Евреи России. Времена и события. История евреев российской империи. - Феликс Кандель

Города были переполнены евреями-ремесленниками‚ среди которых преобладали портные‚ сапожники‚ скорняки‚ цирюльники‚ ювелиры‚ а также столяры‚ плотники‚ токари‚ мельники и кузнецы. В Минске‚ к примеру‚ было мало евреев-сапожников из-за весьма искусных конкурентов-поляков‚ но в Киевской губернии евреи-сапожники составляли большинство. Киевский губернатор даже отметил‚ что в Киеве "из мещан христианского закона нет хороших‚ искусных мастеров и ремесленников‚ а находятся из таковых большею частью евреи". Не находя заказчиков в городах, ремесленники уходили работать в деревни и только в пятницу возвращались домой‚ чтобы провести субботу со своей семьей. "Учась какому-нибудь ремеслу‚ – сообщал литовский губернатор‚ – они никогда своей науки не оканчивают; едва только начинают сами как-нибудь работать‚ тотчас делаются мастерами и заводятся своим хозяйством". Причиной тому были ранние браки‚ многодетные семьи и тяжелая нужда‚ которая заставляла как можно скорее приступить к самостоятельной работе и зарабатывать на жизнь.

Нищета еврейского населения была повсеместной. Киевский губернатор докладывал: две трети евреев в его губернии "с величайшим усилием находят теперь дневное пропитание". "Справедливым кажется‚ – писал он‚ – помыслить об участи и сего презираемого и угнетенного народа‚ который‚ не получив от государства никакой в его собственность принадлежности‚ платить обязан казне за позволение здесь жить двойную подать‚ а помещикам… в их владениях столько же или еще более. Оттого пришел он‚ кроме малого количества‚ в такое состояние‚ что не только платить податей‚ но и сам себя содержать не может".

По новому "Положению" к этой массе городской бедноты должны были присоединиться четверть миллиона евреев‚ которых выселяли из деревень. "Можно ли назвать меру сию для них стеснительною‚ – провозглашали члены Еврейского комитета‚ – когда, вместе с тем, открывается евреям множество других способов не только содержать себя в безбедном состоянии‚ но делать приобретения – в земледелии‚ фабриках‚ ремеслах‚ когда вместе с сим открывается им способ даже владеть землею в собственность".

Но это были лишь красивые слова. "Положение об устройстве евреев" действительно разрешило евреям заводить фабрики с заводами и покупать незаселенные земли‚ но одного разрешения было недостаточно‚ чтобы целый народ – практически без посторонней помощи, опыта и накопленных средств – сразу бы изменил свои промыслы‚ которыми он занимался веками. Такое не случалось нигде и никогда‚ такого не могло произойти и в России. Но закон уже диктовал свои условия‚ за оставшийся короткий срок четверть миллиона человек‚ обремененных двойной податью‚ обязаны были за свой счет перебраться в города‚ где и без них было полно бедноты‚ разместиться на новых местах‚ приноровиться к иным условиям и овладеть каким-либо ремеслом. Их всех ждало разорение‚ неминуемое превращение в бездомных скитальцев и нищих.

Поначалу евреи надеялись‚ что закон будет отменен‚ и из деревень в города переселились единицы. Но местное начальство стало проявлять настойчивость‚ чтобы очистить от евреев сельские местности‚ и тысячи несчастных побрели по дорогам в поисках хлеба и пристанища. Они посылали жалобы в Петербург; жаловались и местные помещики‚ которые не могли обойтись без еврея-арендатора или корчмаря, отчего терпели убытки; забеспокоилось и начальство‚ потому что от такого переселения "города и местечки могут наполниться нищими‚ и люди сии от бедности могут пуститься на разные беспорядки и‚ между прочим‚ на грабежи и разбои". Но правительство не желало отменять утвержденный закон, требуя прибегать "к решительным мерам понуждения".

Однако внешние обстоятельства неожиданно приостановили выселение. Осенью 1806 года по приказанию Наполеона стали рассылать из Парижа специальный манифест о созыве "великого Синедриона". Этот Синедрион‚ по замыслу Наполеона‚ должен был повторить еврейский Синедрион прошлого‚ Синедрион Великий – собрание мудрецов‚ учителей Закона в Иерусалиме. Затея Наполеона обеспокоила правителей Пруссии‚ Австрии и России на пороге предстоящей войны с Францией: предполагали‚ что таким образом он привлечет на свою сторону угнетенных евреев в районе будущих военных действий. В русских журналах писали: "Наполеон кончил тем‚ что провозгласил себя спасителем жидов‚ дабы везде иметь шпионов... Наполеон приказал объявить себя мессиею жидов‚ дабы повсюду иметь своих лазутчиков". Чтобы избегнуть этой опасности‚ решили успокоить российских евреев и предпринять немедленные меры.

В феврале 1807 года‚ когда в Париже начались заседания Синедриона‚ Александр I приостановил выселение из деревень и повелел выяснить мнение еврейских общин на этот счет‚ "желая дать (евреям)... новое доказательство попечения Нашего об их благосостоянии". Представители еврейских общин попросили отменить выселение или хотя бы отсрочить его‚ но вскоре был заключен Тильзитский мир‚ между Наполеоном и Александром установилось "сердечное соглашение", и "происков Бонапарта" можно было уже не бояться. В октябре 1807 года последовало новое распоряжение: "взамен промедления‚ от военных обстоятельств происшедшего... без отлагательства малейшего и послабления" выселить евреев из деревень в ближайшие три года‚ чтобы на каждый год приходилось не менее одной трети от общего их числа. Не забыли позаботиться о благе землевладельцев: если какая-либо деревня принадлежала нескольким помещикам‚ и в ней было несколько евреев-корчмарей‚ следовало их выселять одновременно‚ "дабы помещикам не было подрыва одному перед другим".

Правительство провозглашало "перемещение" евреев‚ но это было уже изгнание. Тех‚ кто не уходил добровольно‚ выпроваживали силой под конвоем солдат‚ загоняли в города и местечки, оставляя там на произвол судьбы. Тысячи бездомных бродили по дорогам‚ болели‚ умирали; местные власти сообщали в столицу‚ что "евреев безвременно прогнали из деревень‚ разорили‚ ввергли в нищету‚ и большая их часть лишена дневного пропитания и крова". Сотни семейств просили выделить им обещанные земли для занятия земледелием‚ но оказалось‚ что в западных губерниях почти не было казенных земель для их расселения‚ а на немногих частных фабриках не нашлось свободных рабочих мест. "Невозможно обращать евреев в фабричных рабочих‚ – докладывали ревизоры. – В западном крае нет фабрик ни казенных‚ ни частных‚ а сами евреи не имеют капиталов..."

Более того: многие малочисленные населенные пункты числились городами лишь на бумаге‚ и переселенцы не находили для себя ни крова‚ ни каких-либо промыслов. Было понятно уже‚ что переселение приведет к катастрофе‚ и в декабре 1808 года правительство решило: оставить евреев на прежних местах впредь "до дальнейшего повеления" и учредить очередной комитет‚ который вновь рассмотрит этот злополучный вопрос.

5

В 1806 году 36 еврейских семей из Могилевской губернии попросили переселить их в Новороссийский край для занятия земледелием в южных степных районах. Следом за ними с той же просьбой обратились к правительству евреи Витебской‚ Черниговской и Подольской губерний – примерно 7000 человек. И вскоре переселенцы образовали первые колонии еврейских земледельцев в Херсонской губернии: Бобровый Кут‚ Сейдеменуха‚ Доброе и Израилевка. (Название Сейдеменуха произошло от двух слов на языке иврит – "сде мнуха"‚ что означает "тихое поле" или "поле отдыха". А в будущем там появились селения Ефенгар и Нагартов – в переводе с иврита "красивая река" и "хорошая река".)

Во время насильственного выселения из деревень среди евреев распространились слухи о "благодатной Новороссии"‚ о больших ссудах и льготах‚ которые получают там колонисты. Теперь уже многие видели в этом спасение от беды‚ связывали с Новороссией свои надежды, подавали начальству слезные прошения о немедленном переводе в земледельцы. В книге записей Мстиславской общины в июле 1808 года появилось такое сообщение: "Глаза наши померкли‚ глядя на нужду и бедствия‚ на то‚ как дети наши просят хлеба и нечем утолить их голод. И вот теперь сжалился Господь над своим народом‚ создав лекарство еще до болезни... Царь приказал... и из нашего общества и из окрестностей выехало... душ мужского пола – 155‚ женского пола – 116‚ а вместе – 271 душа‚ да размножатся они и да благословит их Бог... И выдано было им... для столь дальнего пути из общественной кружки сто пятьдесят рублей‚ из сумм погребального братства сто рублей‚ а также еды на дорогу... Когда соблаговолит к нам Господь‚ то приведет нас в очень хорошую землю!"

Желающих переселиться в Новороссию становилось всё больше. Чем беспощаднее изгоняли из деревень‚ тем настойчивее рвались они на новые земли‚ а оттуда с беспокойством сообщали в столицу‚ что евреи "в немалом числе беспрерывно идут и идут в Новороссию". Они продавали имущество и отправлялись в путь тайком‚ малыми группами‚ за собственный счет‚ без разрешения и паспортов‚ надеясь получить на месте возмещение за расходы. Переселенцы прибывали в колонии измученные долгой и тяжелой дорогой‚ "редкий из них имел самое нужное одеяние‚ – сообщали местные власти‚ – у большей же части оно состояло из одних лоскутьев". "Дорога наша продолжалась до четырех месяцев‚ – писал один из колонистов. – Прибыв на пустопорожний участок‚ получили деньги в весьма малом количестве и‚ изнурясь в дороге от холода‚ ненастья и разных беспокойств‚ должны были приниматься за постройку домов... Среди обширной степи и свирепости зимы‚ весьма для нас тягостной‚ взялись мы пахать никогда не паханную землю".