ВАМП. Практикум по целительству - Лана Ежова

— Но девушка ведь съехала? Устала ждать?

Не понимаю, чем ей не нравятся дома для преподавателей? Уютные и просторные.

— Нет, ей помогли передумать.

— Здорово, что мир не без добрых людей.

Моя рыжая сокурсница хитровато улыбается:

— Ты даже не спросишь, кто помог?

— Кто?

— Наш замечательный искусник Каррай. Он продал им один из своих городских домов в кредит и без процентов… Добрый он, правда? И один из самых богатых женихов нашей академии, и это я учитываю адептов-наследников знатных родов. — Элизара смотрит на меня пытливо, с жадным интересом, который в скорости гаснет. — Ты не знала, да?

— А должна была?

— Я тоже не знала, — вставляет слово Цветова. — Пока чьи-то языкатые подружки все уши не прожужжали о холостом, красивом и богатом преподавателе с боевого факультета.

— Ты замужем, тебе женихи без надобности, — хмыкает Элизара и уже мне: — Сестрички Дианейские выведают все и обо всех в кратчайшие сроки.

О да, не сомневаюсь… Вспомнить хотя бы то, что они рассказывали о моей маме и Каррае.

— Даже не будь я замужем, все равно никем не интересовалась бы. — Мечтательное выражение лица преображает Иву — из просто симпатичной она становится удивительно красивой. — Когда любишь по-настоящему, твой суженый — солнце, а остальные мужчины — далекие звезды, которые слабо светят и совсем не греют.

Элизара закатывает глаза. Опасаясь, что она скажет что-то колкое, я поспешно спрашиваю:

— А что не так с моей комнатой? Кастелянша намекала, что она особенная, с историей.

Цветова загадочно улыбается:

— Если бы Магретт не держала в секрете свой переезд, к коменданту побежали бы толпы девушек, желающих сюда переехать.

— Дело в том, что все студентки, которые живут в комнате триста семнадцать один, вскоре выходят замуж, — объясняет Элизара.

— Или по меньшей мере встречают суженого, — добавляет Ива.

Чародеи с осторожностью относятся к историям такого рода. Кто знает, какие заклинания навешаны на мебель или стены комнаты? Дыма без огня не бывает, особенно в общежитии любознательных адептов магической академии.

— Элизара, хочешь, поменяемся комнатами?

Рыжая фыркает:

— Вот еще! Хотела бы замуж, не поступала бы учиться!

— Так в ВАМП ты от жениха сбежала?

Сокурсница щелкает по носу мое любопытство:

— Не твое дело, Близард.

— Извини, мне неинтересны твои тайны, я из вежливости спросила…

— Так, девчонки, разговорами сыт не будешь, — переключает Цветова внимание на себя. — Идемте пить чай, до ужина еще целых два часа.

Весь вечер она старается, чтобы я скорее освоилась. Удивительно, что в этой малознакомой девушке больше сопереживания, чем в одногруппнице. Но я радуюсь уже тому, что Элизара не шипит и не обзывает простолюдинкой. Как-нибудь уживемся рядом.

Перед сном долго вспоминаю рассказ кастелянши. Жаль Каррая. Страшно потерять родного человека, да еще так… Но теперь понятен его альтруизм, искусник помогает в память о сестре.

Когда накатывает дрема, еще успеваю подумать, что забыла что-то важное. Но что?

Озаряет посреди ночи, прямо во сне. И я резко просыпаюсь. Святые покровители, как неудобно… Я забыла предупредить семейство пекарши, что не приду ночевать! Представляю, что они себе успели придумать.

Глава 17

Перекресток

Госпожа Совкина зыркает из-под бровей, пока старший сын Алоны выносит мои вещи. Губы женщины поджаты, руки она прячет в карманах шубы из длинношерстной козы.

Я в который раз мысленно благодарю пекаршу, отправившую со мной Власко: не будь его рядом, квартирная хозяйка съела бы меня живьем и без соли. И я после долгих колебаний и мучительных раздумий решаюсь сделать ей гадость в ответ на ее отношение.

Для начала отменяю все бытовые заклинания, которые применяла для собственного комфорта. С возвращением, мыши, моль, муравьи и древоточцы, назойливо скрипящие ночи напролет! И добро пожаловать вашим родственникам, приводите их как можно больше!

Этого мало. И я цепляю «сторожку»: как только во флигель войдет человек с даром, — уверена, что Совкина продолжит сдавать его заезжим магам или практикантам, которые предпочитают жить в городе, — в воздухе вспыхнут призрачные слова: «Тут полно мелкой живности, а хозяйка любит повышать цены и клеветать». Понятное дело, «сторожки» вешают только в опасных, гиблых местах в качестве подсказок для проводников, но для меня этот холодный неудобный домик именно таким и был.

Обида на женщину, оболгавшую меня на весь квартал, почти не душит, я предвкушаю реакцию вредной тетки, когда она не сможет сдать квартиру. Жаль, не увижу ее лица в тот момент, когда она поймет, кто оставил ей «подарочек». А что самое приятное, ни один маг не возьмется снимать подобную «сторожку». Из солидарности.

— Идемте, Соннэя, — говорит Власко.

Мы уже возле калитки, когда Совкина отмирает и бежит за нами:

— Минуточку! А за то, что я терплю убытки, заплатить?!

— Что? — чуть слышно произносит пекарь.

На первый взгляд молодой мужчина тихий и скромный, но я-то помню рассказ его жены — он вспыльчив до бешенства.

— Она съезжает раньше срока, я теряю деньги. Кто мне возместит убытки?..

Я ведь предупреждала о таком варианте развития событий! Совкина еще тогда хихикнула: «Боишься, что отчислят до летней сессии?» Мне бы насторожиться, но… Все мы умны задним числом.

— Кто тебе возместит убытки, старая карга?! — Борода реагирует первым. — Молись святым покровителям, чтобы эрдесса не сообщила об оскорблении чести мага!

В глазах женщины нет страха. Она с первого дня знала, что я целитель, но рассказывала всем, что жиличка — бытовик, а я не возмущалась и не опровергала ее слов. При этом она посмела требовать зелья, помня, что первокурсникам нельзя их продавать, — и я опять никому не пожаловалась.

Так чего ей бояться? И она права: я и сейчас промолчу…

А Власко распаляется. Краем глаза замечаю, что у некрасивой сцены есть свидетели: вдова, которая мне отказала в крове, и молочник, спешащий обойти заказчиков. Крики становятся громче, возмущение Бороды сильнее, и в какой-то момент мне становится настолько стыдно, что хочется достать кошель и швырнуть Совкиной «компенсацию» под ноги.

— Эрдесса целительница, — тихо произносит кто-то позади.

Оборачиваюсь. Господин Совкин, неважно выглядящий, но собранный и решительный, приближается к нам нетвердой походкой:

— Эрдесса целительница, благодарю вас за спасение жизни. Остаток своего века я буду молиться о вас покровителям. И простите нас, если сможете.

— Дорогой! Ты извиняешься перед этой негодяйкой? — возмущается его жена. — Зачем?!

Седовласый мужчина ее не слушает:

— Эрдесса целительница, простите нас. В особенности меня: знал, что она наговаривает на вас, но не решался приструнить, жена как-никак…

Громкие слова слышат нечаянные свидетели. И они молчать не будут, да только изменят ли ситуацию? Слухи, невзирая на опровержение, не прекратятся. Впрочем, уже не важно, что обо мне будут говорить, — квартиру искать не придется. Ай, лукавить не буду! Мне все равно неприятно…

У ворот академии Власко останавливается — дальше вход для посторонних только по приглашению, заверенному в административной части или кем-то из преподавателей.

Тепло распрощавшись с молодым пекарем, стучусь в ворота. Везение сегодня на моей стороне: один из стражников вызывается донести вещи до общежития. А вот на свой этаж тащить их приходится самой. Ничего, успешно справляюсь.

Я успеваю немного разложить вещи, когда начинают просыпаться соседки.

Выстраивание очередности в ванную, бодрое пожелание доброго утра от Ивы, опухшее после сна лицо первой красавицы группы, сборы на пары — все внове и безумно мне нравится. Быть студенткой, когда нет бытовых проблем, одно удовольствие!

Амулет Фликса оживает в самый неподходящий момент: в столовой, когда я иду от раздаточной с кашей, отварным мясом и салатом из маринованных овощей за столик к соседкам. Когда подвеска теплеет, от неожиданности я едва не роняю поднос.

С трудом сохраняю невозмутимость. Как же не вовремя мэтр напоминает о себе…

— Приятного аппетита, девушки.

— И тебе, Соннэя, — кивает Ива.

— Приятного, Близард. — Нейсс смотрит поверх ее плеча, наблюдая за теми, кто входит в столовую.

Этим утром она идет на завтрак раньше, чем всегда, — старшая соседка настояла на том, что они вдвоем должны помочь мне освоиться на новом месте. Что удивительно, Иву рыжая уважает, иначе завтракала бы со своими подругами на полчаса позже.

Серое холодное утро. В столовой занято всего семь столов. Студенты сонные и невнимательные, поэтому я почти не рискую, когда за цепочку вытаскиваю из выреза платья амулет вызова.