Бог и человек. Парадоксы откровения - Виктор Печорин

Испустить дух – значит выделить из себя, выпустить наружу, освободить. Дух вырывается из тела, как узник из темницы, и обретает свободу.

Как мы уже знаем, дух пребывает не непосредственно в физическом теле, а внутри сознания или внутри разумной части души, которая выступает в роли его оболочки или носителя, подобно тому как носителем души является физическое тело. Это обстоятельство позволяет оккультистам говорить о двух смертях: «земной» и «астральной». Первая означает разрыв «астрало-физического соединения» (то есть соединения тела с душой), а вторая – разрыв «астрало-духовного соединения» (соединения души с духом). Со второй смертью происходит рассеяние души вследствие «удаления от потока генерации» и освобождение духа, которое оккультисты именуют «выходом в небо»212.

«Когда это плотское, находящееся в теле (душа. – Авт.) распадается, растворяется в материи, что же остается здесь?» – вопрошает древний ведический текст и отвечает: «Поистине, это – То (бестелесный атман или дух. – Авт.)» (Катха-упанишада, II, 2:4).

Какова дальнейшая судьба человеческого духа, высвободившегося из материи?

По своей природе дух противоположен материи и соприроден Богу. Естественно, что, сбросив телесные путы, он станет удаляться от материи и устремляться к Богу: «Когда истощается это [телесное], истощается от старости или болезни, то подобно тому, как освобождается от уз [плод] манго, или удумбары, или пиппалы [50] , так и этот пуруша, освободившись от этих членов, поспешает вернуться к тому месту, откуда пришел» (Брихадараньяка-упанишада, IV, 3:36).

Конечный пункт назначения духа в Ведах определяется следующим образом: «Будучи Брахманом (вспомним: Атман есть Брахман. – Авт.), он идет к Брахману (Богу. – Авт.)* (Брихадараньяка-упанишада, IV, 4:6). «Там он живет вечные годы» (Брихадараньяка-упанишада, V:10).

В «Майтри-упанишаде» посмертная судьба духа-атмана сформулирована следующим образом: «Кто при непрерывающемся дыхании (дыхание здесь рассматривается как свойство духа, а не как функция организма. – Авт.) поднимается вверх, двигаясь и не двигаясь (любопытное выражение, означающее, что «движение» духа надо понимать не в физическом смысле. – Авт.), разгоняет мрак, тот – Атман, – так сказал почтенный Майтри. Далее, кто, умиротворенный, поднявшись от этого тела и достигнув высшего света, появляется в собственном образе (т. е. в виде духовного существа. – Авт.), – тот Атман, – так сказал он, – это бессмертный, бесстрашный, это Брахман (Бог-Абсолют. – Авт.)» (Май-три-упанишада, 2:2).

«Поднявшись вверх после распада этого тела, он достиг в том небесном мире [исполнения] всех желаний и стал бессмертным» (Айтарея-упанишада, II, 6).

«Как реки текут и исчезают в море, теряя имя и образ, так знающий, освободившись от имени и образа, восходит к божественному пуруше, выше высокого» (Мундака-упанишада, III, 2:8).

Очевидно, в конце концов дух должен возвратиться к своему началу, то есть слиться с Богом.

В египетской «Книге Дыхания» об этом говорится с полной уверенностью: «Ты обретешь божественность наравне с душами богов, сердце твое есть сердце Ра, а члены твои есть члены великого бога»213.

В этих словах выражены две идеи, повторяющиеся во многих текстах откровений: о приобщении духа умершего к обществу богов (и других духов), а затем и о полном отождествлении его с Богом-Абсолютом (если сердце твое есть «сердце» Бога и члены твои есть «члены» Бога, значит, ты и сам – Бог).

В другом древнеегипетском тексте обе эти идеи идут как бы параллельно:

«Воистину, кто перейдет в загробное царство —

Будет живым божеством,

Творящим возмездие за зло.

Воистину, кто перейдет в загробное царство —

Будет в числе мудрецов, без помехи

Говорящих с божественным Ра».214

Смертному не дано проникнуть за грань жизни и смерти. Вследствие несовершенства и материальности наш разум не в силах представить себе, что на самом деле происходит с духом после смерти. Возможно, он мгновенно сливается с Богом, как сливаются соприкоснувшиеся капли ртути. Но в нашем сознании, мыслящем в категориях пространства и времени, этот процесс распадается на несколько этапов. Сначала дух, еще не утративший своей обособленности, включается в общество себе подобных сущностей, а затем происходит полное слияние, растворение в Боге с утратой всякой индивидуальности (обособленности).

В Папирусе Керашера215 говорится о трех последовательных состояниях духа в его посмертном странствовании, означающих стадии слияния с божеством: «ты пребываешь в свите Озириса» – «ты подобен Озирису» – «имя твое – Озирис».

По завершении этого процесса дух умершего приобретает богоподобные свойства: «твой дух приобрел божественность в Туате с тем, чтобы совершать любые превращения»; «ты, подобно великому Богу, стошнь во главе всех богов»; «и имя твое восхваляется так же, как и имена божественных духовных тел»; «ты никогда не погибнешь и никогда не узнаешь распада, [но будешь] как Ра во веки веков».

Идея уподобления человека Богу прослеживается практически во всех учениях, основанных на откровении.

Уже повествуя о происхождении человека, откровение подчеркивает его тесную связь и преемственность с Богом (богами). Оно сообщает, что человек не только сотворен собственноручно Богом, но сотворен из (или с добавлением) божественной субстанции.

Будда учил, что Бог всегда внутри нас, надо только не бояться это осознать.

Иисус утверждал: «Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:21).

Сам Иисус являет собой пример человека, обретшего в себе Бога, ставшего Богом. Его пример убеждает: человек может стать равным Богу, может стать Богом, обрести вечное существование и абсолютное знание.

Человек отчасти становится Богом уже в момент «второго рождения», то есть в момент, когда в него входит Дух Бога, становясь человеческим духом.

Но окончательное уподобление Богу происходит тогда, когда этот дух покидает плоть и становится свободным.

«Этот день, когда дух твой встанет в один ряд с ангелами, – свидетельствует Коран, – этот день – истина, и кто пожелает, тот изберет к своему Господу путь возврата» (К. 78:38–39).

Освободившийся дух вливается в духовную иерархию, становится ее частью. Благодаря откровению мы знаем, что духовная иерархия на самом деле едина, что вся она заключена в Боге (см. «Единство духовного плана»). Мы знаем также, что всякий дух есть Дух Бога, то есть то же, что Бог. И мы знаем, что Бог един, что не может быть несколько богов. Что же происходит, когда дух встает «в один ряд» с другими духами? Очевидно, они как бы сливаются воедино, как бы вливаются в существо Единого Бога, в котором между ними нет и не может быть различий.

«Ибо где есть [что-либо] подобное двойственности, – поясняет ведический текст, – там один обоняет другого, там один видит другого, там один слышит другого, там один говорит другому, там один мыслит о другом, там один познает другого. Но когда для него все стало Атманом, то как и кого сможет слышать, то как и кому сможет говорить, то как и о ком сможет мыслить, то как и кого сможет познать? Как сможет он познать того, благодаря которому он познает все это? Как сможет он познать познающего?» (Брихадараньяка-упанишада, II, 4:14).

Другой фрагмент Вед описывает состояние слияния или соединения духа с Богом следующим образом:

...

«Поскольку он соединяет так дыхание, звук Аум и все многообразие, или же [поскольку это] соединяется, то [оно] названо „соединением“. Единство дыхания, разума и также – чувств, Оставление всякого существования зовется „соединением“».

(Майтри-упанишада, 6:25)

Хотя в этом фрагменте используются термины, применяемые обычно для описания физических и физиологических явлений, они аллегорически дают представление о происходящем.

В Прашна-упанишаде приводятся две другие аллегории слияния: оно сравнивается с птицами, собирающимися на дереве – своем жилье (4:7) или с лучами солнца, которые расходятся от сияющего диска на восходе и вновь собираются воедино на закате (4:2).

Освободившись от телесной оболочки, человеческий дух возвращается в свое первоначальное состояние, в свое «отечество» в духовный мир, к Богу.

«Ибо все из Него, Им и к Нему» (Рим. 11:36).

«И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратился к Богу, Который дал его», – резюмирует книга Екклезиаста (12:7).

«Ибо знаем, – говорит апостол Павел, – что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный. Оттого мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище <…>. На сие самое и создал нас Бог и дал нам залог Духа» (2 Кор. 5:1–5).

Так замыкается круг времен, и конец смыкается с началом.