Сквозь испытания огнём - Дэвид Вебер

в него «Меч Шулера», был избран его первым губернатором. Этим была достигнута одна из главных целей Стонара после джихада, и он ожидал, что это окажет успокаивающий эффект — в конечном счете — на растущую враждебность западных провинций. И, если уж на то пошло, на провинцию Шайло, дальше на восток. Это не излечит волшебным образом все болезни, но должно стать значительным шагом в правильном направлении, и он знал, что новые делегаты Тесмара станут желанным подкреплением для его сторонников в палате. К сожалению, для обеспечения его создания и одобрения центрального банка Мейдина потребовалось так много переговоров с политическими представителями земельных спекулянтов. Однако другого выхода не было, и он все еще не подошел к созданию центрального банка.

Спекулянтам не нравилась мысль о том, что их будут сдерживать официальные законы о кредитах. Как и владельцы мануфактур, которые боялись, что их закроют, если новые законы вступят в силу, или банкиры, которые боялись последствий вмешательства правительства в их традиционные способы ведения бизнеса… или которые преуспевали — по крайней мере, лично — используя текущую ситуацию. Если уж на то пошло, было бы невозможно оценить количество людей, включая тех, кто все еще пытается восстановить разрушенные фермы и малые предприятия, которые опасались ужесточения кредитования, часто не без оснований. А еще были старшие члены гильдий, которые ненавидели саму идею мануфактур в стиле Чариса. Можно было бы ожидать, что они будут благосклонны ко всему, что иссушит деньги и помешает «индустриализации» Сиддармарка. Вместо этого они настолько увлеклись сопротивлением всему, что предлагали Стонар и его кабинет, что их громогласное несогласие с банком не стало неожиданностью. К счастью, у них, по крайней мере, было гораздо меньше влияния, чем когда-то. Однако это было далеко не то же самое, что отсутствие влияния, и, возможно, их сопротивление этому было не таким слепым, как предпочитал предполагать Стонар. Возможно, они активно надеялись на экономический коллапс, потому что думали, что это позволит им восстановить модель, существовавшую до джихада, которая так сильно им благоприятствовала.

Если они верили, что возможно что-то подобное, они были еще большими идиотами, чем он думал, какими бы невероятными это ни казалось.

— Мне нужно еще пять или шесть месяцев, — сказал он сейчас, глядя на остальных, но сосредоточившись на Паркейре. — По крайней мере, еще пять или шесть месяцев. Ты можешь дать их мне?

— Возможно, — сказал сенешаль после долгого молчания. — Тем не менее, это может привести к беспорядку. И я буду честен, не все мои мальчики так беспристрастны, как нам всем хотелось бы думать. У некоторых из них будет довольно большой палец на весах, когда придет время решать, чья голова будет проломлена.

— Я знаю и окажу вам всю возможную поддержку через гражданское правительство, но мне нужно держать в кармане как можно больше западных делегатов в палате представителей, пока они не отдадут мне банк Хенрея. После этого вы можете разбить все головы, какие вам нужно, и мы с Сэмилом сможем действительно закрутить гайки губернаторам провинций и их палатам. Но до тех пор…

Он пожал плечами, и Паркейр поморщился.

— Я понимаю, — сенешаль слегка вздохнул, — и сделаю все, что в моих силах. Но — я надеюсь, ты не поймешь это неправильно, Хенрей — я предлагаю тебе сделать это как можно скорее, потому что не вижу, чтобы в ближайшее время ситуация стала намного лучше.

V

Дворец Теллесберг, город Теллесберг, королевство Старый Чарис, империя Чарис

— Стифини! — восторженно закричала ее высочество Эйлана Жанейт Нейму Армак, наследная принцесса Чариса.

— И вам доброе утро, ваше высочество, — мягко заметила Ниниэн Этроуз, когда кронпринцесса пронеслась мимо нее, чтобы на ходу ухватиться за темноволосую сероглазую молодую женщину, которая сопровождала ее.

— О, привет, тетя Ниниэн! — сказала Эйлана через плечо, не прерывая своего счастливого танца со Стифини.

— Вижу, ваши приоритеты хорошо продуманы, — сухо сказала Ниниэн.

— Она унаследовала это от своего отца, — предположила императрица Шарлиэн.

— Без какого-либо участия с материнской стороны ее семьи? — Ниниэн кивнула. — Понимаю. Спасибо, что объяснили мне это.

Шарлиэн рассмеялась и раскрыла объятия, чтобы обнять пожилую женщину.

— Рады тебя видеть. Мы скучали по тебе.

— Некоторые, по-видимому, больше, чем другие, — сказала Ниниэн, поворачиваясь, чтобы улыбнуться Эйлане и Стифини.

— Кроме ее ближайших родственников — и детей Брейгарта, конечно, — у нее на самом деле нет близких друзей, — немного задумчиво сказала Шарлиэн. — Во всяком случае, не так, как у нас с Мейрой. Понимаю, что «тетя Стифини» — это тоже семья, но ты понимаешь, что я имею в виду.

— Да, знаю, — сказала Ниниэн более мягко, хотя она знала, что Стифини втайне забавлялась тем, что была «тетей Стифини» для кого-то на целых семь лет моложе ее. Тем не менее, это начало немного исчезать. В эти дни она была гораздо ближе к кузине Стифини, и временами она, должно быть, все еще задавалась вопросом, не последовала ли она за белой ящеролисой в зазеркалье. Или «белым кроликом», если уж на то пошло, поскольку, в отличие от всех ее сверстников в Сейфхолде, Стифини читала оригинальную версию «Алисы в стране чудес».

Ниниэн почувствовала, как ее улыбка исчезла при этой мысли, когда она смотрела, как ее дочь обнимает наследную принцессу Чариса, и думала о том, чего стоило Стифини стать той, кем она была. Она вспомнила беспризорницу, чье железное мужество — и любовь — бросили вызов верной смерти,