Белое Рождество. Книга 1 - Маргарет Пембертон

– Меня зовут Чан Нгок Хуонг, – оживленным тоном сообщил спутник Гэвина, когда они выезжали из Сайгона. – Но у вьетнамцев сначала идет фамилия, иными словами, мое имя – Хуонг.

Хотя от Сайгона до Хюэ было меньше пятисот миль, потребовалось четверо суток, чтобы добраться до цели по запруженным войсками и беженцами дорогам. Оказавшись на месте, они увидели, что в городе царит хаос. Правительственные войска перерезали все основные пути продовольственного снабжения, надеясь при помощи блокады принудить буддистов к подчинению. По городу в изобилии ходили самые невероятные слухи о том, чем закончился штурм Дананга. 26 мая толпа студентов и молодых рабочих сожгла библиотеку американского информационного центра; 31 мая было подожжено американское консульство.

В самый разгар беспорядков мэр Хюэ полковник Фи Ван Хоа объявил, что более не станет оказывать буддистам поддержку, и покинул город, уведя с собой тысячу солдат.

8 июня, когда правительственные войска наконец вступили в Хюэ, им противостояли лишь безоружные гражданские, их сопротивление вскоре было сломлено. Гэвин и Хуонг вернулись в Сайгон через три недели. За это время они стали свидетелями выступлений студентов, которые устраивали на ведущих в город дорогах живые баррикады, сметаемые безжалостным пулеметным огнем. Находясь в Хюэ, Гэвин видел жестоко избиваемых детей и женщин; едва веря собственным глазам и борясь с подступающей тошнотой, он видел, как престарелая буддистская монахиня заживо сожгла себя у пагоды в центре города.

Ему не удалось взять интервью у Чи Кванга, который объявил голодовку, и все же Гэвин знал, что сделал немало. Ему удалось проникнуть в Хюэ и передавать оттуда сведения в самых немыслимых условиях. Он так устал, что едва держался на ногах; так изголодался, что был готов есть любую, даже самую отвратительную, пищу, какую бы ему ни предложили. Однако главным было чувство глубокого удовлетворения. Ему не понравилось то, что он видел в Хюэ, но с заданием он справился.

Припарковав вездеход у здания редакции и распрощавшись с Хуонгом, Гэвин твердо решил, что первым делом после душа, еды и сна он свяжется с Нху.

Однако уже через пять минут он понял, что его опередили. На его столе лежала записка от Нху. Она приглашала Гэвина встретиться в семь часов вечера на террасе «Конти-ненталя».

Глава 14

Эббра не стала ждать одобрения или критики Пэтти Майн по поводу завершенного плана книги. Одно лишь сознание того, что она пишет, вдыхая жизнь в персонажей, которые до сих пор существовали в ее сознании в виде расплывчатых образов, словно распахнуло шлюзы ее воображения. Она как одержимая трудилась по восемь-девять часов в день, у нее было чувство, будто она создает новый мир – мир волшебный и столь притягательный, что Эббра не могла оторваться от него даже на несколько дней. К тому времени, когда Пэтти прислала ободряющее письмо, в котором говорилось, что предварительные наброски превзошли все ожидания и теперь ей нужны три первые главы, чтобы заинтересовать издателя, Эббра уже закончила вторую главу.

– Неужели ты не можешь дать себе отдых хотя бы на уик-энд? – спросил Скотт, по своему обыкновению позвонив Эббре в четверг вечером.

Футбольный сезон завершился, а Розали Бернстейн уже давно получила отставку. Одна за другой ее сменяли многочисленные преемницы, но их торжество длилось столь же недолго. Скотту нужна была только Эббра.

– Я бы с радостью приехала в Лос-Анджелес на выходные, – искренне отозвалась Эббра. Скотт раздобыл билеты на премьеру кинофильма, и она знала, что получила бы огромное удовольствие от просмотра. – Но я написала лишь три страницы третьей главы, и дело идет так здорово, что мне невыносима даже мысль о том, чтобы бросить книгу хотя бы на пару дней.

Скотт разговаривал, стоя в телефонной будке в Беверли-Хиллз. Он закусил губу, изо всех сил стараясь унять досаду. Он заключил сам с собой договор. Несмотря на то что ему не хватило воли избегать общения с Эбброй, он дал себе слово не навязываться ей. А пытаться отвергнуть возражения Эббры означало бы поступить именно так.

– Как скажешь, – произнес он с легким безразличием, которого вовсе не ощущал. – Встретимся в другой раз. Когда третья глава окажется у тебя в кармане.

Эббра негромко рассмеялась. Облегчение странным образом переплеталось в ее душе с разочарованием.

– Буду ждать с нетерпением, – откровенно призналась она. – Я до смерти испугана тем, что может случиться, когда будет закончена третья глава. Пэтти полагает, что ей удастся добиться заключения контракта на основе плана и первых трех глав. А вдруг она не сумеет? Что, если моя книга никому не нужна?

– Пэтти Майн – профессионал высокого класса, – отозвался Скотт, сожалея о том, что может поддержать Эббру одними лишь словами. – Если она рассчитывает заинтересовать издателей, не сомневайся – все будет в порядке.

– Но Пэтти еще не видела первых двух глав. А вдруг они ей не понравятся? – В голосе Эббры звучал панический ужас.

Скотт хмыкнул, воочию представляя выражение на ее лице, ее темно-синие испуганные глаза.

– Ты слишком строго себя судишь, – заговорил он, надеясь, что Эббра воспримет прозвучавшую в его голосе любовь как выражение братской заботы. – Те же опасения терзали тебя, когда ты писала план. И они оказались беспочвенными. Твою книгу ждет успех. Тебе лишь нужно расслабиться и получать удовольствие от того, что ты пишешь.

Эббра рассмеялась. Безграничная уверенность Скотта неизменно побеждала ее сомнения.

– Ладно, профессор. Я сделаю все как вы велели, вдобавок я действительно получаю удовольствие, какого не испытывала в жизни. Стоит мне сесть за машинку и бросить взгляд на бумагу, как мой мозг отключается от действительности. Я чувствую себя Алисой, попавшей в Зазеркалье, и совершенно теряю ощущение времени.

С лица Скотта сбежала улыбка. Он знал: Эббра не преувеличивает. За последние месяцы она обрела уверенность в своих способностях и теперь ставила их превыше всего. Скотт был готов мириться с увлечениями Эббры, ведь он любил и понимал ее, но как к этому отнесется Льюис? Поймет ли ее Льюис, по долгу службы вынужденный переезжать с места на место, когда Эббра попросит оставить ее в покое, потому что она, видите ли, находится на середине главы?

– Ты уже написала Льюису о книге? – небрежно поинтересовался Скотт, уверенный в том, что Эббра и не думала этого делать.

Прежде чем ответить, Эббра выдержала паузу, столь короткую, что ее мог заметить только Скотт.

– Нет, – неохотно ответила она. – Я хочу подождать. Прежде чем рассказать Льюису, надо посмотреть, что из этого получится.