След "черной вдовы" - Фридрих Незнанский

Ахмет, крепыш, с плоским лицом татарина, задумал­ся, но, видно, внешность покупателей не вызвала у него подозрений. Спросил только, кто дал наводку.

—   Есть, ты его знаешь, — уклончиво ответил Фи­липп. — Вечерком и увидишь. Он — тоже в доле. Ну, где?

Ахмет неожиданно предложил ресторан «Узбекис­тан». Сыщики, даже не задумываясь, согласились. Вот козел, и придумал же! Они-то знали об особом пристра­стии Вячеслава Ивановича именно к этому ресторану. Что ж, на ловца, как говорится, и зверь бежит.

И вечером, в восьмом часу, Грязнов занял, как обыч­но, кабинет, куда его с почтением лично проводил Рус­там Алиевич. Агеев со Щербаком, одевшись поприлич­нее, но не с вызывающей роскошью дуроломных рос­сийских нуворишей, встретили подъехавшего к ресто­рану Ахмета и уже по-приятельски провели его в каби­нет, где был накрыт ужин и дилера ожидал его хоро­ший знакомый.

Самым комичным оказалось то, что Вячеслав Ива­нович действительно знал Ахмета, как и тот помнил начальника МУРа. Просто генералу и в голову не мог­ло прийти, что российская рыночная шпана способна перекрестить караима в более удобного для их понима­ния короеда. Ну а все остальное уже происходило, что называется, как доктор прописал.

Ахмет, узнав, естественно, отшатнулся. Но его, дру­жески успокаивая, поддержали под локотки неожидан­но оказавшиеся очень сильными утренние «покупате­ли». Грязнов же только засмеялся и попросил Ахмета не брать себе в голову лишнего. Это, мол, просто шут­ка. А вот поговорить по душам действительно надо бы. И ничем опасным этот разговор дилеру грозить не бу­дет. У Грязнова слово всегда было твердым, Ахмет дол­жен помнить.

И он помнил, чего теперь скрывать...

Вячеслав Иванович решил не темнить и не искать подходов, а с ходу назвать вещи своими именами, тем самым как бы подчеркивая свое особое доверие к чело­веку, на помощь которого искренне рассчитывает. Ах­мет просто обязан был оценить такой его шаг, посколь­ку есть ведь масса способов взять, к примеру, и испор­тить человеку его успешный бизнес, даже не прилагая к тому особых усилий. А с другой стороны, зачем, когда можно спокойно договориться и, что называется, раз­бежаться в разные стороны, ты меня не видел, я — тебя.

Итак, речь шла о трех конкретных мотоциклах фир­мы «Хонда», которые засветились недавно в кровавой разборке на Бережковской набережной. Не мог об этом не слышать Ахмет. Так вот, задача сводилась к отве­там на несколько наверняка не самых трудных для ди­лера вопросов. Чьи мотоциклы — то есть откуда и ког­да прибыли и кому принадлежат. Если известно, где они сейчас, совсем замечательно.

—  Ага, и кто на них ездил? — Ахмет ухмыльнулся саркастически, мол, не многого ли хочешь, начальник.

—   Тогда вообще нет слов! — Грязное «не понял» иронии. — Тогда, Ахмет, моя отдельная тебе благодар­ность. Ты ж ведь знаешь, я слов на ветер не бросаю.

—   Знаю, знаю, — закивал дилер, прикидывая про себя, чем может ему грозить такая откровенность.

—  А лично тебя я вообще не видел. И они, — Вячес­лав Иванович показал пальцем на сыщиков, — тоже не видели. И чем ты занимаешься, никого не интересует, если ты... ну сам понимаешь.

—   Не, начальник, я к этим делам отношения не имею, — сразу отверг любые намеки в свой адрес Ах­мет. — Слышал, специальная команда приезжала. Из Милана, что ли... Управились, заказ выполнили и от­валили.

—  А чей заказ?

—  Много знать хочешь, — снова ухмыльнулся Ах­мет. — Кто ж скажет-то? Нам это знать ни к чему, се­кир башка за это бывает.

—- Но ведь и они ж не сами по себе, верно? — как бы предположил Грязнов, полагая, что это все же очевид­ный факт.

—  Конечно...

—  Да ты ешь, ешь, остынет, — поощрил дилера Вя­чеслав Иванович, заметив, что тот как-то напряженно разглядывает большую свою пиалу с горячей шурпой, вкусно дразнящей пряным ароматом, и сам взялся за ложку.

Несколько минут все молча ели. Налили коньячку, непринужденно чокнулись и закусили острым салатом из тертой редьки с бараниной. Ну, какие проблемы? Сидят знакомые люди, обедают с аппетитом. А пробле­мы-то были, и в первую очередь, похоже, как раз у Ах­мета. Вот он и хлебал — иначе не скажешь — свой жир­ный горячий еще суп, шумно всасывая ложку за лож­кой, но отчего-то хмурился. А на его широком лице сверкали мелкие капельки пота. Может, и от шурпы.

—   Говоришь, не сами по себе... — задумчиво про­изнес Ахмет, откладывая ложку и отодвигая в сторону пустую пиалу. — Говорили тут... Не знаю, верить, нет... Про боксера одного...

—  Валерка, что ль? — небрежно бросил Грязнов, не отрывая глаз от своей пиалы.

Ахмет кинул на него мгновенный, острый взгляд, не оставшийся, однако, не замеченным сыщиками, по­качал головой и добавил:

—  Ну вот, а говоришь — кто. Сам уже знаешь, на­чальник.

—   Так мало чего я знаю, — по-прежнему не глядя на Ахмета, сказал Грязнов, — я уверенным быть хочу. А если и ты уверен, это уже придает вес самому фак­ту. — Так он что, до сих пор в ЧОПе этом пашет? На «Павелецкой» который, да?

—  Ну ты даешь, начальник! — расплылся в улыбке дилер. — Сам ведь все давно просек, а со мной только зря время теряешь.

—    Нет, Ахмет, не зря... — Грязнов тоже положил ложку. — Все ты мне объяснил по делу. Значит, пола­гаешь, и мотоциклы там, у них? Или уже избавились?

—  Думаю, нет. Я об этом не слышал. А моторы до­рогие, по двенадцать штук «зелени» каждый... Вот твои мужики, — он кивнул на Агеева со Щербаком, — ба­зар вели про «Золотое крыло», для отмазки, я понимаю. Так эта «хонда» на все пятнадцать потянет — для срав­нения. А может, нужно кому? Я б достал.

—   А у кого?— невинно спросил Грязнов, и Ахмет улыбнулся:

—   Коммерческая тайна, начальник.

—  Да это понятно. Но мне не конкретное лицо нуж­но, адресок бы.

—   Говорили, из Питера, а кто конкретно... — Он пожал плечами.

—  На Вампира намекаешь... Или на папашу его, что в Крестах загорает?

Ахмет вдруг шумно вздохнул и приподнялся.

—   Знаешь, начальник, пойду-ка я лучше. Спасибо за угощение. Не будешь возражать?

—  А как же второе? — опять «не понял» Грязнов. — Отличные отбивные будут! Ну чего ты, ей-богу? Поси­дели бы, как люди, еще. по рюмочке. Впрочем, если у тебя срочные домашние дела, задерживать не стану. И Рустаму скажу, чтоб случайно не сболтнул. Но он — четкий мужик, так что за себя можешь быть спокоен. И еще совет на дорожку: ты тоже с этим делом, — Вячес­лав Иванович постучал себя указательным пальцем по губам, — будь осторожен. Не ровен час, понимаешь меня?

—   Ты — начальник, — натянуто засмеялся Ах­мет, — а я, стало быть...

—   Вот и молоток, правильно понял, — улыбнулся Грязнов. — Ну отдыхай тогда.

И когда тот торопливо ушел, Вячеслав Иванович разлил коньяк по рюмкам, молча поднял свою, так же, одним жестом, пожелал сыщикам здоровья и выпил, крякнув, будто хватил стакан самогона, чисто по-рус­ски. Стал отрешенно ковыряться в салате.

— Вы его давно знаете, Вячеслав Иванович? —- спро­сил Филипп. — Как-то он странно отреагировал, да, Коль?

—  А ведь когда-то был очень даже неплохим аген­том, — безотносительно, будто о постороннем, вздох­нул генерал. — Что времена с людьми-то делают, а?

—  Сам ушел или вы отпустили?

—   Значения теперь уже не имеет, — небрежно от­махнулся Грязнов. — И вспоминать не хочется... Коро­че, нехороший прокол у нас случился, и его чуть было «на перо» не поставили. А у него жена молодая, только женился. И уже с пузом. Что ж мы — не люди, не пони­маем? Ладно, проехали... А ведь он, между прочим, — заметили? — все нам сказал.

—Точнее, подтвердил, —поправил Филипп. — Жаль, про балерину не спросили, может, тоже чего слышал...

Наверное, нет... Уверен, что нет... А мы об этом лучше у Боксера поинтересуемся. У меня к нему вооб­ще имеется теперь много вопросов. Вот и повод нако­нец встретиться...

Глава восьмая

РАЗБОРКИ МЕСТНОГО ЗНАЧЕНИЯ

1

У Константина Дмитриевича Меркулова в одноча­сье оказалось в руках столько информации, а главное, конкретных адресов, что он, посовещавшись со своими основными «советчиками», предложил использовать уже имеющийся немецкий опыт, когда те накрыли сра­зу три десятка фирм, и начать подобную акцию в Рос­сии. Имелось в виду задержание Максима Масленни­кова в Петербурге, обыски и задержания подозревае­мых в убийствах и похищении в Москве, их допросы и затем немедленная передача материалов в Германию, Турецкому. Причем все оперативные мероприятия пла­нировалось провести одновременно, чтобы тем самым сбить с толку самих преступников, вызвать у них пол­нейшую растерянность.

Но помимо этого еще оставался открытым вопрос с той женщиной, что, возможно, в какой-то степени ру­ководила действиями несчастной бомжихи Нюрки, ко­торая, не исключено, ее же стараниями и превратилась в шахидку-смертницу. Однако в данной ситуации мож­но было обрести ясность лишь после допросов самого Масленникова и выявления его криминальных связей в обеих столицах, особенно по медицинской части. А так­же и после того, как бравые питерские чекисты под ру­ководством Ивана Мохова выйдут из странной спячки и отыщут тех братков из «псковской» бригады, кото­рые увезли Нюрку и клички которых уже назвал им на допросе хозяин кафе «Бодрость» господин Нефедов Сергей Степанович. Только вот что-то они все ни мы­чат ни телятся. А может, просто не хотят, чтобы с ходу развалилась их собственная, удобная во всех отноше­ниях, «чеченская версия»? Ведь под это дело многое можно было списать. Да, поди, уж и постарались, и не одну тихую «зачистку» провели, и хвосты свои подо­брали, а тут вдруг — раз, и на тебе! Большим конфу­зом, однако, запахнет. Особенно в глазах своего же бывшего коллеги. Вот и тянут, сопротивляются очевид­ным фактам.