Томирис - Булат Жандарбеков

Рустам казался двужильным. Никто не знал, когда он спит, никто не видел его отдыхающим. Он поспевал всюду: то шел впереди, прокладывая дорогу по малодоступным проходам, горным тропам, то замыкал колонну, подбадривая и подгоняя отстающих. Он осунулся, обветренное лицо почернело, глаза в темных ободьях глубоко запали, заострились обтянутые скулы.

Саки шли на пределе. Но шли упорно, по-волчьи, след в след, вперед и вперед.

* * *

Рустам стал проявлять признаки нетерпения. Пристально всматривался в лиловые вершины гор, беспокойно озирался вокруг, усилил дозоры, лично проверял караулы во время ночного отдыха. Лишь когда увидел на неприступном утесе башни грозного замка, облегченно вздохнул и обернулся к Фарнаку.

— Аркан стягивается, пора затянуть петлю на собственной шее...

На замок Рустам послал сотню Домека. Остальные воины, приготовив свои страшные дальнобойные луки, обшаривали взглядом каждую бойницу, щель, выступ. Все живое ожидала смерть. Это испытал стервятник, тихо сидевший между зубцов башни. Чутким слухом уловив шорох ползущих саков, он встрепенулся и тут же упал вниз, пронзенный стрелой.

— Неужели?..— пробормотал Рустам.

— Что ты сказал?— спросил Фарнак.

— Понимаешь, крепость покинута... Словно в подтверждение его слов, когда подобравшиеся к крепости саки уже захлестнули петлями длинных арканов зубцы стены, сотник Домек толкнул ворота, и они, заскрипев, медленно открылись. Свистом он подозвал сотню. Саки, внезапно распахнув настежь ворота, с копьями наперевес ворвались в замок. Он бы пуст.

Заперев ворота, саки дотошно обшарили всю крепость сверху донизу. Когда Рустам узнал результаты этого осмотра, он сказал:

— Ни крошки еды... Колодец забит падалью... Все ясно.

Надо ждать хозяев!

Расставив стражу, он приказал остальным расположиться на отдых.

* * *

Фарнак растолкал спящего Рустама.

— Смотри, брат! Смотри! Рустам прильнул к бойнице. Все окрест пылало пламенем костров.

— Итак, мы в ловушке. Урартцы не пожелали тратить на нас стрелы, они решили всех уморить голодом, как крыс!

Торопливо, на ходу натягивая одежду, входили тысячники и сотники.

— Нас обложили!

— Вокруг тьма врагов!

— Что прикажешь, царь?

— Ждать!!!

* * *

Лишь на третий день томительного ожидания Рустам увидел двух всадников, направляющихся к крепости.

— Открыть ворота! Всем быть наготове!— громовым голосом приказал Рустам.— Фарнак, подготовься к встрече!

В сопровождении Фарнака послы вошли в распахнутые двери главного зала и застыли. Рустам с друзьями шумно пировал. Дастархан был заставлен блюдами с едой и множеством кувшинов. Вся найденная в замке утварь была пущена в ход.

— О, дорогие гости! Мне поздно сообщили о вашем прибытии. Путь через ваши горы труден, и мы решили отдохнуть в этом замке. Он был пуст, и мы приносим извинение хозяевам, что самовольно заняли его. У нас говорят: к застолью поспевает друг. Прошу вас, дорогие гости, пройти на почетное место. Эй, слуги! Несите еду и вино!

— Вождь чужеземцев, мы пришли говорить с тобой!

— Хорошо, хорошо. Но сначала за дастархан, за столом и беседа становится душевней.

— Кто приходит на нашу землю с оружием в руках — тот враг! С врагом мы не вкушаем пищи, а безжалостно уничтожаем!

— Ого!— сказал Рустам и встал с места.

Смерил взглядом урартцев с головы до ног. Они были похожи друг на друга. Оба густобровые, с большими глазами навыкате и вислыми, крупными носами. "Наверное, братья" — мельком подумал Рустам. И одеты были послы одинаково, только у одного гребень на шлеме поперек — от уха до уха, у другого с макушки ниспадал на спину, прикрывая затылок. И на мечи обратил внимание вождь саков. У посла с петушиным гребнем — широкий, листообразный, а у урартца с поперечным гребнем — очень странной формы — длинный и узкий "Только для укола", — машинально отметил Рустам и обратился к пришельцам:

— Мы не с враждой вошли в вашу страну, а потому, что путь в наши степи лежит через вас. Мы искали вас, но вы предпочли затаиться за вашими каменными грядами. И вот наконец мы встретились с вами, что же? Своим отказом разделить с нами трапезу вы наносите оскорбление, попирая священные законы гостеприимства, вы грозите нам, даже не узнав причины нашего появления на вашей земле! Разве не лучше окончить все миром, чем проливать море крови?

— Не лицемерь, чужеземец. Дорого обойдется тебе сегодняшнее бахвальство. С самой границы зоркие, орлиные глаза урартцев следили за каждым вашим шагом, и мы знаем количество волос в хвостах ваших лошадей, которых осталось немного. И не разделили мы с вами вашу трапезу из сострадания. Очень скоро, когда крошка хлеба и капля воды станут для вас пределом желаний, несбыточной мечтой, с какой мукой вы вспомните каждый кусок мяса и кувшин вина, которыми потчевали нас. Довольно, чужеземец! Вы явились к нам вооруженными, вы попираете нашу священную землю, и вы будете уничтожены! Тысячи храбрых воинов обложили вас, как медведя в берлоге, и мы предоставляем вам право выбора: или мучительная смерть от голода и жажды, или же, если вы попытаетесь вырваться из капкана, гибель под лавиной камней, марать оружие о вас мы не будем. Но безоружных мы не убираем. Сложив оружие, вы сохраните жизнь, став...

— Ты думай прежде!—багровея, вскричал Рустам.

—... нашими рабами,— бесстрашно закончил урартец с петушиным гребнем.

С яростным воплем вскочили саки с мест, обнажая акина-ки, ножи. С большим трудом, перехватывая и отбрасывая в сторону рвущихся к послам саков, удержал своих сподвижни ков от расправы над урартцами Рустам.

— Послов не убивают, саки!— сказал он прерывающимся и дрожащим от гнева голосом и обратился к урартцам, чеканя каждое слово:— Быстро же вы забыли, как бежали.под сокрушительными ударами наших отцов и, спасая свои шкуры, забивались в расщелины ваших гор, как пауки. Что ж, вам придется убедиться, что и акинаки сыновей не затупились. Вы только потому и храбры, что вас сто на одного, но это храбрость труса! Идем! ?

Рустам схватил, точно тисками, руки урартцев, буквально поволок за собой послов на просторный балкон. Отпустив растерзанных и помятых урартцев, он вырвал из рук Фарнака лук и стрелу с тлеющей пахлей и выстрелил в синеву неба. В ответ из разных дальних мест взвилось в небо триста горящих стрел.

—Не мы, а вы в ловушке! Вы уступили нам неприступную крепость, спасибо! Мы занозой засели в самом вашем сердце, а в тылу у вас мои храбрые воины. А теперь слушайте! Вы даете нам сто заложников, в том числе и хозяина этого замка, и мы уйдем из вашей страны. На границе мы оставим целыми и невредимыми ваших людей. Нам, детям степей, не нужны ни вы, ни ваши горы.

Послы были явно озадачены ходом Рустама. Они перегля нулись, и тот, с длинной рапирой, сказал:

— Мы обдумаем ваши слова и решим. Если завтра от нас не будет посланца — война!

Назавтра Рустам прождал напрасно, посланец не явился.

* * *

Началась осада. Урартцы сдержали слово. Убедившись в поразительной меткости сакских луков, они расположились на почтительном расстоянии от замка и, не предпринимая попыток к штурму, стали хладнокровно ждать конца обреченных защитников крепости. Первая же вылазка осажденных дорого им обошлась. Оставив десятки погребенных под каменной лавиной товарищей, саки вернулись назад, не причинив видимых потерь противнику.

Несмотря на то, что каждый кусок пищи, глоток воды был на счету, запасы продовольствия быстро таяли. Попытка отрыть новый колодец окончилась неудачей. Против каменистой почвы акинаки и ножи саков были бессильны, они тупились, гнулись, ломались. А из старого колодца несло таким смрадом, что, несмотря на невыносимую жажду, саки брезгливо воротили нос. Не сбывалась надежда на дожди. Небеса, словно издеваясь, громыхали и сверкали молниями то слева, то справа, обходя стороной злополучный замок.

Тоскливо тянулись дни, и начали сбываться предсказания урартцев. Мучимые жаждой, саки пили мочу, конскую кровь. Начался падеж. Вскоре в живых остался один Жель, которого спас Фарнак. Он собирал для коня своего молочного брата каждую травинку, проросшую в каменных расщелинах, срубил одинокий дуб и, искрошив его, подкармливал Желя. Суеверные саки, считавшие легендарного Желя талисманом, не только не возмущались такой привилегией, напротив, обделяя себя, собирали для него по капле пригоршню воды.

Очень трудно приходилось Рустаму. Его огромное могучее тело требовало много пищи, воды, но он брал только равную со всеми долю и быстро слабел. Он постоянно сосал маленький гладкий камешек, пытаясь обмануть жажду, как это делали пастухи и погонщики верблюдов в пустыне, но пересохший, шершавый рот не выделял ни капли влаги.

* * *

Находившегося в полузабытьи Рустама тряс за плечи рыдающий Фарнак.