Норвежская рулетка для русских леди и джентльменов - Наталья Копсова

– А если он догадается или подумает…

– Да пусть что хочет, то и думает! Есть давай начинай!

На плоском стеклянном блюде ромбовидной формы красиво возлежали кусочки различных плавленых и обычных сыров, украшенные веточками петрушки; к ним полагались тосты. Три вида джемов: яблочный, малиновый и персиковый придавали столу приятный акцент. Вкусно пахло свежесваренным кофе.

– Вообще-то заруби на своем хорошеньком носике следующее: самые великие умы прошлого говорили, что большинство искусств требует длительного изучения и усердия, но самое главное и полезное из всех искусств – искусство нравиться – требует лишь одного желания.

Внезапно мелодично рассмеялась моя мудрая старшая подруга:

– Слышала ты, Никушка, народную мудрость новейшего времени: «найти милую и порядочную женщину вполне возможно, вот только отвязаться от нее впоследствии весьма непросто». Вот именно этого пуще смерти боится нынешний сильный пол, им проще даже, если у дамы имеется боекомплект из четырех-пяти любовников. Так что ни с кем не стоит быть слишком доброй и порядочной – съедят заживо! А вообще-то у истинных женщин всегда две проблемы: как найти мужа и как уйти от мужа. Ведь что в женской судьбе самое главное – найти компромисс, чтобы волки были сыты и овцы замужем за лучшими из них. Хотя, милая Ника, если смотреть правде в глаза до конца – тамбовские волки нам теперь мужья.

Да, еще запомни на всякий случай: лучший способ познакомиться с интересным мужчиной – это совсем слегка въехать в его автомобиль. Тоже проверено собственным опытом. Какой кофе ты предпочитаешь: черный, кофе де латте, то есть черный, взбитый с молоком, капуччино или, может быть, с айриш кремом и коньяком? Выбирай, выбирай – не стесняйся! – в излюбленной аристократической манере, то есть с любезно-свежей прохладой в голосе и ослепительным, сверкающе-хрустальным чувством собственного достоинства вопрошала меня моя единственная во всей Норвегии подруга.

– Да я бы не отказалась от последнего предложения, Аленушка моя! – совершенно в тон хозяйке отозвалась гостья. Я и не знала, что Алена такой философ-феминист; озадачила она меня своей тирадой, ведь в таком ключе я даже думать никогда не думала.

– В наличии имеется хорошее белое вино Сол Торрес производства… Ой, а может, тебе лучше налить водки стопочку? Ты как – в порядке, солнышко? – внезапно спохватилась Алена, наконец-то сбросив с себя холодную аристократичность и горделивую манерность.

– Как ты, Ален, сама знаешь, подруженька твоя предпочитает крепкие напитки, но пьет только под настроение и, как правило, за компанию. Если такое настроение, что остается только пить – пью; если нет такого настроения – не пью. Сейчас у меня настроение сама понимаешь какое! Так что если ты готова меня поддержать и в одиночестве не оставить – тогда наливай!

Через несколько минут гостеприимная хозяйка закончила хлопоты, сняла фартук и села за стол напротив меня. Прямая, как струнка, Алена высоко подняла бокал, в котором, казалось, плескалось само солнце:

– За наше с тобой здоровье, Никочка! А еще за то, чтобы у русских женщин хотя бы изредка случались просветы в судьбе! За что только мучаемся?

Мы выпили и интуитивно промолчали не меньше минуты, как если бы пили за помин чьей-то души.

Внутри стало теплее, но, к сожалению, ни вино, ни водка, ни коньяк не были способны до конца рассеять мои тревожные грустные думы. Все, чем я располагала на сегодняшний момент, была небольшая государственная стипендия за мои компьютерные курсы и месячный проездной билет, также оплачиваемый Бэрумской Арбейд-конторой, то есть моей районной биржей труда. Денег таких могло хватить лишь на самое скромное питание и транспорт, да и то в обрез, так что вставала задача срочно найти работу.

– Работу по специальности в Норвегии? Иностранке? Многого ты хочешь! – с красивым изломом левой брови слегка надменно и одновременно горько усмехнулась Алена, когда я решила поделиться с нею своей последней мыслью. – Ты, Никочка, норвежские газеты-то читаешь? Так вот, норвежцы иностранцев сильно не жалуют, однако надеются себя когда-нибудь превозмочь. А пока пытаются, будут тебе отказывать под всевозможнейшими, но всегда вежливыми предлогами и при этом умильно улыбаться.

– Но ты же нашла! И в хорошей фирме при всем при том. Значит, и я должна постараться и смочь!

– Ты вспомни, как три года я откровенно мучилась! Да и не обо всем ты знаешь, как тут что находится! Многое делается по простому примитивному блату или в виде обмена услугами – ничуть не благороднее, чем в России. Просто с большим налетом скрытности и приличности – тут все как бы хорошо заретушировано и подкрашено. Три года я, инженер с высшим университетским образованием и кучей других всевозможных дипломов, зарабатывала тем, что мыла, кормила, обихаживала, судно выносила и спать укладывала старичков и инвалидов. Мне по-человечески было их жаль: одинокие богатые старички и старушки, вроде бы денег навалом, и у каждого по несколько домов, машин и дач, а совсем никому не нужны и поговорить им не с кем. Умрут, и их добро достанется равнодушным родственникам, чужим, в сущности, людям. Хотя, конечно, можно сказать: сами они в одиночестве своем виноваты, сами выбрали такую судьбу и жизнь прожили, как эгоисты. Я с ними разговаривала, про здоровье и настроение спрашивала, так они потом за руку удерживали, умоляли не уезжать, дорогие подарки дарили. Но что ты тут поделаешь-то: на одного пациента по нормам положено всего сорок – сорок пять минут, и за смену надо успеть обслужить человек восемь – девять. А начальница, если заболевал кто из обслуживающих женщин, добавляла и до тринадцати. Потом от усталости валишься с ног. Но ты у нас идеалистка. Ты там работать не сможешь; на моих-то пациентов в голом виде иногда страшно бывало смотреть.

Ладно, не горюй. Я помогу тебе найти подработку в виде уборки и мытья полов в частных домах в вечернее время или по выходным дням. Сама этим занималась, до сих пор бывшие клиенты звонят и спрашивают.

– Что же, мыть – так мыть! – согласилась я с невольным вздохом, а что еще оставалось делать. – Но все же, Ален, я хотела бы хоть попробовать найти нормальную работу по специальности. Если я распечатаю с компьютера на курсах свое резюме на норвежском и английском, то, может быть, ты могла бы попросить своих умных интернациональных коллег просмотреть мои любительские тексты на предмет грамотных профессиональных формулировок и прочих всевозможных ошибок?

– Конечно же, солнышко. Уж мне-то они не откажут, будь уверена! Отредактируют твои бумаженции в лучшем виде! Вот здесь, кстати, лежит стопочка новеньких технических журнальчиков с разделом объявлений о работе – почитай на досуге, и если что понравится, давай туда напишем. Мало ли что бывает на свете, вдруг отыщется тебе место, на наше счастье. А сейчас, кошечка, мне придется тебя покинуть и пойти поработать над расчетом системы гибких кессонных ящиков. Наверное, на часок брошу тебя в одиночестве.

– Кессонные ящики? Никогда не слышала о таких, и как же странно звучит! А по каким формулам они рассчитываются? Может, я смогу тебе помочь?

Я с места в карьер решила начать вникать в азы инженерии по новой. Скорее всего многое давно и основательно подзабыла.

– Они требуются по оффшорной технологии, а мне надо сосчитать их необходимое количество и объем. Я не успела в пятницу.

Отчего-то смутилась Алена, но быстро справилась с невольным замешательством и гордой лебедью выплыла из-за стола. Вот и стала моя подруга совсем законченной фанаткой-перфекционисткой, а тут такой вышел прокол – не успела закончить задание к концу рабочей недели. Нет, а все-таки какая Алена молодец! Эх, мне бы быть столь же целеустремленной и настойчивой. Эх, мне бы научиться быстро доводить дела до победного конца и принимать жесткие решения, а не рефлексировать по поводу… и без оного. Как же права была бабушка, что внучка «ни с чем пирог».

– Все сооружения на нашей фирме рассчитываются в виде трехмерных моделей по задаваемым параметрам динамических нагрузок…

– Так вы в вашем офисе пользуетесь программами типа Экс-Стил-Стад-Про? Ведь так? – обрадованно перебила я подругу. – Мы на курсе изучали подобные и сдавали по ним экзамены. Может быть, я смогла бы…

– Да, типа того. Я сейчас должна идти. Включи себе продолжение фильма. Позже я сделаю тебе массаж и почищу кожу лица, заодно и подстригу немного. Что-то, кажется мне, кисуля, что ты себя несколько запустила.

Я согласно кивнула, Алена, как всегда, была права абсолютно. Ни к лицу, ни к телу не привыкла я применять так любимые многими женщинами процедуры, практически не пользовалась кремами и очень-очень скромно употребляла косметику. Видимо, заветы авторитарной русской бабушки, которая строго-настрого запрещала мне «малеваться» или волосы завивать, все еще имели надо мной силу заклятий – по привычке я так и оставалась на уровне своих давно отшумевших пятнадцати лет.