На пути в бездну (СИ) - Sleepy Xoma

Перед солдатами, скрестив руки на пышной груди, стояла Кайса, а справа от нее — Мелис.

— О, приветик, — осклабился оборотень. — Чего вы такие живучие? Не, ну серьезно? Могли просто сдохнуть под горой, не создавая никому проблем. А так — смотрите, вломились, кучу народу поубивали, дверь со стеной испортили. Ну разве это нормально?

Из груди огнерожденной был вот-вот готов сорваться безнадежный стон отчаяния, но неожиданно Орелия вышла вперед.

— Слушай меня внимательно оборотень, я скажу это только раз: отойди и будешь жить.

Что-то в ее голосе заставило улыбку сползти с лица Мелиса. Возможно, ярость, которая пробивалась даже сквозь ровный, лишенный эмоций тон куклы, возможно — нечто иное. Вот только испугать Непобедимого не мог никто на этом свете.

"Никто, кроме отца!"

— А ты попробуй, посмотрим, что получится, — он вытащил меч и намеревался было шагнуть вперед, но Кайса сделала своему слуге жест, заставив того остановиться.

— Приветствую вас в моем доме, Древняя, — ровным, спокойным голосом поздоровалась она. — Ты ведь понимаешь, что не сумеешь его покинуть?

Орелия ничего не ответила, а Игнис вновь ощутила приступ отчаяния. Внезапно ее плечо пронзила острая боль — девушка полуобернулась и увидела бледную, как смерть Блаклинт. Та вцепилась с такой силой, что, казалось, еще немного, и кость не выдержит — сломается.

— Спокойно, — одними губами произнесла девушка, из последних сил борясь с собственной паникой, готовой вот-вот проломить хилую плотину надежды.

"Не может быть, что мы не сумеем выбраться. Нет, я не хочу снова оказаться в камере, что угодно, только не это"…

Вот только умом Игнис понимала, что шансов на спасение катастрофически мало — ни она, ни Блаклинт, ни Ридгар не могли помочь. Странные браслеты, сковывающие руки и ноги Кающегося, лишали того сил.

Ну а Орелия — в этом не приходилось сомневаться — находилась на грани смерти. Вилнар… Конечно, узнать то, что на самом деле он являлся ловчим, было весьма неожиданно, вот только один ловчий мало что может противопоставить такой мощи. Даже при помощи гасителя магии.

— И я приветствую ваше величество. Рада бы погостить, но вынуждена уже убегать — дела на юге зовут.

— Понимаю, — вежливо кивнула Кайса. — К сожалению, не могу отпустить вас, это было бы очень невежливо. Быть может, вы просто сложите оружие и отправитесь обратно в темницу? Тогда мы могли бы позабыть о неприятнейшем инциденте, приведшем к гибели нескольких стражников и ограничиться лишь…небольшим наказанием. Например, поркой.

При этих словах глаза северянки блеснули, и она устремила свой полный похоти и безумия взор на Игнис.

— Понимаете, мы так и не уладили некоторые вопросы с госпожой Игнис Фейргебор. Я дала ей время на раздумья, рассчитывая на удовлетворение моей просьбы, но эта юная особа злоупотребила добротой и оказанной ей честью. Впрочем, кажется, приняв предложение моей дочери.

Игнис ощутила, как внутри у нее все сжимается, а целая щека наливается румянцем.

"Она следила за нами? Ну конечно же, а как же иначе"?

Орелия вздохнула и сделала два шага.

— Ну так что же, благорозумие… — начала Кайса, но Древняя не дала ей закончить.

В ладонях металлической куклы появились, медленно удлиняясь, два тонких прямых лезвия. Их рост замедлился, когда каждое достигло размера в два фута.

— Бегите к стене и прыгайте в реку, — приказала Орелия тоном, не оставляющим возражений. — Это единственный шанс.

— Но…

— Никаких но. Если сегодняшний бой станет для меня последним, я хочу, чтобы эта жертва не оказалась напрасной.

С этими словами она рванулась вперед. Туда, где замерли враги.

— Как пожелаешь. — Кайса дала сигнал и стрелки, а также маги, разом ударили по Древней.

Громыхнуло так, что у Игнис на миг заложило уши, все заволокло непонятно откуда взявшимся туманом, а когда тот рассеялся, то перед Орелией возвышалась земляная плита, принявшая на себя мощь вражеской атаки.

— Что хвалишься злодейством, сильный? Милость Божия всегда со мною, — донесся откуда-то справа тихий спокойный голос.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Лишь единожды Игнис виделась с обладателем этого голоса, но навсегда запомнила его. И уже в следующий миг облегчение — дикое, невообразимое, прорвало наконец защиту, выстроенную девушкой для спасения собственного рассудка, и она рассмеялась, ощущая, как по щекам текут слезы радости.

— Рэмирус! Это же Рэмирус! — закричала огнерожденная, не помня себя от радости. — Мы спасены!

А земля, меж тем, исторгала из себя человека. Был он невысок, худощав, если не сказать — тощ, густая окладистая борода и длинные седые волосы, равно как и простая поношенная монашеская роба дополняли образ старца, сошедшего со страниц Библии, которую так любили христиане, и которая давным-давно перестала сколь-нибудь сильно заботить саму огнерожденную.

Кайса и Мелис замерли в нерешительности, чем и воспользовалась Орелия — стремительно отпрянувшая назад и замершая перед своими товарищами.

А человек, выбравшийся из земли, меж тем, неспешно и осторожно двинулся к ней.

— Здравствуй, старый друг, — склонила голову Древняя, когда они поравнялись.

— Да хранит Господь твою душу, святая. Я молился о твоем здравии, — чуть улыбнулся он в ответ. — И, кажется, Он услыхал речи недостойного раба Своего. Печалюсь лишь, что нашел вас так поздно — еще чуть-чуть, и ты вернулась вы в царствие Его.

— Главное, что ты пришел.

— Да, это так. А сейчас мы покинем сие проклятое место.

Он обернулся к Кайсе и заговорил, и в речи Рэмируса на сей раз не было ни капли снисхождения и доброты, нет, в ней звенел металл.

— Было сказано: "есть зло, которое видел я под солнцем, и оно часто бывает между людьми". Ты — королева, — худой палец указал на Кайсу, — погрязла во грехе. Я не буду ожидать покаяния, но помолюсь за тебя.

Дикая Роза Севера вмиг растратила все свое спокойствие и благообразность. В ее взгляде не осталось ничего, кроме ярости и безумия.

— Они не пойдут никуда, — прошипела королева.

— От красоты твоей возгордилось сердце твое, от тщеславия твоего ты погубила мудрость свою, — спокойно и размеренно отозвался тот, кого именовали Отшельником, после чего он взмахнул рукой и из земли выросли три дюжины громадных человекоподобных монстров. — Дитя, ты правда думаешь, что пара десятков водорожденных и пяток сковывающих сумеют остановить меня?

Кайса нехорошо усмехнулась, а уже в следующий миг небеса разорвал рев, подобного которому Игнис никогда не встречала.

Подул ветер, яростный и жаркий, несущий в себе отблески существа, что сейчас, сбрасывая остатки магической маскировки, пикировало прямо на Отшельника.

Существа, которого не могло и не должно было быть.

Повелителя небес! Дракона! Владыки всех оборотней Интерсиса!

Девушка зажмурилась, ожидая сокрушительной волны пламени, которое выкосит ее друзей, оставив саму огнерожденную невредимой, однако вместо этого раздался лишь вопль, полный ярости и боли и ее вновь обдало волной горячего жара.

Открыв глаза Игнис увидела бьющий в небеса гейзер из каменного крошева, возникший прямо посреди двора. Именно эти камни, выстреливаемые вверх со скоростью пули, пущенной из волукримского мушкета, не позволяли дракону спуститься, и, судя по его воплям, причиняли серьезное неудобство.

Это очень не понравилось Мелису.

— Ах ты тварь! — взревел оборотень и, отбросив меч в сторону, бросился на Древнего, на ходу принимая звероформу. Вслед за ним в драку устремились почти два десятка мужчин и женщин, и все они на ходу преображались. Каких звероформ тут только не было: и рысь, и лиса, и куница, и орел, и волк, и даже заяц!

Почти два десятка обитателей Темного леса могли бы напугать кого угодно, но Отшельник не дрогнул. Вместо этого он призвал еще земляных големов, и натравил своих марионеток на монстров, не давая тем пройти дальше. Одновременно с этим он продолжал атаковать дракона, и, как будто этого мало, ударил по водорожденным и сковывающим.