Четырнадцать дней для Вероники (СИ) - Наталья Алексеевна Мусникова

— Добрый день, сударыня.

Августа пронзила меня пламенным взором, но, поскольку испепелить меня взглядом даже у опытных магов никогда не получалось, процедила сквозь зубы, словно медную монету попрошайке кинула:

— Здравствуйте.

— Зачем вам мой слуга?

Женщина губы поджала, длинная костлявая рука нервно затеребила серьгу с отливающим голубизной грушевидным камнем:

— Я… волнуюсь о нём.

— А есть повод?

Августа опять серьгу затеребила, губы закусала. Ох, темните, сударыня, ну да ничего, я и не таких великих молчальниц от обета немоты разрешал!

— Так что именно вас беспокоит?

Женщина хрипло выдохнула, усмехнулась едко:

— Да дурака я сваляла.

Я вопросительно приподнял брови.

— Поддалась соблазну, приворожить Эрика попыталась.

Что?! Так вот кто моего друга чуть не отравил?! Я кулаки сжал, губу едва не до крови прикусил, чтобы неосторожным вопросом не сбить начавшуюся исповедь.

— Понимаете, я ведь ещё до чёрного мора овдовела, кого попало к себе в дом пускать не спешила, присматривалась всё, а тут эта напасть началась, — Августа вздохнула, опять усмехнулась, — мужиков мало осталось, меня достойных и того меньше, только Элеас, да он ведь мертвяк в душе-то, его сердце вместе с женой и детьми пеплом рассыпалось, одна оболочка бренная осталась, так-то. А тут вы со слугой пожаловали. Я, признаться честно, сначала вас охмурить хотела, всё лучше, чем наши-то мужики, да потом слуга ваш за вином ко мне пришёл. И не скажу, что Эрик красавец какой писаный или кавалер особенно галантный, но по сердцу он мне пришёлся. Я в него влюбилась, как девчонка глупая, ей-ей, не вру, словно и замужем не была, и других мужчин никогда даже и не видела. Только Эрик ветреник же знатный, у него, почитай, в каждом дому по любушке, не удивлюсь, если он и с арестованной чародейкой блудным делом сошёлся.

Вероника протестующе мяукнула, отвергая возводимую на неё напраслину, а Августа продолжала, с заметным облегчением, видимо, давно хотелось с кем-нибудь по душам потолковать:

— Вот я и решила приворожить Эрика, чтобы он только со мной был, на других и не смотрел. Выпросила у Клары приворота немного, да слуге вашему вчера в винишко и подлила. Эрик-то, признаться, уже пришёл ко мне странный, вело его, словно он молодой сливянки откушал, но винным духом не тянуло, я на это дело, сами понимаете, чуткая. Так вот, он и пришёл-то странный, а после приворота его и вовсе развезло, ну, я поняла, что толку не будет, домой его отправила. Зачем мне, честной вдове, пьяный мужик, ни на что не годный, в доме?

Я глаза сузил, искренность Августы проверяя:

— Значит, приворот вам Клара дала?

Женщина глаза отвела:

— Ну, как дала… Покрала я у неё. Клара, дура, проболталась, что у неё приворот есть, вот я и позаимствовала немножечко. А что, ещё древние мудрецы говорят, что за счастье своё бороться надо!

Если бы не Вероника, пушистым воротником украшающая мне плечи, я бы Августе много чего высказал и по поводу счастья, и о способах борьбы за него, но, право слово, не ругаться же в присутствии любимой девушки! Я ограничился лишь тем, что пригрозил вдове виноторговца крупным штрафом за использование приворота, и ушёл к Кларе. Насмерть перепуганная молочница со слезами на глазах поведала, что приворот у неё действительно был, раздобыла она его у Мери, супруги стражника, которая этим зельем своему мужу пыл любовный поддерживает. Эрика Клара действительно опоила, но приворот не подействовал, вместо того, чтобы остаться с жаждущей пылкой страсти молочницей, дракон продолжил поиск приключений на любовном фронте.

— Знаешь, Вероника, — я задумчиво почёсывал за ушком трущуюся о мою щёку кошку, — не удивлюсь, если окажется, что и Мери Эрика забудь-травой под видом приворота угостила. Вопрос в другом: сама ли жена стражника это зелье готовила или его ей кто-то дал? И если дал, то кто?

День одиннадцатый. Вероника

Я, конечно, и раньше знала, что любовь крайне причудливо на разум влияет, но чтобы настолько… Несколько влюблённых дам едва не отправили на тот свет молодого дракона! И какое же всё-таки счастье, что они объектом своих пламенных страстей выбрали Эрика, а не Тобиаса, иначе моему любимому можно было бы только посочувствовать. Я ласково потёрлась головой о щёку Тоби, наслаждаясь исходящим от него терпковатым, освежающим и одновременно кружащим голову запахом. Инквизитор почесал меня за ушком, продолжая уверенно шагать в сторону небольшого, наглухо со всех сторон закрытого высоким забором и густыми кустами дома Мери.

К моему искреннему облегчению (Том мне никогда не нравился, да и животных он на дух не переносит), Мери была одна, копалась в садике, пытаясь не то оживить, не то похоронить окончательно и бесповоротно пучки чахлых растений, в которых только моё кошачье чутьё опознало розы. При виде инквизитора Мери охнула, на ноги вскочила, покраснела смущённо и принялась охорашиваться, словно голубица, заприметившая пышногрудого голубя. Эй, мадам, неприятно вас разочаровывать, но вы вообще-то замужем. Да и Тобиас не свободен.

— Какой неожиданный визит, — пролепетала Мери, округляя глаза и старательно складывая губки бантиком.

Как по мне, так вид у супруги стражника получился удивительно нелепый, но я — особа заинтересованная, возможно, мужчины именно такое сочетание: растрёпанные белокурые волосы, круглые голубые глаза и губки бантиком и находят обворожительным. Надо будет у Тоби спросить.

— Доброго дня, сударыня, — Тобиас вежливо улыбнулся, коротко поклонился. — Уделите мне несколько минут вашего внимания?

Вообще-то вопрос относился к категории риторических, не уверена, что в Лихозвонье нашлось хотя бы трое жителей, дерзнувших бы не уделить инквизитору время для беседы, пусть и не очень приятной. По крайней мере, Мери в число этих отважных до безрассудности совершенно точно не входила, она побледнела, губки у неё задрожали, ручки затряслись, на личике отразилось желание незамедлительно провалиться сквозь землю, но дрожащий, словно заячий хвост, голосок пролепетал:

— Общение с вами честь для меня. Не угодно ли пройти в дом?

Тоби небрежно взмахнул рукой:

— Не хочу надолго утруждать вас своим обществом. Скажите, Мери, вы даёте своему мужу любовное снадобье?

Дорогой, ну нельзя же подобные вопросы вот так