Томирис - Булат Жандарбеков

Рустам стоял на вершине холма, упершись лбом в деревян- ный кол. Затем, собравшись с силами, взметнул на вытянутых руках тело Желя и с размаха насадил его грудью на острие...

* * *

Саки уходили от кургана. Рустам обернулся. Жель, словно живой, стоял на четырех ногах. Только гордая голова повисла между передними ногами, точно конь грустил о разлуке с хо- зяином. Рустам странно всхлипнул, вытер рукавом глаза, на- отмашь хлестнул коня и помчался вперед.

Больше он не оборачивался.

Рустам смотрел на воды великой реки Рангха <Рангха (авест.) - Волга> и суеверно , -^ страшился своего сказочного везения. За рекой, в нескольких *^& пеРех°дах, начинались владения массагетов. После Железного прохода саки с боями прорвались сквозь аулы дидойцев и галгоев. И вот уже много дней четыре сотни до предела усталых воинов идут по земле самого грозного врага массагетов — савроматов и не встретили ни одной живой души, ае потеряли ни одного человека. "Где савроматы? Может пошли походом на массагетов?"— тревожно думал Рустам, предчувствуя, что за удачей всегда следует неудача. Но медлить было нельзя, и несмотря на то, что воины падали с ног, приказал начинать переправу.

После труднейшей переправы, не обошедшейся без жертв окончательно измотанные саки повалились, кто где стоял и заснули мертвым сном, не выставив караулов.

* * *

Туман нехотя расставался с водами Каспия. Потянуло сы рым ветром с моря. А когда туман рассеялся...

Плотные ряды стоявшего в тяжелом безмолвии войска подковой охватили стоянку саков, прижав к морю. Перед рядами медленным шагом разъезжал всадник в блестящем панцире и шлеме с опущенным забралом.

— К бою!— глухо скомандовал Рустам. Саки спешно садились на своих заморенных коней, сбиваясь в кучу. А противник не торопился. Всадник в сверкающем панцире продолжал неторопливо, как на прогулке, разъезжать перед рядами войска, наконец, остановившись, что-то сказал воинам и, описав рукой дугу, указал на саков. Из общей массы отделился отряд примерно в тысячу воинов, перестраиваясь на ходу в клин.

Тяжело скакали могучие кони, поблескивая бронзовыми нагрудниками. Закованные в железо всадники выставили длиные копья, держа их обеими руками. Это были катафрак тарии — ударная сила савроматов.

— Сомнут!— еле слышным шепотом выдохнул Рустам и обернувшись, крикнул:

— Старайтесь увернуться от копий, хватайте за древко и дергайте к себе!

Савроматы надвигались неотвратимо, и клин врезался в ряды саков. Саки разом рассыпались, уклоняясь от копий хватали их руками и дергали. Валились наземь железные савроматы. Но и саки оказывались на земле. Их малорослые лошади не выдерживали удара в грудь могучих савроматских коней и, оседая на задние ноги, сбрасывали всадников. Бой продолжался на земле. Савроматские мечи были вдвое длин нее сакских, но ими удобнее было рубиться всаднику, на зем ле же сакские акинаки были удобнее. Бились молча, никто не просил пощады. Саки сражались с отчаянием оберченных, и савроматы не выдержали. Откатились, оставив горы трупов Но и отряд саков очень заметно поредел. Оставшиеся сгруди-лись вместе и ощетинились копьями.

Рустам оглядел окровавленных, тяжело дышавших товарищей. "Следующего удара нам не выдержать!"— подумал, как о чем-то далеком, Рустам, и в это время на него кто-то навалился всем телом. Мощной рукой обхватив падающего фарнака, Рустам выставил вперед правую руку, державшую секиру, готовый до конца защищать своего молочного брата.

На савроматы не повторили атаку. Вместо этого к сакам направился одинокий всадник — предводитель.

— Храбрые воины, савроматы уважают мужество! — зазвенел высокий голое.— Следующего удара вам не выдержать, вас горсточка против тысяч, поэтому предлагаю сдаться и этим сохранить свою жизнь. Это вам обещает царица савроматв Амага!

— Саки в плен не сдаются, пора бы это знать савроматам, не в первый раз встречаемся! Я согласен, что вы сомнете нас, вас действительно тысячи на одного. Но и у вас во многих осиротевших кибитках будет стоять плач по покойникам.

— Кто ты, богатырь? — спросила Амага.

— Я Рустам, царь тиграхаудов и массагетов! И будь уверена» царица* саки не заставят вас долго ждать мщенья за нашу гибель. Они погасят ваши очаги и опустошат ваши кочевья!

— Савроматы не боятся угроз, пора бы и тебе об этом знать, славный Рустам. Но скажи мне, почему ты здесь, на нашей земле, и с таким малым войском? И почему идешь с заката, когда ваши кочевья на восходе?

— Ты забыла обычаи предков, царица! "С гостем говорят, р, с врагом сражаются!" Если я враг — сразись со мной! Если гость — накорми прежде, а потом расспрашивай!

Амага с восхищением взглянула на Рустама. Улыбнулась и, потрепав рукой шею своей лошади, сказала: . — Молва о тебе, Рустам дошла и до нас.Признаться, не верила, слишком похоже на сказку. Теперь верю! Ты великий воин и достоин своей сказочной славы. Ты и твои воины — мои гости.

Когда Рустам приблизился, царица поставила своего коня [ с конем еакского богатыря.

* * *

В щюстарную белую юрту, поставленную для Рустама — ••/? ?юиниого гостя, пришла Амага. Рустам, перевязывавший Фарнака, кивком головы ответил на приветствие царицы и неловко поднялся с колен.

Служанки, пришедшие с царицей, проворно расстелили дастархан, поставили амфоры с вином, блюда с дичью, чаши со сливками и медом, стопки пшеничных лепешек, постелили мягкие одеяла, взбили пышные подушки и бесшумно исчезли.

Амага жестом пригласила Рустама к дастархану и, вежливо дождавшись, когда гость, подмяв под себя груду подушек, устроился поудобней, легко опустилась напротив и возлегла в изящной позе, опираясь локтем на подушку. Легкий хитон почти не скрывал безупречные формы тела царицы. Собственноручно разлив вино и подняв фиалу, Амага, прищурившись, посмотрела на темно-лиловую искрящуюся влагу, а затем на Рустама и сказала:

— Не будет ли дорогой гость в обиде, если я буду откровенна?

— Не будет!— отрезал Рустам.

— Очень откровенна...

— Говори!

Амага метнула на Рустама пытливый взгляд жгуче-черных глаз и тут же притушила их блеск пушистыми ресницами. Неторопливо отпив глоточек вина, вздохнула.

— "Длинное ухо" донесло до нас невеселые вести о тебе, Рустам,— вкрадчиво сказала царица и выжидающе умолкла.Не дождавшись ответа, продолжала:— Очень невеселые, мой батыр. Говорят, ты потерял трон тиграхаудов, на который бочком влез твой кривобокий брат Зогак?— Амага вновь замолчала, ожидая реплики. Ее не последовало.— Мало того... говорят, что ты муж Томирис только по имени?— И, нанеся этот удар, Амага залпом осушила фиалу с вином.— Или это неправда? Тогда я прикажу отрезать языки болтунам!

— У тебя отличные лазутчики, царица. Прикажи наградить их. Все сказанное тобой — правда. Говори дальше.

— Я искренне огрчена, что судьба отвернулась от величайшего из воинов, но разве нельзя при помощи богов и друзей повернуть судьбу лицом к себе? Я, царица и верховная жрица савроматов, протягиваю тебе руку дружбы, а вместе с этой рукой и стотысячную конницу, способную сдуть твоего недоношенного брата с золотого трона тиграхаудов! А царь могучих тиграхаудов заставит неверную жену мыть ему ноги!

Недоуменно подняв брови, Амага глядела на хохочущего Рустама. Тот смеялся долго, до слез. Вытирая краем дастарха-на глаза, сказал:

— Не будь в обиде, но коварства тебе не занимать, царица. Как же, обязанный тебе и обиженный массагетской царицей Рустам — царь тиграхаудов! Савроматская царица и верховная жрица может спать спокойно. Самый страшный и грозный враг взят в клещи, попробует трепыхнуться, удар с двух сторон — и конец массагетам!" Но ты просчиталась. Мало даешь! Мне Кир сулил много больше. Обещал сделать царем царей Сакистана, владыкой всех кочевых народов и твоих савроматов в том числе. При всем народе и войске царским венцом — кулахом клялся.— И, словно не замечая, как рванулась оскорбленная Амага, продолжал:— Спасибо, царица, но мне не нужна твоя стотысячная конница, достаточно было бы мне явиться с одной сотней воинов в Семиречье, чтобы трон под Зогаком зашатался. Но разве трон моя забота, когда сакам грозит смертельная опасность, когда грозный враг стоит на пороге родных степей и первый разящий удар падет на массагетов! Мне ли, воину сакской земли и защитнику, затевать мелкую свару из-за трона, когда надвигается враг на мою землю.

— Что тебе до массагетов?— выкрикнула Амага.— Они использовали твой разящий меч, ничего не дав взамен. Их царица пренебрегла тобой, быть рабыней которого мечта и счастье любой женщины на свете! Не будь жалким, Рустам. И собака уходит, когда ее прогоняют. Ты тиграхауд!

— Я связал свою судьбу с массагетами и не смогу равнодушно смотреть, как погибает родной народ. И напрасно в твоем голосе звучит жалость ко мне, я счастлив, что познал любовь к самой необыкновенной женщине, за один взгляд которой я готов отдать и жизнь, и любовь всех женщин мира.