Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе - Роберт Рождественский

«Человечество – в дороге…»

Человечество —                      в дороге.Дорогое баловство.Может, это —                   от здоровья.Может, и не от него…Суетливо,             бестолково, —кто?     зачем?             за что?                      когда?..От нашествия такогосладко стонут                  города…Тугрики,песеты,франки,лиры,доллары,фунты.И урчат, насытясь,                        банки,словно гладкие коты…Знатоков —                один на сотню.Заполняют,               как обвал,модерновую часовню,древний пыточный подвал.Кандалы хватают цепко,ощущая в пальцах зуд.Вертят,         спрашивают цену,цепи      пробуют на зуб…Виллы,         домны,                  парки,                          пашни.Долететь!Дойти!Доплыть!Чтоб от Эйфелевой башнисувенирчик               отпилить…Едут далеко и долго.Нервным пламенем горят.И на все взирают                       толькочерез фотоаппарат.Разыгрались, будто дети:через море —на доске,через Азию —в карете,на байдарке —по Оке.Сколько их?                Куда их гонят?В чем причина этих смут?Что теряют?Что находят?Что —         в конце концов —                                 поймут?Я не знаю.Я не знаю.Вам ответа я не дам.

Сам сегодня                уезжаю.Собираю чемодан.

«Над Саппоро кружится снег…»

Над Саппоро                  кружится снег…Я летом с постели привстану,закрою глазаи представлю:над Саппоро                 кружится снег.Спадает,           как шуба с плеча.Наивный,ребячий,потешный, —витая над чьей-то надеждой,над чьим-то волненьем                               звуча.Сугробы растут во дворе.У снега —             лицо молодое.Снежинки горят на ладониязычниками —                    на костре…Идет середина зимы.Для снега – ни поздно, ни рано.И мы улыбаемся странно…

Чему улыбаемся                     мы?Всему понемногу.Всему.Конечно, и этому снегу.И полночи этой.И небу.А может,           не только ему.Дорогам,пронзающим век.Домам над застывшей рекою.Святому мгновенью покоя,в котором рождается снег…Пришел этот снеги уйдет.Пройдет он,                как юность.                               Как поезд…

Не зря жодинокий японецвсю ночь мостовую метет.

Тренер

А.В. Тарасову

Спортсмены возникают,                                вырастаяиз тренера,как ветви из ствола…

Час грянул!Чемпион —                на пьедестале!..А тренеру —негромкая хвала.К нему подходят,                       руку жмут до хруста:«А твой-то, твой!..»«Спортсменище!..»«Орел!..»И тренер            головой кивает грустно.Как будто потерял —не приобрел.Как будто помогал ему Всевышний.Как будто не исполнилась мечта.И кажется обыденной,                              привычнойневиданная этавысота…

Его питомец замер,                          задыхаясь,в сиянье золоченого венца…

Вновь тренеру —терпя и чертыхаясь —вести по жизни нового мальца.Вновь чувствовать,                         что в молодость вернулся.Шептать неулыбающимся ртом:«Ты выиграешь…Только не волнуйся!..»И знать,           что под рукою —                                   валидол.

Репортаж о лыжной гонке

В. Веденину

Бесконечен этот тягун,как дорога              в неблизкий свет.За твоей спиноюсквозь гулпотрясающе                катит швед!..Ты выигрываешь у негополсекунды,                пол-ерунды!..Крут подъемище.Кто – кого.Или —          он тебя.Или —          ты…

Стала нашей                 твоя судьба.Слезы встали у самых глаз.И у нас к тебе —не приказ.И не просьба —одна мольба:ты выигрываешь —                          прибавь!Ты выигрываешь —                           нажми!На мгновенье прильнув, припав, —хочешь, —               наши силы                              возьми!..На!Зачем нам теперь они?!.Ты —        пожалуйста —                           добеги.Дотерпи, родной!Дотяни.Достони.            Дохрипи.                        Смоги.Через все чужие:                      «Ни в жизнь…»Через все свои:                    «Не могу…»Ну еще!Еще продержись!!.

…Ох, как жаркона этом снегу!..

Фигурное катание

Фигурное катание!Цветная чехарда.Зазывное,фатальноепохрустыванье льда…К премьере               мир                    готовится —билетов не проси…И разговор о тодесеведет шофер такси.Оценивает зановопробежки             и витки…

Вновьот тройного сальховабледнеютзнатоки!Преображаясь в солнышко,в метелицу,в юлу —опять       танцует Золушкана сказочном балу.Вникая в действо оноечетвертый час подряд,сто миллионов —                        охают,и только двое —                      спят…

Фигурное катание!Стихающий дворец.Большое ожидание:когда же,           наконец,судейские горынычипокажут в одночасье,как попугаи рыночные, —билетикисо счастьем.

Иероглифы

С.В. Неверову

Я в японский быт врастаю.Интересный крест несу.В иероглифахплутаю,как в загадочном лесу.Иероглифы приветствий,поворотов головы.Иероглифы созвездий.И безмолвья.И молвы.И луна —             как иероглиф.И вдали от городовиероглифы вороньихперепутанных следов…Тучи с неба опустились.Дождь со снегом пополам.Иероглифы гостиниц.Иероглифы реклам…

Я гляжу, вконец продрогнув, —рано      вынырнув                   из сна,на квадратный иероглифзапотевшего окна.Одеяла не помогут —натяни хоть до бровей.За окном            покорно мокнутиероглифы ветвей…И, наверное, для дракиждет у старого мостаиероглиф             злой собакииероглифа —кота.

«Не доставая до поручня…»

В. Овчинникову

Не доставая до поручня,протопотала японочка.Эхом,       намеком,                  смирением.Вздохом.Иным измерением.Самым началом движения.Фразоюбез продолжения.Будто из отзвуков собрана.Не рождена —нарисована.Даже —           едва обозначена.Легкою кисточкой.Начерно.Скрылась,             пропала,                        растаяла…Тень ощущеньяоставила.

Хиросима

Город прославился так:вышел военный чудак,старецс лицом молодым.«Парни, —сказал он, —летим!Мальчики,              время пришло.Дьявольски нам повезло!..»

В семь сорок девять утравсе было так, как вчера.«Точка… —вздохнул офицер, —чистенько             вышли на цель…»

В восемь двенадцать утрасказано было:                  «Пора!..»В восемь пятнадцать,над миром взлетев,взвыл торжествующедымный клубок!Солнце зажмурилось,похолодев.Вздрогнули оба:и «боинг»,и бог!..Штурман воскликнул:«Ой, как красиво!..»

В эту секундув расплавленной мглерухнуливсе представленья о зле.Люди узнали,                  что на Землеесть Хиросима.И нет Хиросимы.

«Зима по-сингапурьи…»

Зима по-сингапурьи.Уже четыре днядождинки,              словно пули,летят.И все —           в меня.Дожди висят над миром,струятся с потолка.И даже пахнет                   мыломхозяйственным.

Слегка.Еще бы малость                      парада банщик побойчей!Сойдет за веник                      пальма(туды ее в качель!..).Когда земля потеет,когда вокруг вода,не все        бумага                 терпит.Не все.И не всегда…Пойду я к морю с горя:«Прохлада,               выручай!..»Но жаль:похоже море —по теплоте —на чай.И я на пирсе мокромрассерженный стою:неужто мнелимономболтаться             в том чаю?!Но и на суше —                      ливень,занудливый весьма.Горячий и сонливый,как местная зима.Теплей,          чем наше лето.Сухумское.Само…Прости меня                 за этонамокшееписьмо.

«В откровении церемонном…»