Ночной соблазн - Элизабет Бойл

Волны экстаза затопили Гермиону. Все: конвульсии ее тела, неистовый ритм ее бедер – вело его к разрядке.

Кажется, он пропал. Совсем погиб…

Довольно скоро холод ночи забрал охвативший их жар. Еще секунда, и Рокхерста словно что-то толкнуло. И он мгновенно пришел в себя.

Иисусе, что он наделал?

Он овладел ею. Овладел, не думая ни о чем, кроме собственного наслаждения.

Он откатился по мокрым изразцам дорожки, окружавшей верхушку купола. Откатился подальше от нее.

И как бы он ни хотел внушить ей ненависть, да такую, чтобы она бежала от него как от чумы, все же в глубине души он скорбел.

Потому что должен оттолкнуть женщину, которая его любит, которая его понимает. Слишком хорошо понимает.

– Я… я… – пролепетал он.

– Сожалеешь? – подсказана она. – Надеюсь, что нет. И хотя здесь не так уютно, как в твоей постели… это было волнующе.

Он услышал шуршание шелка: очевидно, она собирала одежду.

– Ты действительно швырнул мою ротонду вниз? Что ж она никогда мне особенно не нравилась, и все же, Рокхерст, ты совершенно опустошил мой гардероб! Ну вот куда запропастились туфли? Ах да, одну я нашла.

Она подступила ближе и вытащила из-под него помятую туфлю. Тонкие пальцы сжали его подбородок, мягкие губы прижались ко лбу.

– Ну а теперь, когда ты получил все, что хотел, спустишься вниз? Нам нужно многое сделать до восхода солнца.

Рокхерст закрыл глаза и попытался обрести равновесие. Однако тьма Паратуса сражалась со слабеющим самообладанием.

– Ты о чем?

– О дыре. Нам нужно найти ее и закрыть.

«Нам»? Да она спятила!

Самая древняя часть его души, принадлежавшая Паратусу, вновь загорелась гневом.

Кто она такая, чтобы ему приказывать?

– Это тебя не касается.

– Конечно, касается! – выпалила она. – Так ты идешь или нет?

Рокхерст поднялся, расправляя затекшие мышцы, чувствуя, как возвращается прежняя сила.

– Ты тут ни при чем…

Гермиона что-то бормотала, заикаясь от негодования, но глаза его так вспыхнули, что она попятилась, однако снова повторила:

– Я смогу помочь!

– Ты? Да что ты знаешь о подобных вещах? Тень презрительно фыркнула.

– Знаю, и немало, потому что, пока ты сидел здесь, я дочитала мистера Подмора, и он вполне определенно считает, что нужно закрыть…

– Опять Подмор?! – взорвался Рокхерст. – Неужели ты не слышала ни слова из того, что я сказал? Забыла, что случилось с Роуэном? Немедленно прекрати вмешиваться в мои дела и отправляйся домой.

– Но, Рокхерст…

Он шагнул к ней.

– Знаешь, что случилось с твоим драгоценным мистером Подмором?

– Он погиб, но с ним рядом не было тебя. А у меня есть ты.

Эта уверенность в нем, вместо того чтобы поднять силу духа, разозлила его еще сильнее. Дура! Маленькая упрямая дура! Но этого он ей не сказал. У него был куда более действенный способ убеждения.

– Позволь рассказать, как именно умер Подмор, – прошипел он, схватив ее за руки. – У него были оторваны конечности.

Она ничего не ответила.

– Его лишили глаз.

Молчание.

Он наклонился над ней и мрачно, угрожающе прошептал:

– И судя по всему, отгрызли уши.

Так и не дождавшись реакции, он договорил:

– Но несмотря на все это, он все еще был жив, когда я нашел его. И прекратил его страдания.

Она дрожит? Вот и хорошо! Наконец-то увидела всю глупость подобной помощи!

Было и еще кое-что. То, что он всю жизнь скрывал, чем не смел поделиться ни с одной живой душой.

– Во всем виноват я. Он пришел ко мне. Задавал вопросы, всюду совал свой нос. Тогда я был глупым юнцом и постарался его просветить. Поведал правду о своей семье. Хвастался нашими подвигами, нашей ролью в истории страны. Одалживал ему карты, дневники, книги, словом, все, что имел. Но мне в голову не приходило, что такая робкая мышка, как он…

Рокхерст отпустил ее и отступил.

– Решит все увидеть своими глазами? – прошептала она.

Рокхерст молча кивнул, а когда заговорил снова, слова будто застревали в горле:

– Я нашел его. Никогда не видел ничего страшнее. И все это моя вина. Он никогда раньше не был в Лондоне. Почти всю жизнь провел в оксфордских библиотеках. О чем он только думал?

– Не знаю, – прошептала Гермиона.

– Что я мог поделать? Ничего не оставалось, кроме как вынуть Карпио и прикончить беднягу.

Рокхерст пытался дышать, но горло сжимала судорога воспоминаний. Сердце колотилось, исполненное того же страха, который сковал его той ночью.

– Ты положил конец его страданиям…

– Я отнял жизнь у человека.

– Он сам сделал выбор и должен был знать… – не унималась Гермиона.

– Я вообще не должен был пускать его на порог. Нужно было немедленно отослать его в Оксфорд. И как только он посмел постучаться в мою дверь! В ту ночь я поклялся, что больше никогда не совершу подобной ошибки.

Но ее отвага… нет, глупое упрямство потрясло его.

– Кто-то должен закрыть эту дыру, – настаивала Гермиона. – И мы можем сделать это вместе, если только ты прочитаешь труд мистера Подмора…

Он схватил ее за плечи и стал трясти:

– Мы?! Нет никаких «мы»! Ты для меня лишь помеха. Досадная помеха. Главная причина… – Он осекся, прогоняя мрак, угрожавший поглотить его.

Но было поздно.

Потому что она прекрасно поняла, что он имел в виду.

– …гибели Роуэна? – прошептала она. Теперь наступила его очередь упорно молчать.

– Думаешь, я этого не знаю?

Рокхерст прерывисто вздохнул. Потому что смерть волкодава была на его совести.

– Иди домой, – устало обронил он. – Иди домой немедленно.

– Ни за что. С места не тронусь, пока ты не пообещаешь, что мы вместе закроем эту дыру. Повторяю: вместе.

Слепящая ярость затмила доводы рассудка.

– Черт побери, женщина, я приказываю тебе забыть об этом! – прогремел Рокхерст.

Она ничего не сказала.

– Тень! – рявкнул граф, поспешно сокращая разделявшее их расстояние, лихорадочно хватая руками воздух. – Тень! Не глупи! Говорю тебе, не лезь в это! Ты меня слышишь?

Но она не слышала. Ушла. Тихо. Бесшумно. Он с таким же успехом мог приказывать ветру.

Его кулаки обрушились на карниз. Воздух разорвали отборные проклятия.

Рокхерст открыл глаза и огляделся, почти ожидая увидеть ее, стоящую перед ним. Его неистовую, безумную, маленькую Тень. Но перед ним расстилался лишь спящий Лондон…

Его город. Его владение. Его ответственность.

Черт возьми, маленькая идиотка кончит точно так же, как Роуэн или, помоги ему Боже, Подмор.

Он глубоко вздохнул. Перед глазами мелькали сцены той страшной ночи, от которых стыла в жилах кровь.

– Тень… – прошептал он, шагнув к двери. И обнаружил, что ноги его не слушаются.