Позолоченное великолепие - Розалинда Лейкер

Эми, чьи глаза и уши были предельно остры, всячески старалась, чтобы Изабелла знала обо всем, что происходит в ее отсутствие. Джентльмены из других имений наведывались сюда и справлялись о здоровье Натаниела. Приходили также знакомые политики, а дамы, специально приезжавшие в имение Тренчей, выражали надежду на то, что скоро увидят ее. Начали поступать приглашения. Натаниел не хотел никуда ехать, чувствуя себя не совсем здоровым, а Изабелла послала кого-то в Лондон за новой партией порошков из аптеки Редшоу, которые тут же привезли. Мужу снова стало легче. Местный врач наведывался довольно часто, больше для того, чтобы выпить пару рюмок превосходного бренди Натаниела, и ограничивался лишь прощупыванием пульса. Он был вполне доволен тем, что лечение, назначенное доктором Ступсом, здесь можно продолжать с тем же успехом, что и в Лондоне.

Но вот Эми сообщила Изабелле, что осмотреть ее мужа прибыл другой врач. Тот уединился с больным на довольно продолжительное время, и Изабелла подумала, что муж узнает другое мнение относительно своего здоровья. Но когда он ни словом не обмолвился о визите другого врача, она подумала, что прежнее лечение остается в силе. Изабелла не могла спросить его об этом, ибо отношения мужа к ней стало очень враждебным. Часто они ели в полной тишине. Что бы она ни говорила, он не отвечал ей. Изабелла оправдывала такую ситуацию состоянием его здоровья и смирилась с новой, растущей враждебностью мужа к себе. Натаниел уже не мог подарить ей ребенка, а она подвела его в те дни, когда он был на это способен. Без наследника имение Тренчей со всеми землями отойдет к дальнему кузену, с которым Натаниел никогда не разговаривал и не виделся после страшной ссоры, которая случилась, когда обоим было не больше двадцати лет. Изабелла понимала, какие муки ему причиняет мысль, что все его огромное имение достанется его давнему врагу или старшему сыну этого врага. Ей никогда не приходило в голову, что за все это он отомстит ей, чтобы в то же время разрушить надежды дальнего кузена.

Однажды вечером Изабелла легла в постель и заснула, но проснулась после того, как в ее спальню отворилась дверь. В комнату проник свет свечи, к ногам ее кровати приближался Натаниел, опираясь на трость одной рукой, и держа канделябр в другой. Он был в том же камзоле из красной парчи, что за ужином, широкий галстук был запачкан вином больше прежнего, а лицо было зловеще фиолетовым. На мгновение Изабелле показалось, что он плохо чувствует себя и пришел к ней за помощью.

— Что случилось, Натаниел? — озабоченно спросила она и отбросила одеяла, собираясь подойти к нему.

— Оставайтесь на месте! — приказал он хмельным голосом и поставил канделябр на туалетный столик.

Только сейчас она заметила, что он пришел не один. За дверью позади него показалась фигура плотного молодого человека с острым, умным лицом, а позади него стояли еще двое с жуликоватыми физиономиями.

— Натаниел, кто эти люди? — воскликнула она хриплым голосом. — Как вы смеете приводить чужих людей в мою спальню! Попросите их уйти! — Ее голос дрожал. Она уже поверила, будто он собирается убить ее, и судорожно думала о том, как спастись.

— Это мой дом и я здесь хозяин! — Натаниел, похоже, обрел голос и присутствие духа, хотя большое количество выпитого вина на время лишило его дара речи и смелости. — Я даю вам последний шанс зачать наследника, который мне нужен больше всего. Только не называйте это изнасилованием. Если вам придет в голову такая мысль, то найдутся две пары крепких рук, которые удержат вас. Вместо себя я выбрал молодого человека, способность которого к деторождению и отличное здоровье не вызывают сомнений. В данном случае он желает, чтобы его именовали Джулиусом. У него хорошая наследственность, он родился вне брака и может гордиться тем, что в его венах течет аристократическая кровь, так что вам нечего бояться ни за него, ни за его потомство.

Изабелла уставилась на Натаниела с широко раскрытыми глазами.

— Вы с ума сошли! Вы допустите, чтобы незнакомцы держали вашу жену, пока ее будут насиловать!

Натаниела прорвало.

— Будьте вы прокляты! Поскольку я больше не могу произвести на свет наследника, это последняя возможность обрести сына, который станет носить мое имя! — Он сделал рукой резкое движение в сторону Джулиуса, ждавшего указаний. — Подойди к ней!

Изабелла громко завопила, выскочила из постели, пытаясь добраться до шнурка колокольчика, но двое мужчин тут же набросились на нее и не дали ей шевельнуться. Джулиус наблюдал за тем, что происходив, неторопливо снял пальто и уже взялся за широкий галстук.

— Не надо, Натаниел! Умоляю вас! — завопила она, охваченная ужасом. Она чуть не впала в истерику, когда заметила, что муж тяжело оперся о трость и собирается уйти. Дойдя до двери, он натолкнулся на неожиданное препятствие. На пороге стояла Эми в чепчике и ночной рубашке.

— Сэр, что вы тут делаете с моей хозяйкой? — резко спросила она. Она заметила и услышала достаточно, чтобы определить, что здесь творится что-то недоброе.

Натаниел рявкнул на нее:

— Возвращайся к себе! В этот час ни один слуга не должен разгуливать по дому!

— Эми! Помоги!.. — Крик Изабеллы оборвался, ибо чья-то рука зажала ей рот.

Эми могла не знать, что такое любовь, но она знала, что такое преданность. Она ощетинилась, видя, что ее не пускают к госпоже, попавшей в беду.

— Я личная служанка миссис Тренч, сэр. И я иду к ней!

Натаниел со всей силы ударил ее тростью по голове. Не издав ни звука, она свалилась на пол, он переступил через ее распростертое тело, добрел до ближайшего кресла и рухнул на него. Натаниел тяжело дышал и ловил ртом воздух. Он остался бы проследить за тем, как Джулиус справится со своей задачей, если бы волнение и напряжение не вызвали бы такие жгучие боли в груди, что стало трудно дышать. Дрожащей рукой он залез в свой объемный карман и вытащил пакетик с порошком. Он считал необходимым постоянно носить эти порошки с собой. По меньшей мере, йоркский доктор оказался честнее, чем этот шарлатан Ступе или глуповатый местный врач. Он подтвердил то, о чем Натаниел догадывался уже давно. Он умирал. Сердце выдержит лишь несколько таких приступов. Как только появится боль, ему следует принимать порошок и избегать всяких физических или эмоциональных напряжений. И тогда Натаниел решил, наконец, осуществить план, который обдумывал с тех пор, как заподозрил, что его дни сочтены. Признаться, что он не способен дать потомство, было мучительно и шло вразрез с его вспыльчивым нравом и гордостью. Но Натаниел не мог уйти от того факта, что ни одна из жен не забеременела, и, насколько ему было известно, служанки и дочери фермеров, с которыми у него в молодости были связи, не родили ни одного внебрачного ребенка. С практической точки зрения устроить сегодняшнее мероприятие не составило труда. Он передал это дело в надежные руки. Черт подери! Где же этот порошок? Из-за боли он с трудом дышал и почти ничего не видел. А! Да вот же он. Натаниел с радостью вытащил пакетик с порошком, осторожно неуклюжими пальцами развернул тонкую бумажку с драгоценным порошком. А теперь надо высыпать порошок на язык. Никто не одолеет Натаниела Тренча! Даже смерти это не по силам!