Белая Роза. Игра теней - Глен Кук

Полковник ответил, что выяснит. Подозреваю, что он действовал по приказу, — иначе стал бы спорить. Прошел еще день; полковник явился, сказав, что Госпожа нашла время принять меня.

Я закрыл чернильницу, очистил перо, встал.

— Спасибо.

Он странно на меня покосился.

— Что-то не так?

— Нет-нет. Только…

Я его понял.

— Тоже не знаю. Но я уверен, что она хочет кое-что мне поручить.

Полковник просиял. Этот довод был ему понятен.

Обычная процедура. Когда я в очередной раз вступил в ее обиталище, Госпожа стояла у окна, открытого в сырые сумерки. Серый дождь, бурливые коричневые воды, налево едва различимы тени опасливо цепляющихся за высокий речной берег деревьев. Пейзаж сочился промозглым холодом. Очень знакомая картина.

— Великая Скорбная река, — произнесла Госпожа. — В разливе. Она всегда в разливе, не так ли?

Она поманила меня. Я подошел. Со времени моего последнего визита к обстановке добавился большой стол. На столешнице красовалась модель Курганья, выполненная с жуткой достоверностью — кажется, сейчас из казарм выбегут крошечные стражники.

— Видишь? — спросила она.

— Нет. Я почти не знаю тех мест, хотя был там дважды, — только город и казармы. Что я должен увидеть?

— Реку. Твой друг Ворон, видимо, осознал ее значение. — Ее тонкий палец описал дугу далеко к востоку от речного русла, вгрызавшегося в гребень, на котором мы устроили тогда привал. — Во время моей победы при Арче река протекала здесь. На следующий год климат изменился. Постоянные разливы смещали русло сюда. Сегодня она гложет вот этот гребень. Я осматривала его лично — земля, в нем нет каменного остова. Он не продержится долго. Когда гребень смоет, река начнет подмывать курганы. Даже все заклятия Белой Розы не помешают ей срыть Великий курган. И с каждым фетишем, который унесет течением, моему супругу все легче будет выбираться.

Я хмыкнул:

— Против природы не попрешь.

— Ну почему же? Надо только предвидеть. Белая Роза не предусмотрела этого. И я тоже, когда попыталась связать его понадежнее. Теперь уже слишком поздно. Итак — ты собирался поговорить со мной?

— Да. Я должен покинуть Башню.

— Что ж. Тебе не надо было приходить ко мне. Ты свободен, можешь идти или остаться.

— Я ухожу, потому что должен кое-что сделать. И тебе это отлично известно. Но пешком я не успею дойти вовремя, чтобы выполнить свое задание. И, скорее всего, сдохну по дороге. Я прошу перевезти меня.

Госпожа улыбнулась, и улыбка ее была искренней, светлой, чуть иной, чем прежние.

— Отлично. Я так и думала, что ты поймешь, где твое место. Когда ты будешь готов?

— Через пять минут. И есть один вопрос. Ворон.

— Его лечат в казармах Курганья. Пока мы ничем не можем ему помочь. Как только появится возможность, мы приложим все усилия. Достаточно?

Не спорить же мне с ней.

— Хорошо. Тебя перевезут. У тебя будет единственный в своем роде пилот. Сама Госпожа.

— Я…

— Я тоже раздумывала. Лучший для меня шаг — встретиться с твоей Белой Розой. Я отправляюсь с тобой.

— Тебя сомнут, — выдавил я, похватав немного воздух ртом.

— Нет, если не узнают. И не узнают, если им никто не скажет.

Ну, в лицо ее и впрямь не признает никто. Я единственный из Отряда, кто видел ее и остался жив, чтобы этим хвастать. Но… Проклятие, этих «но» целая гора.

— Если ты войдешь в безмагию, все твои заклятия спадут.

— Нет. Не работают новые чары. Постоянные сохраняются.

Я не понял ее и так и заявил.

— При входе в безмагию спадет только мое очарование, потому что оно поддерживается активно. Но заклятие, которое изменяет и оставляет измененным, однако не работает в момент входа в безмагию, не спадет.

На задворках моей памяти что-то зашевелилось. Я не мог отбросить назойливой мысли.

— Если ты превратишься в лягушку и припрыгаешь в Крепость, то останешься лягушкой?

— Если превращение было истинным, а не иллюзорным, — да.

— Понимаю. — Я заложил эту мысль закладкой и решил позднее вволю побеспокоиться над ней.

— Я стану твоей подобранной по дороге спутницей. Скажем, я помогла тебе раздобыть документы.

Есть тут какой-то подвох. Или два. Не представлю, чтобы она доверила мне свою жизнь. Челюсть моя отпала.

— Начинаешь понимать. — Она кивнула.

— Ты слишком мне доверяешь.

— Я знаю тебя лучше, чем ты сам. По твоим меркам, ты человек чести и достаточно циничен, чтобы признать существование меньшего зла. Мое Око видело тебя.

Меня передернуло.

Она не извинялась. Мы оба знали, что извинения были бы пустыми.

— Ну? — спросила она.

— Я никак не пойму, зачем это тебе. Это ведь бессмысленно.

— Мир изменился. Раньше существовали два полюса — я и эта твоя крестьяночка. Война шла между нами. Но то, что шевелится теперь на севере, — это новый полюс. Продолжение линии, в которой я середина, или вершина треугольника. Я хочу сказать, что мой супруг намерен уничтожить как меня, так и твою Белую Розу. И я думаю, что нам с ней следует избавиться от общей угрозы, прежде чем…

— Достаточно, я понял. Но Душечка вряд ли окажется так прагматична. Слишком много в ней ненависти.

— Возможно. Но попробовать стоит. Поможешь?

Побывав в нескольких шагах от древнего мрака, увидев шляющихся по Курганью призраков, — о да, я сделал бы все что угодно, чтобы тот жуткий дух не сбросил могильные оковы. Но как, как, как поверить ей?

То ли она прочла мои мысли, как это у колдунов в обычае, то ли догадалась.

— Я буду в пределах безмагии.

— Да. Мне надо подумать.

— Сколько угодно. Я пока не могу вылететь.

Подозреваю, не успела принять все меры предосторожности против дворцового переворота.

Глава 41

Городок Лошадь

Две недели прошло, прежде чем мы вылетели наконец в Лошадь, скромный городок между Ветреным Краем и равниной Страха, в сотне миль от западных границ последней. Лошадь служит перевалочным пунктом для тех ненормальных купцов, что пытаются пересечь две пустыни. А в последнее время в городе расположился штаб тылового снабжения войск Шепот. Все подразделения, что были еще не на марше в Курганье, разместились здесь.

Ох и промокнут же на севере эти придурки.

Бесконечный перелет завершился, и мы тихо спланировали на землю. Глаза мои вылезали из орбит. Несмотря на то что несколько армий были уже выведены, база Шепот оставалась кишащим новосотворенными коврами муравейником.

Ковры-самолеты оказались дюжины разновидностей. На одном поле я видел пять ковров чудовищного размера — сотню ярдов в длину и сорок в ширину. На каждом красовались металлические и деревянные заросли. На выровненных площадках валялись ковры необычной формы — вытянутые и довольно большие. Все с какими-то приспособлениями, и каждый заключен в клетку из тонкой медной сетки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});