Белое Рождество. Книга 1 - Маргарет Пембертон

– Но ведь каждому человеку на день рождения полагается праздничный торт... – промолвила она.

Скотт расхохотался и, взяв ее руку, крепко стиснул:

– Я мог бы и сам догадаться! Черт побери, у меня не было торта с тех пор, как мне исполнилось восемь лет!

– Не хотите ли задуть свечи? – спросил официант.

– Ты должен загадать желание, – подсказала Эббра. Скотт нехотя выпустил ее руку. На секунду улыбка на его лице стала несчастной. Он слишком хорошо знал, что не может пожелать того, чего на самом деле хочет.

– Ну давай же! – смеясь, настаивала Эббра. – И помни: ты должен задуть их все разом!

Скотт набрал полную грудь воздуха и без труда задул свечи, так и не загадав заветного желания, которое состояло в том, чтобы Эббра стала его женой. Вместо этого он загадал, чтобы она вместе с ним встретила его следующий день рождения и все последующие.

– Не желает ли ваша супруга ломтик торта? – спрашивал тем временем официант.

Скотт вытаращился на него, изумленный тем, сколь точно эти невинные слова отвечают его затаенным мечтам.

Эббра слегка покраснела. Ошибка была вполне понятной и простительной. Она заказала торт на свою фамилию, а ведь ее фамилия была тоже Эллис. Однако предположение о том, что она – жена Скотта, почему-то смутило ее.

И только полковник воспринял недоразумение с полным спокойствием.

– Миссис Эллис – супруга моего старшего сына, который служит во Вьетнаме, – сказал он, не замечая напряженной гримасы, внезапно исказившей черты Скотта. – Хотите ломтик торта, Эббра? Или отложим десерт до окончания обеда?

– Отложим, – согласилась она. Ее щеки постепенно приобретали обычную окраску.

– Прошу прощения, мадам, – сказал официант. – Приношу свои извинения, сэр.

Он укатил тележку с тортом прочь, и Эббра попыталась поймать взгляд Скотта, собираясь вместе с ним посмеяться над ошибкой официанта. Она понимала, что сумеет справиться со смущением, только обратив недоразумение в шутку.

– Как можно было брякнуть такую глупость? – легкомысленным тоном заговорил Скотт, беря со стола меню. – Неужели я мог показаться кому-нибудь таким везунчиком? – Несмотря на беззаботность тона, он не смеялся и старательно избегал встречаться с Эбброй глазами, отчего та еще долго ощущала непонятную тревогу.

– Вы ездили в Бостон одна? – спросила Пэтти Майн. Лондонский издатель благосклонно отозвался о первых двухстах страницах романа, и они решили отметить это событие в изысканном французском ресторане неподалеку от конторы Пэтти.

Эббра кивнула:

– Да. Я решила, что, если поеду с кем-нибудь, это будет меня отвлекать, однако мне то и дело хотелось показать Скотту места, о которых я пишу.

Пэтти отложила вилку и откинулась на спинку кресла. Задавая вопрос, она имела в виду мать или подругу Эббры. Ей и в голову не приходило, что Эббра могла поехать с братом своего мужа.

– Вы часто путешествуете вдвоем со Скоттом? – спросила она, заинтригованная.

– Нет, изредка, – простодушно отозвалась Эббра, подцепляя вилкой гриб. – Только если речь идет о поездке куда-нибудь в Денвер или Сан-Диего на матч с его участием.

– Но вы полагаете, ему было бы приятно съездить с вами в Бостон? – допытывалась Пэтти.

Эббра пригубила вино и улыбнулась:

– Да. Мне кажется, моя Мэдди стала для него таким же реальным человеком, как и для меня.

Обед может подождать, подумала Пэтти. Ее уже давно интересовали отношения Эббры с прославленным Скоттом Эллисом, и она решила удовлетворить наконец свое любопытство.

– А что думает о Мэдди Льюис? – спросила она.

Эббра отодвинула тарелку и откинулась в кресле, однако в ее позе не угадывалось и следа неспешной непринужденности, которой отличалась Пэтти.

– Мне не хватает духу рассказать Льюису о книге. Он так поглощен своими делами во Вьетнаме, что ему может показаться... – Она помолчала и нехотя добавила: – Мне отчего-то неловко писать ему о такой мелочи, как мой роман.

Лицо Пэтти выразило удивление.

– Но для вас роман – не мелочь.

– Нет. – На лице Эббры появилась широкая улыбка. – Для меня книга – самое значительное событие в жизни. Разумеется, если не считать замужества.

– Да, разумеется, – чуть суховато согласилась Пэтти. Ее любопытство продолжало разгораться. – Льюис и Скотт, вероятно, очень похожи? Не потому ли вы так много времени проводите со Скоттом, что вам кажется, будто это то же самое, что быть с Льюисом?

Эббра разразилась смехом:

– Господи, конечно, нет! Они совершенно разные люди. Льюис – военный до мозга костей, пунктуальный и педантичный. Скотт – его полная противоположность, эдакий бесшабашный рубаха-парень. Сомневаюсь, что Льюис когда-либо ходил на футбол. А для Скотта спорт – смысл жизни. Откровенно говоря, мне кажется, между ними нет ничего общего.

Пэтти поставила локти на подлокотники кресла, сцепила пальцы и опустила на них подбородок. Занимавшая ее загадка не только не разрешилась, но стала еще сложнее.

– В таком случае прошу меня простить, Эббра, – заговорила она с обычной своей прямотой, – но я никак не возьму в толк, почему вы проводите так много времени со Скоттом.

Эббра смотрела на нее широко распахнутыми глазами.

– В этом нет ничего удивительного, – ответила она наконец, пытаясь сообразить, почему Пэтти так занимают ее отношения со Скоттом. – Я хочу сказать – мы ведь одна семья. Скотт – мой деверь. Что странного в том, что я езжу смотреть его матчи?

Пэтти склонила голову набок.

– Скотт всегда был мишенью для сплетен, – задумчиво произнесла она. – Где бы он ни появлялся, за его локоть цепляется роскошная фотомодель или кинозвезда. В последние полгода не было ни одной. – Пэтти помолчала и добавила, стараясь, чтобы ее слова не прозвучали намеком: – Кроме вас, разумеется.

Лицо Эббры побелело.

– Неужели это выглядит именно так? – спросила она наконец натянутым голосом. – Так, будто в наших отношениях есть что-то... недостойное?

Пэтти почувствовала укол совести. Она не хотела огорчать Эббру – лишь намеревалась выяснить, что ее связывает со Скоттом. Но поскольку Эббре было невдомек, какие слухи возбуждают ее отношения с братом мужа, Пэтти ничуть не жалела, что заговорила об этом. Со временем кто-нибудь непременно задаст ей подобный вопрос, и уж лучше этим человеком окажется она, а не какой-нибудь назойливый журналист.

Эббра вскочила и схватила сумочку дрожащими пальцами.

– Пожалуй, мне пора, Пэтти. Обед был чудесный, и я не могу выразить, как я счастлива услышать добрую весть из Лондона. Но мне еще предстоит немало потрудиться над книгой, и я хочу побыстрее вернуться в Сан-Франциско, чтобы взяться за работу.