Она его (СИ) - Белая Чарли

- Вы совсем не похожи! - заметила я, стараясь говорить так, чтобы голос звучал как можно ровнее. Я не хотела, чтобы Марк заметил мое волнение. Я отвернулась на всякий случай к окну.

- У нас разные отцы и разные фамилии! - услышала я голос Марка и плотно закрыла глаза в ужасе от того, что каждое слово Соколовского подтверждает мою догадку.

- Где она сейчас? - дрожащим голос поинтересовалась я, уже не в силах владеть собой. К счастью, Марк не понимал того, в каком состоянии я сейчас пребываю. Я стояла к нему спиной и он не мог видеть мое перекошенное от шока лицо. До меня словно во сне донесся голос Марка:

- Ее не стало восемь лет назад. Стыдно сказать, но я до сих пор не понимаю, от чего она умерла. Официальная версия - утопилась, будучи под кайфом. Но это бред, моя сестра никогда не принимала запрещенные вещества. Иначе моя мать заметила бы. Я в то время учился, жил в другом городе, мало что знаю о произошедшем. А мать наотрез отказалась рассказывать мне подробности, аргументируя тем, что эта воспоминания о смерти сестры заставляют ее страдать. Единственное, что мне известно-это то, что мою сестру склонили к самоубийству интриги ее подруги.

- П-почему ты считаешь, что виновата подруга? - пролепетала я.

- Об этом рассказала мне мать! Подруга оказалась завистливой особой, попыталась увести парня у Вики, затем оклеветала сестру перед тренером, за что была изгнана из команды. В общем, всячески способствовала превращению жизни моей сестры в ад. К сожалению психика Виктории не выдержала и она наложила на себя руки!

Я слушала рассказ Марка и каждое произнесенное им слово раскаленной иглой вонзалось в сердце. Он, судя по всему, не знает имени подруги сестры. А когда узнает-точно возненавидит. У меня нет сомнений в том, что это рано или поздно произойдет.

- Ты знаешь, кто та девушка? - спросила я, боясь взглянуть на Марка.

- Нет, я дал слово матери не копаться в этой истории, дабы не тревожить светлую память о моей сестре. Но если знал бы, уничтожил тварь!

Я слушала Марка, и не верила, что все происходит наяву. Я задыхалась, хватала ртом воздух, словно выброшенная на лед рыба. Последняя фраза Соколовского и вовсе прозвучала похоронным набатом в моей голове. Тошнота вдруг поступила к горлу, съеденный утром завтрак просился наружу.

- Каролина, тебе плохо? - воскликнул встревоженно Марк, вскочил с дивана и в чем мать родила бросился ко мне. Схватил меня за талию, не позволяя упасть. В его глазах мелькнуло беспокойство.

- Мне нужна уборная! - пролепетала я-Видимо я вчера что-то не то съела!

На самом деле я была убеждена в том, что причина моей внезапной тошноты-нервное напряжение, свалившееся на меня сегодня. Мой организм не справился. Даже в самом страшном сне я не смогла бы предположить, что Марк-брат Виктории, о которой та много раз мне рассказывала, но которого я никогда не видела. Судьба сыграла со мной злую шутку, сделав моим возлюбленным того, кто менее всего подходил на эту роль.

Марк помог мне дойти до уборной. Хотел остаться и оказать помощь, если понадобится. Но я сочла это лишним. Не желала, чтобы он видел меня в обнимку с унитазом! Я выставила его из уборной, прохрипев, что ему необходимо одеться.

Лишь только после того, как мой желудок был опустошен, мне стало немного легче! Я ополоснула лицо холодной водой и даже смогла успокоиться и рассуждать здраво. Совесть не позволяла мне скрыть от Марка то, что я-та самая подруга, которой его мать представила виновной в смерти дочери. Но я не готова была рассказать обо всем прямо сейчас. Мне необходимо было все обдумать, решить, каким образом мне следует донести правду до Соколовского.

- Может тебе следует отправиться в больницу? - спросил меня Марк, когда я вышла из уборной-Ты очень бледная!

Он уже успел надеть брюки и рубашку. Соколовский с беспокойством всматривался в мое лицо.

- Нет, в больницу не нужно. Мне уже легче!

- Уверена?

- Да, но работать я сегодня, прости, не могу. Толку от меня ноль, голова все еще кругом! - я действительно чувствовала себя не лучшим образом. Кроме того, на меня накатила внезапная сонливость. Что со мной происходит?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Хорошо, я отвезу тебя домой! Ты действительно выглядишь плохо, тебе нужно отдохнуть. Хотя я предпочел бы отвезти тебя в больницу!

- Не утруждай себя! - слабо запротестовала я-Я возьму такси и доеду домой сама! В больницу не нужно, это простое недомогание, которое скоро пройдет!

Марк не стал слушать мои протесты, а мне было в общем-то сейчас все равно, на чем отправиться домой. Лишь бы оказаться там поскорее. Раз так хочет, пусть везет. Соколовский накинул пальто на плечи, после чего отправился со мной за моим пальто.

Мы в очередной раз привлекли внимание работников агентства, но в присутствии Марка они не решались обсуждать наше появление вместе. Я могла лишь догадываться о том, какие мысли родились в головах коллег, когда видели меня, заходившую в кабинет Соколовского в полном здравии, а выходящую оттуда-полуживую.

Не знаю, сколько времени заняла дорога-меня сморил сон чуть ли не с первых минут поездки. Проснулась от того, что Марк осторожно дергал меня за руку, заставляя проснуться. Он помог мне дойти до квартиры, уложил в кровать и накрыл одеялом. Сказал, что заедет вечером после того, как завершит все свои дела. Я ничего не ответила, лишь слабо улыбнулась, чувствуя, что начинаю снова утопать в объятиях Морфея. И прежде чем окончательно провалиться в сон, ощутила прикосновение его губ к своим.

Проснулась ближе к вечеру, набрала Соколовского и просила его не приезжать сегодня. Чувствовала я себя значительно лучше, чем днем, поэтому в помощи не нуждалась. Но я ощущала острую необходимость в том, чтобы побыть одной наедине со своими мыслями. Мне никого не хотелось видеть, даже Марка.

Утро следующего дня я встретила с надеждой на то, что смогу найти выход из того затруднительного положения, в котором оказалась. Однако все стало еще запутаннее.

Я опустила ноги и хотела было встать, чтобы пойти умыться. Однако в ванную я не пошла, а побежала из-за вновь подступившей к горлу тошноты. Неужели мой организм снова решил таким способом проявить протест против стрессовых ситуаций, которые возникают в последнее время в моей жизни с завидной регулярностью?

Одновременно с этим предположением в голову пришла и другая мысль. Утренняя тошнота-один из признаков беременности. Что если я...? И ведь женских дней у меня давно не было. Из-за всего происходящего я и не заметила, что у меня задержка. Значит я беременна от Марка?

Тест и поход к врачу подтвердили мои подозрения. Я беременна. Срок-восемь недель. День, а точнее вечер, когда был зачат ребенок-тот самый, когда озверевший от ревности Соколовский ворвался в мою квартиру. Ужасный поступок Марка имел последствия, которые меня сделали самой счастливой женщиной в мире.

Мою радость от того, что я беременна от любимого человека не могло омрачить ничего, кроме двух вещей. Я безумно боялась того, что не смогу убедить Марка в том, что я не виновна в смерти его сестры. Кроме того, я не была уверена в том, что он обрадуется новости о предстоящем отцовстве.

Помимо всего прочего, мне необходимо было поговорить с Олегом. В свете последних событий, я совершенно забыла о том, что он должен был мне позвонить, но так и не позвонил. Я решила сама набрать его. Хотела предложить встретиться и поговорить. Мне нужно было объяснить ему, что между нами ничего не может быть, так как я беременна от другого. Я не собиралась скрывать правду, намеревалась рассказать обо все так, как есть. Он заслуживал того, чтобы знать правду. Однако его номер был вне зоны досягаемости.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В течение двух последующих недель Морозов так и не объявился. Я не на шутку встревожилась. Вдруг с ним что-то случилось и он нуждается в помощи? А я понятия не имела, где его искать. Мне не был известен его адрес проживания, где находится место его работы. Я знала только номер его телефона, но по нему не было возможности дозвониться.