Афера - Стивен Фрей

Судья откинулся на спинку кожаного кресла, жалобно скрипнувшего под его могучим торсом, и покачал головой:

— Боюсь, не получится. У меня уже назначено рассмотрение нового дела, которое и так пришлось отложить на две недели из-за этого процесса. Сами знаете, сколько сейчас всего накопилось. Так что весьма сожалею, но... К тому же в вашем распоряжении было несколько месяцев, чтобы свести воедино все доказательства. Вряд ли два дня имеют значение.

— Нет, ваша честь, именно они-то и имеют значение, к тому же очень большое. — Прескотт подошел к судье Томасу почти вплотную. Ему нужно время. Ему очень нужно время. Необходимо найти Фэлкона до того, как он обнародует содержимое папки, лежащей на столе истца. Теперь уже нет никаких сомнений в том, что в кабинет Чеймберса проник именно Фэлкон. У себя на работе, в Южном Национальном, он не появился ни вчера, ни сегодня утром. Дома — тоже. И Фениксу Грею не удалось отыскать его.

— Прошу вас, ваша честь, всего два дня.

Шэрон посмотрела на Прескотта. Он просит, даже умоляет. Ее шеф о чем-то просит! Это немыслимо! Прескотт никогда ни о чем не просит.

— Нет! — судья явно терял терпение. — Пора заканчивать.

Адвокаты из «Пенн-мар» с улыбкой переглянулись. Судья Томас неожиданно перешел на их сторону. Уж два-то дня он легко мог дать Прескотту, не такая это невыполнимая просьба.

Прескотт отвернулся и задержал взгляд на папке, белеющей перед Шэрон Крус. Памятуя о том, какой информацией располагает Фэлкон, выложить сейчас имеющиеся на руках карты — почти то же самое, что подписать себе смертный приговор. Если прокуратуре удастся установить связь между «Семеркой» и смертью Кейса, Филипелли, а затем и Питера Лейна, всех их приговорят к смертной казни. Если прокуратура доберется до Феникса Грея и заставит его говорить, в их распоряжении окажется все, что нужно.

Иное дело, что до Феникса им не добраться, Резерфорд за него ручается. Грей слишком умен. Но даже если по какому-нибудь несчастному стечению обстоятельств полиция или ФБР схватит Грея, ничего им из него не выудить. И это тоже Резерфорд не уставал повторять.

И все же — есть ли основания для такой уверенности? Феникса Грея Прескотт не знал. На лбу у него выступила испарина.

Прескотт двинулся к столу, на котором лежала папка. Шаги его эхом отдавались в притихшем зале судебного заседания. Слышно было только, как Джордан шелестит бумагами, готовясь к защите своего клиента по делу «Брэдли против „Пенн-мар“».

Если не представить доказательств сейчас, сию минуту, проект «Плеяда» провалится. Вот оно, окно, через которое лежит путь к успеху. Оно распахнуто. Но может в течение нескольких секунд с грохотом захлопнуться. Навсегда. Прескотт посмотрел на Шэрон Крус. Сейчас или никогда.

Шэрон выдержала его взгляд. Вид у него был совершенно подавленный. Это лицо несчастного человека. Да что же с ним, черт возьми, все-таки происходит?

Прескотт перевел взгляд на папку. На карту поставлено все, чему «Семерка» посвятила последние годы. Предстояло принять поистине роковое решение. Прескотт глубоко вздохнул, взял папку и расстегнул лежавший на столе портфель.

— У вас есть еще свидетели, мистер Прескотт? — осведомился судья.

Прескотт не ответил — он засовывал папку в портфель.

— Мистер Прескотт!

— Нет, — прошептал Прескотт.

— Не слышу!

— Нет! — громко бросил через плечо Прескотт.

— Ну что ж. — Судья был явно удовлетворен. — Мистер Джордан, вы выскажете какие-нибудь просьбы до того, как приступите к защите?

— Да, ваша честь.

— Слушаю вас.

Прескотт медленно обвел взглядом переполненный зал заседаний. Он точно знал, где сидит Грэнвилл — раз сто сегодня утром оборачивался туда, чтобы, когда наступит нужный момент, не вертеть головой. Прескотт не сводил глаз с Уинтропа. Наконец тот величественно кивнул.

— Минуту! — Прескотт вытащил папку из портфеля.

Судья Томас посмотрел на него и закатил глаза.

— Подойдите ко мне, мистер Прескотт! — Судья чувствовал: что-то назревает, и решил воспрепятствовать этому.

Не обратив на него внимания, Прескотт поднял папку высоко над головой и продемонстрировал ее публике.

— Здесь содержится неопровержимое доказательство махинаций на уровне высшего руководства химической компании «Пенн-мар».

— Мистер Прескотт! — воскликнул судья Томас, поднявшись со стула и нависая над залом. — Мне придется оштрафовать вас за неуважение к суду!

— Мошенничество, связанное с незаконным хранением отходов от производства токсических химикатов. И продолжалось это годами. — Прескотт придал своему голосу самые драматические интонации.

— Подойдите ко мне, мистер Прескотт! — У судьи Томаса вздулись жилы на лбу. Он постарался утихомирить зароптавший зал.

— Отходов от продукции семнадцати заводов у нас в стране и в Европе, включая Уилмингтонский комбинат! — Не понижая голоса и по-прежнему держа папку высоко над головой, Прескотт повернулся лицом к залу. — Материалы, содержащиеся в этой папке, означают конец компании «Пенн-мар». Незаконное хранение токсических отходов нанесло колоссальный, невосполнимый ущерб окружающей среде. Когда он будет подсчитан окончательно и названа сумма штрафа, компания «Пенн-мар» обанкротится. Поэтому, основываясь на статье 2.3 параграфа 4 Акта 1995 года об ответственности за сохранение окружающей среды, мы твердо намерены предъявить претензии кредиторам компании. И когда все это закончится, помните мое слово, конец придет не только компании и ее руководству, но и кредитовавшим ее банкам.

Аудитория взорвалась.

Стулья с грохотом полетели на пол.

Журналисты бросились к выходу, сметая на пути охранников, пытавшихся удержать двери закрытыми и навести порядок. Но тщетно. Слишком поздно.

Адвокаты, представляющие «Пенн-мар», все пятеро, растерянно наблюдали за происходящим. Джордан, размахивая руками, бросился к судье. Он выкрикивал что-то, но слова его тонули во всеобщем шуме. Судья Томас смотрел на Джордана и качал головой. Он был бессилен что-либо сделать. Тернер Прескотт полностью переиграл суд. Настоящий мастер.

Скрестив на груди руки, тяжело дыша, Уинтроп наблюдал за воцарившимся хаосом. Некогда он охотился за Фэлконом. Теперь Фэлкон охотится за ним. Он чувствует за спиной его дыхание. Каким-то образом этому типу удалось перевернуть доску.

* * *

— Алексис?

— Эндрю! Ты где?

— Здесь, в Нью-Йорке.

— А поточнее?

— Я остановился в меблированных комнатах на Сто тридцать второй. Но долго здесь не задержусь. Только на ночь. — Фэлкону казалось, что она запоминает адрес.

— Это где, в Гарлеме?

— Ну да.

— О Господи, что тебе там понадобилось?

— Да так, кое-что случилось.

— Что?

— Это не телефонный разговор. Ладно, мне пора. Перезвоню позже.

— Эндрю!

Фэлкон повесил трубку, дождался длинного гудка и набрал еще один номер.

— Да.

— Дженни?

— Эндрю, это ты?

— Я.

— Ты где, все еще в Далласе?

— Нет, вернулся в Нью-Йорк.

— Барксдейл и его секретарша телефон оборвали. С самого утра названивают. Ты зачем-то срочно нужен ему.

— Ну, в этом я не сомневаюсь, — засмеялся Фэлкон. — Слушай, Дженни. Я остановился в меблированных комнатах на Сто тридцать второй. Всего на ночь. Только никому не говори, где я. Ни одной живой душе. Ясно?

— Ясно-то ясно, но в чем дело?

— Потом объясню. Позвоню позже.

— Эндрю...

Фэлкон повесил трубку. Совпадения перестали быть совпадениями. Друзья превратились во врагов, по крайней мере, до тех пор, пока не будет доказано, что это не так. Любовницы могут держать нож за пазухой. А начавшая игра называется «выживание».

Глава 29

— Привет, красавица, что у нас на сегодня?

— Вафельное, если можно.

— А какое именно?

— Ванильное.

— Ну да, конечно. Вот, пожалуйста.

Кассандра Стоун улыбнулась. Вот человек, довольный жизнью. Он продает мороженое и зарабатывает этим на жизнь, скорее всего, совсем немного. Но деньги для него не имеют особого значения. Целые дни он проводит на улице и заставляет людей улыбаться. Она бы и сама не прочь когда-нибудь заняться этим. Дарить улыбки и зарабатывать этим себе на жизнь.

— Спасибо. — Кассандра заплатила пару долларов и получила вафельный стаканчик.

— Удачи! Буду ждать вас, не проходите мимо.

— Ни в коем случае. И вам того же.

Кассандра отошла от киоска с мороженым, с удовольствием приложилась к стаканчику и посмотрела на часы. Половина четвертого. Фэлкон уже на полчаса опаздывает. Он позвонил ей в пять минут третьего и просил выйти немедленно, сказал, что, если она не подойдет сюда к трем, ждать не будет. Вот и пришлось бегом бежать из редакции, а его нет. Хорошенькое дело. Может, Фэлкону нравится дергать за ниточки? Есть такая порода людей. Командовать другими любят. В таком случае, она в нем ошиблась.