Кровь героев - Александр Зиновьевич Колин

искренне желал помочь следственным органам поймать настоящего убийцу, но сталкивался с тем, что рвение его воспринималось как желание отвести подозрения от собственной персоны, сбить с толку следствие и замести следы.

— Понимаешь, Климов, — оперативник понизил голос, облокотился о стол и, придвинувшись поближе к допрашиваемому, произнес, переходя на доверительно-задушевный тон: — Все сходится. Вы с Ушаковым встретились, поговорили, выпили, чего-то там не поделили. Ну и… подрались, конечно, с кем не бывает… а ты нечаянно ему горло — чик. — Капитан выразительно провел рукой по своей цыплячьей шее. — Потом ты испугался, ну и решил сделать вид, что пока ты уезжал куда-то там, якобы уезжал, его убили. Кто, Климов? Кто? Сам, брат, видишь — чушь получается. Рассказывай, как было дело, непреднамеренное убийство, срок, конечно… Про алиби твое слышал, хорошо, вызовут твою подругу, если найдут. Ты ведь и сам адреса толком не помнишь, так?.. Вот то-то и оно.

— Послушай, капитан, — изо всех сил стараясь сдерживаться, чтобы не сорваться на грубость, начал Климов. — Настоящего убийцу ловить надо. Клянусь тебе, кто-то чужой побывал у меня в доме. На это многое указывает!.. — Тут Саше пришла в голову новая мысль. — Ты ведь сам говорил, что Лешку, то есть Ушакова, убили не на кровати. Очевидно, он сопротивлялся? Соседи должны были слышать шум… — Александр остановился, заметив, что оперативник смотрит на него с каким-то деланным сочувствием. Мол, виляй, виляй, все равно расколешься. — Соседей опросили?

— Ну конечно же, опросили, — закивал головой капитан и, злорадно ухмыльнувшись, прибавил: — Несомненно. Соседи вообще очень плохо о вас отзываются. — Капитан вновь перешел с Климовым на «вы». — Есть сигналы, что вы пьянствуете, дебоширите, распускаете руки, не говоря уж о том, что у вас собираются подозрительные личности, магнитофон ночи напролет орет. Мешает отдыху окружающих…

Слово «отдых» почему-то особенно сильно разозлило Климова; его всегда бесило, с каким благоговением произносится это слово теми или в отношении тех, кто отдыхает восемь часов на непыльной работенке. Однако Саша сдерживался в надежде, что появится Богданов и вытащит его отсюда. Все-таки Валентин знал Лешку, пусть, не очень хорошо, но…

— Послушайте, капитан, — попросил Саша. — Может, отбросим это дерьмо, а? Вы же неглупый человек, — соврал Климов. Опокин инстинктивно кивнул, а Саша, не дав собеседнику всерьез задуматься над этим вопросом, продолжал: — А раз так, то понимаете, что ваша версия не дотянет даже до суда. За несколько дней совершен целый ряд подобных убийств. Группа ли преступников действовала, или же взбесившийся маньяк-одиночка, выяснять не мне, но очевидно, что тот, кто убил Лешку, — на свободе, и, пока вы тут меня допрашиваете, он, возможно, примеривается к горлу очередной жертвы…

— А вот теперь послушай-ка ты меня, Климов, — попросил оперативник утомленно. — На тебе уже столько висит, что не отвертишься. Думаешь, комитетчик твой всегда выручать тебя станет? На старую дружбу надеешься? Нет! И до суда наша версия дойдет, и суд переживет, и тебя, родимый, с ее помощью в зону определят. Вот так-то. А то, что по городу ползет слух о маньяке, ты верно заметил. Надеясь под шумок проскочить, уже многие умники счеты сводить начинают. Журналисты все, писаки проклятые! Растрезвонили, раструбили. А многие и смекнули, раскурочим, мол, своим соседям горлышки, менты с дуру-то и решат, мол, маньяк орудует. Только вот беда, все вроде сходится, да никто чудища того, что бумагомаракам мерещится, не видел. А вот конкретные убийцы думают в стороне остаться…

— Слушай, капитан, а ты меня утомил, — угрожающе произнес Климов, чувствуя, что в шестеренке механизма, сдерживавшего его гнев, остался последний целый зубчик. Одно неловкое движение и начнется самый настоящий galactic rock off[18]. — Я с тобой по-человечески разговариваю, следствию помочь хочу… Друга моего убили, ты хоть это понимаешь, а? Чурки, мать их! Не сами, сволочи, подослали кого-то, слишком уж осторожный человек. Все вещи расставил, как было, да только убивал он Лешку ночью и не обратил внимания, сколько у меня пыли. Я ведь один живу, ленюсь, убраться все руки, не доходят. Так вот, при солнце видно все, да и в шкафу моем он порылся, и в кладовке, и на балконе смотрел. Зачем? Искал что-то, верно? Хочешь, я тебе, капитан, военную тайну поведаю, которую мне майор Богданов доверил? Лешка влип в кое-какие дела моего недавно убитого отчима, а тот был связан с Адылом Мехметовым, знаешь ведь такого, а? Так вот… у них там кто-то кого-то киданул на пол-лимона гринца, ну, ты сам пойми, не каждому такое понравится… Ты ж опер, капитан, — Опокин, как показалось Климову, смотрел на него с неподдельным интересом, — понимать должен, кого первого укокошили, кого второго. Из всех, кто, так или иначе, оказался в этом деле замешан, в живых на сегодня остались только Нинка Саранцева да я, ну, еще и девка какая-то, но ее вообще никто не знает. Ты подумай над этим, капитан, подумай. Тут дело майорскими погонами пахнет, а ты меня на сознанку колешь, зоной стращаешь, я-то ее видел, два года на вышке у пулемета простоял. — Тут Климов приврал малость, очень уж ему хотелось убедить Опокина прекратить бесполезную беседу.

То ли Саше померещилось, то ли и в самом деле капитан поверил ему, во всяком случае слушал оперативник с интересом. Александру на какую-то секунду показалось, что он не соврал Опокину и тот на самом деле не дурак. Однако призрачное впечатление это моментально рассеялось, едва опер открыл рот.

— Хватит, хватит, Климов, — остановил Опокин Сашу, который и так уже умолк, давая возможность капитану переварить информацию и все еще тщетно надеясь, что слова его произвели на собеседника правильный эффект. — Ты Богдановым своим не козыряй мне, здесь у нас не комитет, мы люди простые. С хулиганьем, ворьем да фруктами вроде тебя общаемся. Не удастся тебе, любезный, свалить все на лиц кавказской национальности! Это сейчас модно, да только и мы не лаптем щи хлебаем! Колись давай, а то по-другому с тобой поговорим, враз охота придуряться пройдет.

«Сейчас меня отволокут в камеру или примутся утюжить прямо здесь, — мелькнуло в голове Климова, которому показалось, что узкая рука Опокина потянулась к кнопке. — Сейчас войдет охрана… Нет уж, дудки!»

Саша и сам не понял, как все это произошло. Позже уже ему подумалось, а не было ли в умопомрачительной цепи его предков кого-нибудь из французских коммандос? Александр вскочил со стула и, сам еще не успев сообразить, что делают его руки, выдернул щуплого опера за лацканы пиджака из кресла. В следующую секунду Климов развернул капитана точно