Шипы и розы (Сборник) - Кристин Морган

Дэвида это замечание покоробило. Спокойствие и рассудительность были теми качествами, которые он всегда в себе ценил, но девушка внесла свой смысл в значение этих слов, она имела в виду: скучный, флегматичный.

— У меня нет жены, — парировал он. — И если это вас так интересует, то я много раз бывал в Шофраре, по крайней мере больше, чем вы. Вы ведь считаете, что там романтически прекрасно? — съязвил он. — А на самом деле это жаркая, бесплодная земля, там нет никаких развлечений для туристов, средства сообщения развиты плохо. Поэтому я думаю, что именно вы, а не я, будете там некстати. Может, я и выгляжу чопорным, но мое преимущество в том, что я знаю пустыню, я привык к тем условиям. Вы же кажетесь мне слишком избалованной. Ну, я имею в виду, избалованной комфортом… Мне думается, вы испытаете там шок!

— Правда? А почему вы решили, что я там ни разу не была?

Теперь наступила очередь Клаудии возмутиться.

— Просто я видел, как вы мучились с этой огромной сумкой. — Он кивнул на сумку под сиденьем, которая еле туда поместилась. — Только тот человек, который никогда не был в пустыне, мог взять с собой кучу ненужного тряпья…

Клаудия закусила губу. Она уже начала жалеть, что затеяла перепалку. Ну почему он не оказался скромным, тактичным, по-рыцарски галантным, то есть тем мужчиной, который и не вспомнил бы о кошмарном случае в Хитроу?

Тогда она сидела напротив Дэвида в зале вылета. Все ждали объявления рейса. Поскольку задержка в отправлении порядком действовала на нервы, пассажиры бродили по зданию аэропорта. Многие дети плакали. И только один человек, сохраняя олимпийское спокойствие, настолько углубился в свои бумаги, что казалось: его ни капельки не волнует происходящее вокруг. У него была довольно обычная внешность, каштановые волосы, равнодушное выражение лица. Клаудию он заинтересовал именно своим поведением. Ей было интересно, как можно среди этого шума и гама работать. Наверное, перед ней явный трудоголик, решила она.

Когда он оторвался от бумаг, Клаудия все еще продолжала пялиться на него. Незнакомец посмотрел на нее. От взгляда его серых холодных глаз Клаудию бросило в жар.

— Что-то случилось? — спросил он доброжелательно.

— Нет, — ответила она.

— Мои волосы случайно не стали синими? А может, из ушей идет дым?

— Нет, — снова повторила Клаудия.

— Тогда ответьте мне на один вопрос: что во мне такого, что заставляет вас смотреть на меня вот уже двадцать минут?

Издевательские нотки в его голосе слегка смутили Клаудию.

— Ничего! Не смотрю я на вас! Я… я просто задумалась.

И тут она услышала, как фальшиво звучит ее голос.

— Не могли бы вы в таком случае думать, глядя на кого-нибудь другого? Я пытаюсь работать, и мне нелегко сконцентрироваться, когда меня так бесцеремонно рассматривают.

— Конечно, конечно, — с иронией произнесла она. — Извините, я не предполагала, что мешаю вам. Давайте я отойду в угол и закрою глаза. А может, мне не дышать, чтобы лишний раз вас не беспокоить?

Незнакомец, кажется, начал выходить из себя.

— Мне все равно, что вы будете делать и где вы будете стоять, только не смотрите на меня так, как будто хотите съесть на обед и никак не решитесь, с чем лучше это сделать.

— Обед? — Клаудия злорадно улыбнулась. — Боюсь, на обед вы мне не подходите. Ну, может, в качестве закуски или на худой конец в качестве крекера к чаю.

Этим она хотела досадить Дэвиду, но потерпела полное фиаско: он посмотрел на нее сочувственно, неодобрительно покачал головой, видимо решив, что она слишком тупая и невоспитанная, чтобы дальше с ней разговаривать. И вернулся к своим бумагам.

В бешенстве Клаудия вскочила на ноги. Она уже была готова взорваться, но тут сумка, висевшая у нее на плече, не выдержав тяжести, рухнула прямо под ноги незнакомца. Она могла бы понять, если бы он подскочил, или негодующе посмотрел на нее, или выругался… Но незнакомец просто не обратил внимания на случившееся. Он всем своим видом показывал, что обращать внимание на эту неуклюжую, недалекую дурочку было ниже его достоинства.

Клаудия бросилась поднимать сумку, но тут ее подстерегло очередное несчастье. Молния расстегнулась, и все личные вещи Клаудии, которые она в спешке кое-как запихала внутрь, высыпались прямо на ботинки Дэвида. Она тупо смотрела на все это: помада, тушь, расческа, зеркало, всякие мелочи, включая вязаного игрушечного мишку, с которым она с детства не расставалась, серьги, дешевая брошка, которую ей подарил Майкл шутки ради, смена нижнего белья… Клаудия закрыла глаза. Господи! Пусть будет так, чтобы я открыла глаза, а этого всего не случалось. Но когда она все-таки открыла глаза, то увидела, как незнакомец пытается снять ее лифчик с застежки своего ботинка.

Держа его двумя пальцами, он протянул его Клаудии со словами:

— Думаю, он пригодится вам больше, чем мне.

— Извините, — пробормотала девушка.

Она опустилась на колени и начала сгребать все обратно в сумку. Объявили посадку на Дубай. Пассажиры первого класса были приглашены на борт самолета. Незнакомец посмотрел на табло.

— Вы идите, я здесь сама управлюсь, — обратилась к нему Клаудия.

Он встал, положил бумаги в папку и, бросив на нее сочувственный взгляд, достал посадочный талон из кармана пиджака. Клаудия отметила с досадой, что он тоже летит первым классом. Незнакомец кивнул на прощание и двинулся по направлению к выходу. Но вдруг остановился и поднял губную помаду, выкатившуюся из сумки Клаудии.

— О! «Ночи страсти»! — прочитал он на футлярчике. — Такие вещи грех терять.

И он протянул девушке помаду.

Это была финальная сцена затянувшегося кошмара. Клаудии ничего другого не оставалось, как беспомощно смотреть в его сторону и запоздало выдумывать варианты ответов на его грубости. Во всяком случае, хорошо, что он летит первым классом. Вероятность того, что они будут сидеть рядом, ничтожно мала. Клаудия даже думать не хотела о таком варианте. До тех пор… пока сама не зашла в этот чертов самолет и не убедилась, что ей все-таки придется находиться рядом с этим типом целых два часа! Вполне в духе череды неприятностей, преследующих Клаудию накануне ее тридцатилетия… Но может, утром в день рождения все изменится? — надеялась девушка.

Клаудия тяжело вздохнула и бросила на незнакомца оценивающий взгляд. Ей хотелось бы, чтобы попутчиком оказался привлекательный молодой человек, с которым двухчасовой полет показался бы одной минутой. Вместо этого ей приходится лететь с этим скучным и уже не молодым мужчиной.

Клаудии показалось, что ее попутчику лет сорок. Она всегда представляла себе сорокалетний рубеж как черту, за которой начинается старость. Девушка испытала неприятное чувство: через день разница в возрасте будет всего лишь десять лет. Однако нельзя было не отметить, что незнакомец вряд ли жил в ожидании пенсии. Солидный, уравновешенный, весь погруженный в свои бумаги, он, кажется, чувствовал себя в этой жизни весьма комфортно. Жаль, что немного суховат, улыбка сделала бы его вполне привлекательным, подытожила Клаудия.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});