Русская пехота в Отечественной войне 1812 года - Илья Эрнстович Ульянов

соединения: 6-й пехотный корпус (7-я пехотная дивизия – Псковский, Московский, Либавский пехотные и 11-й егерские полки, 24-я пехотная дивизия – Ширванский, Бутырский, Уфимский, Томский пехотные полки), отряд И. С. Дорохова (6-й, 19-й, 33-й егерские, Полоцкий, Вильманстрандский и Софийский пехотные полки), отряд А. Н. Сеславина (рота 20-го егерского полка), 7-й пехотный корпус (12-я пехотная дивизия – Смоленский, Нарвский, Алексопольский, Новоингерманландский пехотные полки, 26-я пехотная дивизия —

Нижегородский, Ладожский, Полтавский, Орловский пехотные и 5-й егерский полки), 8-й пехотный корпус (2-я гренадерская дивизия – Киевский, Московский, Астраханский, Фанагорийский, Сибирский, Малороссийский гренадерские полки, 27-я пехотная дивизия – Одесский, Тарнопольский, Виленский, Симбирский пехотные и 49-й егерский полки), 1-я бригада 3-й пехотной дивизии (Муромский, Ревельский пехотные полки) [48].

Город не менее семи раз переходил из рук в руки, и каждый раз противоборствующие армии вводили в дело новые и новые полки; эта повторяемость событий дала повод русскому офицеру применить в отношении сражения эпитет «однообразное». Основной тактической схемой в этот день стало взаимодействие колонн, передвигающихся по улицам города, и цепей стрелков и охотников, ведущих бои за огороженные заборами сады и огороды. У границы города, очевидно, могли применяться и развернутые строи батальонов. Тот же Щербинин, приписывая несколько чрезмерные заслуги П. П. Коновницыну, отмечал, что тот «семь раз вел пехотные линии на штурм против засевшего за заборами городских садов неприятеля и прогнал его наконец внутрь города до большой площади, где чудесно гремела битва. У заборов пули пели, а на площади примешались к ним и картечи, и ядра. И свои ядра летели сзади через головы наши».

Солдат лейб-гвардии Семеновского полка. Реконструкция.

Первым еще затемно в атаку были брошен трехбатальонный 33-й егерский полк, который сумел отбросить к монастырю два батальона французов, но был оттеснен к окраинам города подошедшими подкреплениями. На помощь ему выдвинулся 6-й егерский полк, также состоящий из трех батальонов. Русские полки, к которым в скором времени присоединились 19-й егерский и батальон Вильманстранского пехотного, вновь дошли почти до переправы, но так и не смогли вытеснить неприятеля за реку. Во главе егерей 19-го полка с крестом в руке шел в атаку священник отец Василий Васильковский, получивший в этот день рану в голову. Французы, усилившись, опять захватили город и даже вышли за заставы. В ответ последовала контратака 11-го егерского, поддержанная ранее введенными в бой батальонами, в результате которой неприятель откатился к монастырю… Атаки и контратаки следовали одна за другой. В полном молчании в город ворвался 3-й батальон Либавского пехотного полка под командованием генерала Талызина; солдатам батальона не велено было заряжать ружья и кричать «ура». Несколько позже таким же образом атаковали и батальоны Софийского полка. А. П. Ермолов в своем рапорте отметил, что «полковник Халяпин с Софийским полком и полковник Глебов с резервами 6-го егерского полка ударили и все опрокинули». Рядом с упомянутыми полками в атаку шли Томский и Полоцкий пехотные. Вильманстрандскй пехотный полк, выйдя на Торговую площадь, застал уже окончание этой атаки: усилившийся неприятель шаг за шагом теснил русские батальоны. Вильманстрандцы стремительным броском очистили не только площадь, но и дошли до моста; за ними следовали перемешавшиеся батальоны прочих полков. Триумф был недолгим: в город вошла итальянская дивизия генерала Пино и прогнала потерявшие управление русские полки за заставы.

По всей видимости, на главной Торговой площади Малоярославца бастионом русских войск стал каменный Казанский собор. Мы можем только предполагать, что именно происходило в сохранившихся и по сей день святых стенах. При очередном отступлении русских часть пехотинцев заперлась в здании собора. Толстые стены и окна с осыпавшимися стеклами давали возможность даже небольшому гарнизону держать под обстрелом улицы, идущие со стороны реки, по которым и поднимались французские колонны. В заполненном дымом соборе солдаты, задыхаясь и протирая слезящиеся глаза, судорожно заряжали и стреляли в ненавистные вражеские ряды. Верткие французские стрелки пробирались к стенам и пытались вломиться в железную северную дверь, но она была забаррикадирована изнутри, а русские пули продолжали жалить, выискивая все новые жертвы. Наконец французы подкатили орудия. Вдоль по улице, идущей от монастыря, пушки били ядрами и картечью в алтарную часть и в главы собора, с севера 3-фунтовое орудие пыталось разбить запертую дверь. Внутри здания воцарился ужас: начались пожары, картечные и ружейные пули густо летели в окна, сверху от сотрясения обрушивались стрехи глав и валились святые кресты… Смогли ли уйти защитники? А может быть, новая атака родных полков спасла упорный гарнизон? Мы никогда не узнаем этого, но памятником доблести остались стены собора и сведения об ущербе, нанесенном ему во время сражения: разорена «соборная Казанской Божией Матери (церковь. – И.У.) разбитием с одной стороны сверху стены пушечным ядром и с другой – ударением оными и картечами в стену оной, так что внутри оной от ударов перервалась железная связь и стрехи глав сниспали на каменный пол и, вторгнувшись в землю на аршин, перешиблись, и ни одного стекла целого в рамах оной церкви не оставалось, главы оной все сшиблены, крышки железные летучими ядрами, бомбами обвалены и подожжены…» [103, стр. 220, 222].

Уже утром в непосредственной близости от города остановились полки 7-го и 8-го пехотных корпусов. Солдатам, проделавшим ночной марш беглым шагом, разрешено было отдохнуть; многим даже удалось поспать, несмотря на раскаты ружейного и артиллерийского огня. После 14 часов в бойню начали втягиваться части 7-го корпуса. Первыми, вступившими в дело, стали Ладожский и Полтавский пехотные полки, освободившие Спасскую слободу и центр города. На левом фланге продвигались Орловский и Нижегородский полки, а на правом – полки 12-й дивизии. В завязавшемся тяжелом бою чаша весов постоянно колебалась. Русским стрелкам приходилось вытеснять неприятеля из занимаемых им укрытий, чтобы дать возможность установить артиллерию. Ладожский полк, по всей видимости, прорвался к центру через овраг и неожиданно ударил во фланг и тыл французов, расположенным на Торговой площади.

Казанский собор. 1739–1744 гг. Малоярославец.

В Полтавском полку целый батальон под командованием капитана Г. А. Асеева был рассыпан в стрелки и дошел до самого моста; командиры рот этого батальона шли в атаку с ружьями в руках. Унтер-офицеры и старослужащие солдаты «собственным примером поощряли» и «стыдили за трусость» новобранцев. Полубатальон другого батальона под командованием майора И. Д. Ермакова 1-го остановил контратаку неприятеля и подкрепил стрелков. Капитан Нарвского полка Кузминский, увидев отступление стрелков, подоспел со взводом и залпом остановил продвижение противника. Поручик Митюрин привел для подкрепления цепи дивизион. Поручик Алексопольского