше говядину! У тебя муж, сын, зачем им мясо с костей обгладывать? Что муж тебе скажет, когда ты с этими воробьями домой вернешься? Я знаю, что скажет – иди назад и купи нормальное мясо!