Центр принятия решений. Мемуары из Белого дома - Джон Болтон

Пенс сказал Эйерсу и мне, что это была самая смелая речь о Китае за всю историю, и я думаю, что это правда. Когда мы обсуждали освещение событий в прессе с Трампом, он откровенно сказал:

— Другие президенты просто считали неуместным говорить о деньгах. А я о них знаю все и знаю как о них говорить.

В преддверии ноябрьских выборов на торговом фронте был достигнут небольшой прогресс. Всеобщее внимание переключилось на встречу G20 в Буэнос-Айресе в конце месяца, когда Си и Трамп могли встретиться лично. Трамп рассматривал это как встречу своей мечты: два больших парня собираются вместе, европейцы нервно курят в сторонке и заключается большая сделка. Что могло пойти не так?

По мнению Лайтхайзера, многое. Он очень беспокоился о том, сколько Трамп может отдать, если у него будут развязаны руки.

На следующий день после выборов я встретился с членом Государственного совета Китая Ян Цзечи в Вашингтоне для проведения серии встреч в преддверии G20. Гостиная была переполнена. По обыкновению всех высокопоставленных китайских чиновников, Ян внимательно прочитал подготовленный текст, сказав, что встреча G20 является главным приоритетом в отношениях. Мы обсудили, как организовать встречу, и мой вклад в дело мира во всем мире заключался в том, что я предложил, чтобы Си Цзиньпин и Трамп, каждый в сопровождении семи помощников, поужинали 1 декабря, что в конечном итоге и произошло после долгих разговоров. В центре внимания должна быть торговля. Ян заверил меня, что Китай хочет стратегического доверия и не имеет намерения бросать вызов или вытеснять Соединенные Штаты. Они хотели не конфликта или конфронтации, а взаимовыгодных решений. Это продолжалось и продолжалось, но единственной проблемой, которую мы решили, была организация ужина. Это было достаточно сложно, учитывая, сколько народа с американской стороны хотели внести свой вклад в решение этого мега-вопроса.

Суббота, 1 декабря, в Буэнос-Айресе наступила быстро, и ужин с Си стал последним событием перед возвращением Трампа улетел домой. Ближе к вечеру он принял нас для заключительного брифинга. Мнучин весь день болтал с Лю Хэ, китайским царем экономической политики и главным торговым переговорщиком, которого многие считают номером три в режиме Си. Лю изложил то, что, как он ожидал, Си скажет за ужином, в том числе то, как, по мнению Си, должна быть структурирована торговая сделка. Мнучин почти недвусмысленно сказал, что Трамп должен просто принять это. Эх, Стив… торговля это не твое.

Лайтхайзер сказал, что считает “соглашение о свободной торговле” с Китаем практически самоубийством, но Мнучин был слишком воодушевлен успехом в продаже Китаю больших объемов соевых бобов, других сельскохозяйственных продуктов и минералов — как если бы мы были поставщиком товаров из третьего мира в Поднебесную.

Я сказал, что не думаю, что какие-либо цифры, о которых говорят, были реальными проблемами. Это был не торговый спор, а конфликт систем. “Структурные проблемы”, которые мы затронули в отношениях с Китаем, были не торговой тактикой, а принципиально иным подходом к организации экономической жизни. Переговоры должны начаться по этим вопросам, чтобы мы могли понять, есть ли какой-либо реальный шанс, что Китай серьезно настроен изменить свои пути (и я, конечно, не верил, что это так). В последовавших дебатах я предложил запретить все китайские товары и услуги в Америке, если они полностью или частично основаны на украденной интеллектуальной собственности. Трампу идея понравилась, но, конечно, Мнучин этого не сделал.

Ужин начинался сразу после завершения брифинга в пять сорок пять, после обязательной встречи с толпой журналистов для фотографирования, и продолжался до восьми часов.

Си сразу осыпал Трампа комплиментами, сказав, как замечательно с его стороны было выложить все начистоту. Си постоянно просматривал карточки с записями — несомненно, план разговора был тщательно продуман заранее. Наш президент импровизировал и никто с американской стороны не знал, что он ляпнет в следующую минуту. Очень ярко запомнилось, как Си сказал, что рад будет поработать с Трампом еще шесть лет, а Трамп ответил, что люди говорят, что конституционное ограничение на два президентских срока для него должно быть отменено. Я никогда не слышал таких разговоров. Зная, что Си фактически был “пожизненным президентом” Китая, Трамп пытался конкурировать с ним. Позже за ужином Си сказал, что в США было слишком много выборов, потому что он не хотел бы менять Трампа ни на кого. Тот одобрительно кивнул. (Действительно, в последующем телефонном разговоре 29 декабря Си прямо сказал, что Китай надеется, что Трамп получит еще один срок, внеся поправки в Конституцию, чтобы он мог остаться дольше). Си отверг идеи, изложенные в “Столетнем марафоне”[23], заявив, что это не было естественной стратегией Китая. Они уважали наш суверенитет и наши интересы в Азии и просто хотели, чтобы 1,4 миллиарда китайцев наслаждались лучшей жизнью. Как мило.

Си Цзиньпин, наконец, перешел к сути, заявив, что после их телефонного разговора 1 ноября их сотрудники усердно работали и достигли консенсуса по ключевым экономическим вопросам. Затем он описал позиции Китая — по сути, то, к чему ранее призывал Мнучин. США отменят введенные Трампом тарифы, Китай не будет заниматься конкурентными валютными манипуляциями, а мы — МЫ! — согласились бы не заниматься кибер-воровством.

Си вещал, что в торговой войне не может быть победителей — сказал Си, поэтому, мы де должны отменить текущие тарифы или, по крайней мере, не вводить новых. “Народы ожидают этого”, — говорил он, и больше всего на свете в тот момент я боялся, что Трамп просто скажет «да». Он был близок к этому, в одностороннем порядке предложив, чтобы тарифы в США оставались на уровне 10 %, а не повышались до 25, как он угрожал. В обмен Трамп попросил лишь о некотором увеличении закупок сельскохозяйственной продукции (чтобы помочь с решающим голосованием фермерских штатов). Если бы это можно было согласовать, все тарифы были бы снижены. Вопросы неприкосновенности интеллектуальной собственности были отложены на неопределенный срок. На переговоры отводилось 90 дней. Это было захватывающе. Затем он спросил Лайтхайзера, не упустил ли он что-нибудь. Тот сделал все возможное, чтобы вернуть разговор в плоскость реальности, сосредоточившись на структурных проблемах и разбив китайское предложение, столь любимое Мнучином в пух и прах.

Трамп также попросил сократить китайский экспорт фентанила, смертельного опиоида, вызывающего хаос по всей Америке и политически взрывоопасного вопроса. Си пообещал согласился, но на практике так ничего не сделал. Трамп также попросил освободить Виктора и Синтию Лю, которых Китай держал в заложниках из-за обвинений в адрес их отца, Лю Чанмина, который находился в США. Си сказал — какое