Белая Роза. Игра теней - Глен Кук

Ничего не стыкуется. Но меня беспокоило не это, а мое собственное будущее.

— Он уже зашевелился. Задолго до того, как я ожидала. Неужели он никогда не успокоится и не даст мне заняться своим делом?

А вот и стыкуется. Одноглазый говорил, что какая-то тварь выбралась. Из-за этого в ловушке оказался Ворон.

— Срань ты болотная, Ворон. Опять за свое. — Из-за его своеволия Властелин чуть не вырвался на свободу при Арче. Ворон тогда решил позаботиться о Душечке. — Что ты натворил?

Но почему «оно» последовало за нами и защищало Гоблина с Одноглазым?

— Так это Ворон?

Любимые ошибки Костоправа, номер 2. Ну почему я не могу держать закрытым свое проклятое хлебало?!

Госпожа наклонилась, положила ладонь ему на лоб. Я глядел на нее исподлобья, сбоку. Смотреть прямо я не рисковал. Она действительно могла очаровать и камень.

— Я скоро вернусь, — сказала она, направляясь к двери. — Не бойся. Ты будешь в безопасности и без меня.

Дверь закрылась.

— Вот-вот, — прошептал я. — От Шепот я буду в безопасности. А от тебя?

Я огляделся. Неужели я закончу свои дни в этой клетке?

Шепот вывезла меня посмотреть на место бойни — где имперцы с собаками догнали Гоблина и Одноглазого. Очень, доложу вам, неприятное зрелище. Последний раз я видел нечто подобное, когда мы схватились с форвалакой в Берилле, прежде чем присоединиться к Госпоже. Неужели тварь добралась до нас и теперь опять гоняется за Одноглазым? Но он же убил ее во время битвы при Чарах. Или нет?

Ведь Хромой-то выжил…

О да, без всяких сомнений. Он явился ко мне на второй день после отбытия Госпожи — держали меня, как я узнал, в старой крепости в Сделке. Милый, дружеский визит, прямо как в старые, добрые времена.

Его присутствие я ощутил еще до того, как увидел Взятого. И ужас едва не отнял у меня разум.

Как он узнал?.. Шепот. Почти наверняка Шепот.

Он вплыл в мою камеру на маленьком ковре-самолете. Своему прозванию он уже не соответствовал. Он и передвигаться-то мог лишь на своем ковре. Он стал тенью живой твари, человеческим обломком, который поддерживали лишь колдовство и безумная, пылающая воля.

Он вплыл в мою камеру, повисел, разглядывая меня. Я, как мог, изобразил безразличие — не получилось.

— Твое время истекло, — прошелестел призрак голоса. — Конец твоей повести будет долгим и мучительным. Я буду наслаждаться каждым его мгновением.

— Сомневаюсь. — Надо держаться выбранной роли, — Мамочке не понравится, что ты портишь ее пленников.

— Ее тут нет, лекарь. — Хромой отплыл назад. — Мы скоро начнем. Пораздумав вначале.

Из-за его спины выплыл клок безумного смеха. Я не уверен, смеялся ли он, Шепот или кто-то еще. Из коридора на нас смотрела она.

— Но она здесь, — произнес голос.

Взятые застыли. Шепот побледнела. Хромой как-то сложился внутрь себя.

Госпожа материализовалась из ниоткуда, из облака золотой пыли. Она молчала. Взятые тоже не произнесли ни слова — что они могли сказать?

Я хотел было вставить одну из своих хохмочек, но лучшая часть доблести возобладала. Вместо этого я попытался стать совсем маленьким. Как таракан. Чтобы не заметили.

Правда, таракана молено раздавить и не заметив…

— Хромой, — произнесла наконец Госпожа, — тебе дали задание. И ты не получал позволения покидать свой пост. Но ты его покинул. Снова. С тем же результатом, что и в тот раз, когда ты отправился в Розы, чтобы напакостить Душелову.

Хромой сжался еще сильнее.

Это было чертовски давно. Одна из наших атак на тогдашних мятежников. А получилось, что мятежники напали на штаб Хромого, когда тот отлучился, пытаясь подложить Душелову свинью.

Значит, Душечка победила на равнине.

Настроение мое резко улучшилось. Теперь я знал, что восстание не подавлено.

— Иди, — приказала Госпожа. — И помни: больше прощения не будет. Отныне мы живем по тем жестким правилам, что установил мой супруг. Следующий раз будет для тебя последним. И для тебя, и для любого из моих слуг. Поняли? Шепот? Хромой?

Они поняли. И очень многословно заверили ее в этом.

Видимо, был еще один уровень разговора, в слова не облеченный и оттого мне недоступный, потому что вышли Взятые совершенно убежденными, что жизни их зависят от безусловного и беспрекословного выполнения не только буквы, но и духа приказов. Они потерпели поражение.

Госпожа пропала в тот самый миг, когда захлопнулась дверь камеры.

Во плоти она появилась незадолго до заката. Гнев ее еще не улегся. Из болтовни стражников я узнал, что Шепот тоже отослали на равнину. Там шли серьезные бои. Остальные Взятые справиться не могли.

— Покажи им, Душечка, — бормотал я. — Устрой им кровавую баню.

Я старательно готовился встретить любую судьбу, какую бы для меня ни приготовили на складе ужасов рока.

Сразу после заката стражники вытащили меня из камеры. Ворона тоже. Вопросов я не задавал — все равно не ответят.

На центральном дворе крепости лежал ковер-самолет Госпожи. Солдаты положили Ворона на ковер, привязали. Мрачный сержант взмахом руки приказал мне залезать. Я послушался, удивив его тем, что знал, как это делать. Сердце мое трепыхалось в пятках. Я знал, куда мы полетим.

В Башню.

Ждал я полчаса. Наконец она пришла. Она показалась мне задумчивой. Я бы даже сказал, взволнованной и неуверенной. Она заняла свое место на головном конце ковра, и мы взлетели.

Полет на ките намного удобнее и меньше треплет нервы. Летучий кит обладает массой, размерами.

Мы поднялись на тысячу футов и двинулись на юг, делая вряд ли больше трех десятков миль в час. Перелет будет долгим, если только нам не предстоят остановки.

Где-то через час Госпожа обернулась ко мне. В темноте я едва мог различить черты ее лица.

— Я побывала в Курганье, Костоправ, — сказала она.

Я промолчал, не зная, чего от меня ждут.

— Что вы сделали? Кого освободили ваши колдуны?

— Никого.

Она посмотрела на Ворона.

— Возможно, путь есть. — И после паузы: — Я знаю того, кто вырвался на свободу… Спи, лекарь. Поговорим в другой раз.

И я заснул. А проснулся уже в другой камере. По мундирам стражников я понял, что новой моей тюрьмой стала Башня в Чарах.

Глава 39

Гость в Чарах

За мной пришел полковник из личной охраны Госпожи. Он был почти вежлив. Ее слуги постоянно затруднялись определить мой статус. Бедняги. В их иерархический порядок я никак не вписывался.

— Она требует вас, — сообщил полковник.

С ним была дюжина солдат. На почетную гвардию мало похоже. Но и на палачей они не смахивали.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});