Чужаки - Владимир Вафин

Аленка подошла сзади к Саньке и обхватила его руками за шею, уткнувшись в нее своей головой. Он отложил гитару, нежно привлек ее к себе и поцеловал.

— С добрым утром, любимая!

— Сань, а что за песню ты сейчас пел?

— Эту песню написал Влад Алексеевич про нас, про пацанов. Ален, у меня сегодня с утра было какое-то хорошее настроение и я написал продолжение. Вот послушай:

В небе гаснет звезда, и он прекращает свой путь.Господи, сохрани ее, сделай хоть что-нибудь!И в ночной тишине зажглись над его головойТри заветных звезды его: вера, дружба, любовь.И девчонки глаза в ночи, и родной с детства дом.Мама, только дождись меня! Я спешу, мы идем.В небе звезды горят, слепя, и уже тает мрак.Звездный свет освещает путь для таких же бродяг.

Когда умолкли звуки гитары, Санька пристально посмотрел на Аленку. Она стояла, прижав пальцы к губам, в глазах ее стояли слезы. Санька поднялся с места и обнял ее.

— Ну, что ты, любимая? — поглаживая ее по волосам, спросил он.

— У тебя получилась песня про нас с тобой. Ты только про маму там спел. Когда мы вернемся домой? И потом, что твоя мама скажет про меня?

Санька рассмеялся и, приподняв подбородок Аленки, посмотрел ей в глаза.

— Она скажет: «Здравствуй, дочка!» Вот увидишь, так будет.

После завтрака Аленка прибиралась в доме. Среди банок она нашла старую жестяную коробку из-под чая и высыпала на стол ее содержимое.

— Сань, смотри! — позвала она.

Санька подошел к столу. На столе лежали ордена и медали. Он взял орден Боевого Красного Знамени. Положив на ладонь, он стал его разглядывать.

— А дед-то у тебя герой! — с гордостью произнесла Аленка.

— Да, — вздохнул Санька, — только он мне говорил, что после лагеря носить их не будет: обидели его сильно. Послушай, Ален, смотаюсь-ка я к деду, что-то давно он к нам не приплывал, — сказал он, складывая награды обратно в банку.

Перед уходом он проверил пистолет. В обойме не хватало трех патронов. Санька засунул его за пояс и, помахав Аленке рукой, оттолкнул от берега лодку.

Всю дорогу его не покидало чувство тревоги. Поднявшись по тропинке к дому, он замер. У палисадника стояли красные «Жигули». Он незаметно подошел к дому и заглянул в окошко. Дед сидел на стуле. Около него стояли трое парней. Старшему из них было лет двадцать пять. Его русые, почти серые волосы были подстрижены ровным шаром, отчего голова походила на большой одуванчик. На лице выступали твердые скулы, серые глаза злобно смотрели на деда.

— Говори, старый хрен, где они? — сказал рослый, худощавый парень, которого Санька видел в поезде.

— Да не было никого здесь, — ответил дед.

Парень с отвислой губой, проведя рукой по модной прическе «площадка», ударил деда кулаком по лицу.

— Ты, старый пень! Говори! — злобно потребовал старший из парней.

По телу Саньки пробежал холодок. Он отошел от окна и достал пистолет.

«Надо выманить их оттуда», — подумал он и подошел к Капитану. Отвязав уздечку, он оглядел двор. Взгляд его остановился на «Жигулях»...

Подняв валявшийся на земле лом, он подкрался к машине и, размахнувшись, изо всех сил ударил им по лобовому стеклу автомобиля, в одно мгновение превратив его в груду осколков.

Он едва успел вскочить в седло, как из дома на шум выскочили парни. Санька натянул повод, и Капитан встал в «свечку».

— Вот он! Жиляй, Кит, возьмите недоноска! — скомандовал Марсель.

Парни запрыгнули в машину и, запустив мотор, погнались за Санькой.

— Ну, Капитан, не подведи! — приговаривал Санька на скаку.

Когда машина скрылась из виду, Марсель прошелся по двору и наткнулся на лодку. Его взгляд стал блуждать по озеру и остановился на острове. Усмехнувшись, он стал спускаться к берегу.

— Кит! Вон он, жми! — прокричал в это время Жиляй, вскидывая пистолет.

— Закройся, Жиляй, в лесу не разгонишься.

Кит резким движением вывернул руль и машина, задев сосну, выехала на просеку.

— Стой! — крикнул Жиляй и выстрелил.

Санька пригнулся к холке коня. Пуля взвизгнула у него над ухом.

— Жиляй, ты что, екнулся? Зачем нам «мокруха»?

— Спокойно, Кит, я только хочу ему кровь пустить, — хладнокровно ответил Жиляй и снова выстрелил.

Санька почувствовал, как резкая боль обожгла его бедро. Он потрогал его, ладонь стала липкой от крови. Он повернул коня и поскакал в лес. Жиляй выстрелил несколько раз ему вслед. Пули впились в сосну, разорвав кору.

Санька остановил Капитана и осмотрел бедро. Его джинсы набухли от крови.

«Выследил все-таки, гад!» — подумал он и поднял коня на дыбы.

— Вот он, сука, гони! — заметив Саньку крикнул Жиляй и снова выстрелил.

Пуля срезала ветку над Санькиной головой.

— Давай, Капитан, не подведи, — шептал он.

Капитан взял с места в галоп и перешел в карьер. Саньке казалось, что он летит на коне. Конь выскочил на скалу, под которой находилось болото в зарослях камыша.

«Вот оно, наконец, Зубатово болото!» — подумал Санька и, спрыгнув с коня, побежал к сосне.

С пригорка, навстречу ему, на скорости спускались «Жигули». Санька встретил их выстрелом.

— У него ствол. Кит! — закричал Жиляй.

— Знаю! Это Прыща ствол! Надо было его еще в поезде удавить, козленка вонючего, — зло выругался Кит.

Жиляй выстрелил. Пуля чиркнула по сосне над Санькиной головой и ушла в сторону. Он присел, держа пистолет на вытянутых руках, и вновь нажал на спуск, стреляя в приближавшуюся машину. Он стрелял до тех пор, пока не кончились патроны.

— А, дьявол! Ну, все! — разочарованно произнес Санька и отбросил уже ненужный пистолет. Его охватило чувство безысходности. С досадой он ударил кулаком по сосне.

«В лес беги, в лес!» — промелькнула в голове мысль. Он бросился бежать, но, оглянувшись, замер от неожиданности: машину несло к утесу.

— Тормоза! — кричал Кит, пытаясь вывернуть руль. — Он привод перебил, сука!

Но было уже слишком поздно. Машина подползла к краю утеса и, ломая кусты, рухнула вниз. Дикий крик пронесся по лесу, и через минуту все стихло.

Подбежав к краю обрыва, Санька заметил угол багажника, медленно уходившего в темную тину Через мгновение все было кончено...

— Вот и все, — вздохнув, произнес Санька. К нему подошел конь и уткнулся мордой в плечо.

Санька запрыгнул в седло и поскакал к дому деда. Он нашел его на кровати окровавленного. Санька склонился над ним, но дед, оттолкнув его рукой, прошептал:

— Беги к Аленушке, как бы беда не случилась. Плыви, Санек!

Санька бросился к берегу, но лодки там уже не было. Он вспомнил парня на крыльце и от полоснувшей его тревоги по телу пробежала дрожь. Бросившись к коню, он прокричал:

— Выручай, Капитан!

Конь вошел в воду и поплыл. Санька, ухватившись за гриву, плыл рядом. Мыслями он был уже на острове и ему казалось, что время тянется бесконечно долго. Наконец, они выплыли на берег, где на волнах одиноко покачивалась лодка. У домика Санька на ходу спрыгнул с коня. Аленки нигде не было, а на полу валялись перевернутые стулья и разбросанные вещи. Прямо у порога лежала разбитая гитара... Его сердце сжалось от боли и от страшного предчувствия.

Охваченный огнем ненависти и мести, Санька вскочил в седло и погнал коня. Он рыскал по лесу, как безумный, стиснув зубы и тяжело дыша. Вдруг до него донесся крик Аленки. Санька резко повернул коня и поскакал на ее зов.

Он увидел их на краю утеса. Левой рукой Марсель заламывал руки Аленки, а правой задирал ее платье, прижимая ее к земле. Услышав топот коня, он вскочил, но Санька уже бросился на него, как коршун, и сбил его с ног.

Завязалась борьба. В один миг они вскочили на ноги и встали друг против друга.

— Ну, все, сосунок, жить тебе три минуты, допрыгался, — зло усмехнулся Марсель. — У тебя здоровье есть? Сейчас его у тебя не будет.

— Что, на «мокруху» пойдешь? Тебе же тогда не жить, — спокойно ответил Санька.

— А я приговорен хозяином и ментами, мне сейчас все по фиг! Я вне закона.

— Посмотрим, ты вначале возьми меня! — с вызовом бросил Санька.

Марсель зло сплюнул и, приседая, внезапно сильно ударил его кулаком в живот. Саньку отбросило в сторону, и в это время он получил еще один удар. В голове зашумело, перед глазами поплыли круги.

— Это для начала, недоносок, — прохрипел Марсель.

Санька встряхнул головой и, заметив движение ноги Марселя, ушел вправо. Нога задела его по плечу. Санька, выпрямляясь, врезал Марселю по челюсти, вложив в удар всю накопившуюся злобу. Тот тяжело рухнул на траву, но тут же вскочил и встал перед Санькой. Ухмыльнувшись, он проговорил:

— Не хило! Придется повозиться с тобой, сукин кот, — и резким движением выбросил вперед руку. Санька увидел, как блеснуло лезвие ножа-кнопки и заметил направленный удар снизу. Он успел увернуться, но в тот же миг Марсель ударил его ногой по шее. Упав на колени, Санька почувствовал, как рука Марселя захлестнула ему горло и лезвие уперлось в шею.