На пути в бездну (СИ) - Sleepy Xoma

Да и сам город, выстроенный на островах, соединенных между собой мостами, казался местечком занятным, но провинциальным до невозможности. Деревянные здания, щепа и солома вместо черепицы, узкие улочки, не высокие ограды.

Это впечатление было обманчивым. Достаточно пробраться чуть дальше, переправиться через реку и выбраться на мощный камнем пирс возле живописного озера, как картина менялась радикально. Тут — в Центре, как называли это место северяне — обитали зажиточные граждане, располагались все три городских банка, а также — кафедральный собор, в котором жрецы денно и нощно умоляли Мертвых Богов возродиться после Рагнарёка. Прийти и забрать заблудших детей своих в Вальхаллу.

Здесь же работали целых четыре громадных рынка. На них можно было найти северные меха, рыбу и древесину, южную пшеницу, изделия волукримских и венисских мастеров, экзотические фрукты, доставленные с Бархатных Островов и многое, многое другое.

А еще здесь покупали и продавали информацию, именно поэтому Орелия, едва только ее ноги восстановились в достаточной мере, направилась именно на рынки.

Деньги не были проблемой — Древняя всегда носила с собой небольшой запас драгоценный камней — на всякий случай. Проникнуть в Центр тоже оказалось несложно, даже не пришлось применять гипноз: стражник, получив въездную пошлину, потерял интерес к воину, сопровождавшему монашку, потому как пара эта вообще не бросалась в глаза: обычные кони, обычная одежда, обычные монеты, обычное оружие. Ничего особенного.

И вот теперь, сидя на втором этаже дорогой и престижной гостиницы возле застекленного окна, прикрытого шелковой занавеской и стоившего, пожалуй, столько, что обычный человек мог бы жить на эти деньги не один месяц, Орелия задавалась вопросом: а не слишком ли легко у них все получилось?

Древняя смотрела на возвышавшийся в отдалении замок: могучий, сложенный из обработанных при помощи магии гранитных блоков, грузный и неприветливый, он изрядно подходил для жизни безумной девочки.

"А ведь у нас был шанс спасти Кайсу", — с грустью отметила Целительница. — "Но мы его упустили, и теперь расплачиваемся за свои ошибки. Прошлое, кто бы что ни думал, ничего не забывает и не прощает. Оно настигает в самый неподходящий момент и карает, безжалостно карает".

Погода настраивала на меланхоличный лад: дул промозглый ветер, небо затянули большие серые тучи, а с самого утра накрапывал противный мелкий дождик. Ну, лично Орелии до влаги не было ни малейшего дела — заржаветь она не могла, но в целом впечатление складывалось тягостное.

Целительница взглянула на восстановленную руку. Пальцы все еще плохо слушались, но хотя бы выглядели нормально. Жаль только видимость эта была обманчивой.

"Я не выдержу серьезного боя. Просто сломаюсь", — думала она. — "Проклятье, и зачем лезу в осиное гнездо, когда нужна там — на юге"?

Нет, умереть Орелия не боялась. Она в принципе давным-давно утратила страх смерти — ничего удивительного для той, что видела, как эпохи сменяют одна другую — но ее пугало иное. Целительница искренне молила Отца о том, чтобы с Игнис все было в порядке. Эта глупая, взбалмошная, страстная, как и все стихийные маги, девочка, слишком сильно полюбилась чародейке, просуществовавший больше тысячелетия.

Она пережила бесчисленные легионы юношей и девушек, уходивших во тьму раньше срока, и дико не хотела, чтобы в этом скорбном списке оказалась приемная дочка Корвуса.

"Нет, Кайса не убьет ее. В худшем случае — покалечит и изнасилует, но не убьет", — утешала себя Целительница.

Кто-то мог бы сказать, что смерть — не самое страшное, что может случиться с человеком, но Орелия бы рассмеялась в лицо этому человеку. Смерть — конец всего. После нее не будет ничего, никаких вторых попыток, никаких шансов исправить что бы то ни было.

Посмертие — а она кое-что знала и о нем — не предполагало, обычно, возвращения. Перерождение — да, воздаяние — да, награда — да, забвение — и снова да, но не возвращение. А значит, пока Игнис дышит, еще не все кончено.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

За Ридгара она не переживала. Кающийся за свою долгую и насыщенную жизнь пережил немало, так сказать, приключений. Не один и не два раза Древнего брали в плен, проходил он и через страшные пытки, длящиеся годами. Но никакие муки не могли сломить несокрушимый дух великого грешника и никакие стены еще не удерживали его больше чем на пяток лет.

Орелия непроизвольно коснулась указательным пальцем правой кисти, провела по затейливым узорам на металлической поверхности, отдала мысленный приказ, ощущая, как от тела отделяется псевдометалл.

Мгновение, и меж ее пальцев оказалось зажато небольшое обоюдоострое лезвие. Ступившая на Путь Вечности подбросила его, сжала ладонь в кулак и поймала меж костяшек, затем вновь вернулась к созерцанию, продолжая мерно подбрасывать и ловить нож.

Она не смотрела на него, даже не думала об острейшем лезвии, способном навылет прошибить обычные — не защищенные магией — доспехи. Все мысли Древней сейчас занимало предстоящее проникновение в замок Речной Королевы. Слишком много непонятного случилось за последние месяцы, чересчур большое количество случайностей, противники оказались подготовлены чрезвычайно хорошо.

А значит, права на ошибку нет! Именно поэтому Вилнар отправился собирать сведения и готовиться к тому, что должно свершиться.

Конечно же, у скромного Щита восьмой или девятой в списке претендентов на престол принцессы не было и десятой доли тех возможностей, которыми, к примеру, обладал Лариэс, но и у него в городе имелось несколько осведомителей, пара тайников, и, самое главное, юный ловчий очень хорошо знал Флодстат.

Последнее должно было сыграть ключевую роль в плане, придуманным Орелией. Она прекрасно понимала, на какой риск идет, но останавливаться поздно. Главное — найти и спасти Игнис. После этого — убегать как можно быстрее. Получится отыскать Ридгара — отлично. Не выйдет — Кающийся подождет до следующего раза.

Главное — раздобыть все необходимое для проникновения внутрь крепости, не вызвав подозрения. А понадобится не только альпинистское снаряжение, но также и быстроходное речное судно, и не факт, что драгоценных камней хватит на покупку. Тогда придется воровать, а это — лишняя трата времени и ненужный шум.

Нож в очередной раз завис под потолком, устремился вниз, и замер, намертво зажатый меж двух металлических фаланг пальцев. Орелия снова подбросила его и присмотрелась к происходящему на улице. К дому наконец-то шла знакомая фигура, укутанная в дорожный плащ с капюшоном.

"Отвратная северная погода играет нам на руку. Человек, закутанный так, что и подбородка не видно, вызовет подозрения на юге, но не здесь. Это хорошо. Послушаем, что же принес нам питомец Изегрима".

В дверь постучали.

— Открыто, — не поворачиваясь проговорила Орелия.

Кинжал задержался меж пальцев, готовый в любую секунду отправиться навстречу потенциальному врагу. В комнату вошел мокрый с ног и до головы Вилнар, за плечами которого покачивалась внушительных размеров торба.

Орелия разжала пальцы и лезвие упало на пол, развеявшись, не долетев до того каких-то пары дюймов.

— Полагаю, удачно? — спросила она.

— Да, о Древняя, — подтвердил ловчий.

— Что ж, хорошо, очень хорошо. Переоденься, обсохни, выпей вина и расскажи о твоих успехах.

Она терпеливо ждала, пока Вилнар развешивал сырую одежду возле горящего камина — Орелия затопила его час.

Переодевшись в сухое, Вилнар налил большую кружку вина и одним глотком уполовинил ее, после чего отставил напиток и пододвинул к своей спутнице торбу.

— Веревка, крюк, ледоруб, еще веревка, скрытый фонарь, работающий от магии, черная одежда, два флакона с ядом, духовая трубка, дротики для нее, набор отмычек.

— Ты, надеюсь, не покупал их?

— Нет, достал из одного тайника. Как знал, что пригодится.

Орелия не стала уточнять, для чего ловчему могли пригодиться, инструменты убийцы — ответ лежал на поверхности. Вместо этого она спросила: