Государь Иван Третий - Юрий Дмитриевич Торубаров

class="p1">– Ты что делаешь? И зачем? – удивилась Ольга.

– А ты приляг, не бойся. И поймешь.

Она осторожно опустилась на лапник. В нос ударил резкий еловый запах. Был он теплый, даже горячий.

– А я не сгорю? – испуганно спросила Ольга.

– Да нет. Так будем ночевать. Только накроемся тулупом. И… мороз не страшен.

– А лошади? – побеспокоилась Ольга о конях.

– Рядом положим. Пускай сами греются и нас греют. Только их надо накормить. За работой я забыл это сделать, – сказал Дорофей, отыскивая что-то в суме.

Вскоре он достал какие-то мешочки. Насыпал в них овса и надел на лошадиные головы.

– Ты доставай еду, а я буду готовить костер на ночь.

– А зачем? – опять интересуется Ольга.

– Да от разных зверюг, чтобы не лезли. Нынче волков много развелось. Надо коней спасать. И себя тоже.

Дорофей вновь взялся за лопату и быстро выкопал круглую яму. Натаскал сушняка, поверх положил несколько жердей. Пока Дорофей все это готовил, Софья достала из торбы мешок с продуктами. Он был завязан крепким узлом, и она никак не могла его развязать. Дорофей, подойдя и увидев, как Софья возится с узлом, рассмеялся, взял мешок и одним движением распустил узел. Сняв с пояса нож, он быстро нарезал хлеб, мясо. Достал кружку, набрал в нее снегу, поставил рядом с огнем.

– Будет чем запивать, – сказал он.

Несмотря на все дневные трудности, аппетит у Ольги оказался неплохим. А горячая вода к месту пришлась. Закончив трапезу и спрятав остатки продуктов в мешок, Дорофей, выбрав сухой сук, повесил на него мешок.

– Чтобы звери не достали, – пояснил он.

Уложив коней, чему так удивилась Ольга, он и ей предложил ложиться. Не раздеваясь, они улеглись рядом, накрывшись тулупом.

Проснувшись, Ольга уловила аппетитный запах похлебки. Выглянув из-под тулупа, она увидела, что уже рассвело, а Дорофей возился у костра, откуда и несся этот запах.

– Желаю доброго дня! – раздался ее голосок.

– Это хорошо. Добрый день нам нужен. Вставайте, ваше княжье достоинство, – шутливо произнес он. – Я пойду гляну на дорогу, что там. Вернусь, поедим и поедем.

Ночью снег прекратился, и дорогу можно было рассмотреть. Но, похоже, с ночи никто по ней не проезжал. Он постоял некоторое время и вернулся по своим же следам. Подсыпав лошадям овса, сами принялись за скромный завтрак: пироги да вяленое мясо. Запив все это теплой водой, они тронулись в путь.

Проехав какое-то время, Дорофей остановил коня.

– Ты что? – спросила Ольга.

– Да вот нашло раздумье: туда едем аль нет. Ты гляди, сколь времени прошло, а никого нет.

Откуда им было знать, что с утра весь город поднялся наводить порядок. Когда псковитяне узнали, что к ним едет царевна, интерес к ней затмил все остальные дела. Ольга же, оглянувшись назад, махнула рукой.

– Оттуда ехали? – уточнила она.

– Оттуда, – подтвердил Дорофей.

– Значит, нам туда! – И она показала рукой вперед.

А верст через пять они почувствовали запах дыма.

– Должно быть, деревня какая, – сказал Дорофей и пришпорил коня.

Обогнув лес, они увидели почерневшие торцы крыш, над которыми возвышался слой снега. И только дым, поднимающийся кверху, различимый в поредевшем снегопаде, говорил о том, что это действительно была деревня. Подъехав к ней, Дорофей направил лошадь в едва заметную дорожную щель меж оград.

В первом же доме старик, вышедший на зов, на вопрос Дорофея: «Где Москва?» – махнул в сторону.

– Далече? – спросил Дорофей, желая уточнить, сколь до нее ехать.

– Далеко еще! – ответил он и вошел в избу.

Ольга, стоя на дороге, все слышала.

– Ну что, – произнесла она, когда Дорофей вернулся, – вперед!

– Видишь, сколь добрых людей, – проговорила она, поравнявшись с Дорофеем, – они помогут.

– Помогут, – как-то двусмысленно ответил он.

– А что, разве не так? – Она повернулась к нему.

И он взглянув на нее, впервые в жизни вспомнил слова: «Краса-девица». Иногда у себя в деревне ему приходилось слышать такие слова. К сестре приходили подруги, и мать иногда какую-нибудь из них называла этим словом. Но, по мнению Дорофея, все они были одинаковы. Отличались лишь ростом, худобой или каким-нибудь изъяном. Но сути того слова не понимал. А тут вдруг понял. Мягкий морозец покрасил ее щеки. Губки полные, четко очерчены. А какой носик! А глазищи! Каким огнем горят! Господи! Почему он раньше этого не замечал? А что это с ней? Почему она так странно глядит на него? Он впился в ее лицо. Она отвела взор и опустила голову. Опомнился и он. Чтобы как-то выйти из этого наваждения, проговорил:

– Снег-то редеет. Небо чистится от туч. К морозу. Не боишься?

– Не боюсь… с тобой.

Он предложил ей скорее ехать. Та, молчаливо кивнув головой, согласилась. Они скакали до тех пор, пока кони, покрытые темным потом, не стали сбавлять ход. Ольга охотно согласилась на предложение Дорофея остановиться, дать коням отдых, а заодно их накормить.

– Кипятка хочешь? – спросил он, развесив мешочки с кормом на лошадиные морды.

– Да, но… тебе надо будет искать дрова. Обойдусь и без него.

– Нет уж, раз ты хочешь, я должен те угодить. – Сказав, он вдруг покраснел, торопливо вытащил топор и отправился в ближайший лес за сушняком.

Но до него не дошел и бросился назад с криком:

– Ольга! Беги!

Та вначале ничего не поняла, пока не разглядела, что из леса вырвалась стая собак. Они то вязли в глубоком снегу перед лесом, то выскакивали из него и, напрягая силы, пытались догнать Дорофея, который по своим же следам мчался назад во весь дух. А тут еще кони, почуяв опасность, задрожали мелкой дрожью, готовые сорваться, издавая тревожное ржание. Ольга видела, как Дорофей задержался около сухой березки, чтобы срубить ее. «Зачем она ему, только время теряет», – мелькнуло в ее голове. Дорофей намного опередил волчью стаю, которую задержали сугробы снега. Это были волки, а не собаки, как показалось Ольге. Обрубив ствол от сучьев, он обмотал его тряпкой, вложил куски сала и успел поджечь.

– Держи! – и отдал этот горящий кол в ее руки, а сам с топором в руках ринулся на стаю, стараясь не допустить ее до Ольги и лошадей. На мгновение ему удалось их задержать. Стая остановилась, готовясь к нападению. Первым на него прыгнул вожак. Его оскал был страшен. Но еще страшнее был удар Дорофея топором. Он рассек его голову почти до шеи. Зверь упал перед ним, орошая кровью снег. Но это не остановило зверье. Кони искали спасение в бегстве. В два прыжка Дорофей оказался около коней. Он схватил их за узды и заставил остановиться, понимая, что страх вновь заставит их бежать. Дорофей