Одиссей покидает Итаку. Бульдоги под ковром - Василий Звягинцев

Куда не ступала людская нога,

Где в солнечных рощах живут великаны

И светят в прозрачной воде жемчуга.

Н. Гумилев

Глава 1

— Надеюсь, ты все же примешь правильное решение, — сказал Антон. — Но в любом случае ты абсолютно свободен в выборе. — Он сидел на полукруглом диванчике у окна и рассеянно перелистывал какую-то книгу в картонном, под мрамор, переплете.

— Сначала скажи, а что все же с Натальей? — спросил Воронцов. Он с удивлением отметил, что не испытывает больше вчерашнего раздражения и злости. Как будто ничего и не было, и просто встретились они с Антоном в очередное свое сухумское утро.

— Абсолютно ничего, — пожал плечами Антон. — Проснется у себя дома, может быть, со временем кое-что вспомнит, если сама этого сильно захочет. А нет — так нет. Мы никому ничего не навязываем.

— Но она сказала, что хочет помнить…

— Это она тебе так сказала. А на самом деле она в этом совсем не была уверена. Женщина, что ты хочешь… — И Антон развел руками с самой что ни на есть естественной улыбкой. Ничуть не выходя из своего человеческого образа. — Как спалось? — тут же, без связи с предыдущим, спросил он.

— Будто не знаешь…

— Для чего мне знать? Я не гувернантка. И в то, что меня не касается, не лезу… без крайней необходимости.

— Пусть не гувернантка. А кто? Надзиратель? Вербовщик? Дьявол, желающий приобрести очередную безгрешную душу?

— Безгрешную… — хмыкнул Антон. — Впрочем, по большому счету, пожалуй, и так… Если же всерьез говорить, мы с тобой на сей момент просто союзники.

— Интересное дело. Союзники… Против кого или в чем? Не сочти за труд пояснить.

— Тогда лучше начать с самого начала. Не возражаешь?

Воронцов кивнул. Все-таки Антон ему нравился. Даже и такой вот манерой разговора. Сейчас, увы, люди почти разучились вести беседу. Не болтать, не трепаться, не плести косноязычно невесть что, а вот именно — вести беседу. С таким человеком приятно общаться, даже если и расходишься с ним в позиции. Что, кстати, как раз и предстояло выяснить.

— Прежде всего, — заговорил Антон, откладывая книгу, — то, о чем вчера говорили — чистая правда. Хотя и не вся. Да, тебя проверяли. Доступными нам способами. Этичны они или нет, с твоей точки зрения, выяснять сейчас не будем. Главное, что они эффективны. — Он сделал короткую паузу, будто собираясь с мыслями. — Поведение твое с момента нашей встречи безупречно. Прежде всего, по мотивам, которыми ты руководствовался. А кое-где ты ухитрился расширить рамки тестов. Они оказались многозначнее, чем мы предполагали. Но это не все. Проверка твоих моральных качеств, психологической устойчивости, адаптационных возможностей, гибкости мышления — первый этап операции. Спасение Книги, которая кроме древних текстов содержит жизненно важные для нас документы экспедиции — второй этап, который планировался как завершающий. Однако по ходу дела неожиданно сложились обстоятельства, повлекшие за собой совершенно непредвиденные последствия. Нам пришлось изменить свои планы в отношении тебя. Хотя, повторяю, все, что я предложил раньше, остается в силе. Если захочешь, вернешься домой. Или сегодня же можем отправиться к нам, в метрополию…

— Что-то преамбулы у тебя длинные, — перебил его Воронцов.

— Иначе не получается, извини. Но уже все. До сути добрались. Дело в том, что мы, форзейли, и вся наша конфедерация находимся в состоянии… я бы не сказал — войны, но перманентного, не ограниченного во времени и пространстве конфликта…

— Ни хрена себе формулировочка, — вновь не сдержался Дмитрий. — А я всегда думал, что конфликт от войны только ограниченностью и отличается…

— Не будем спорить о формулировках. Я знаю, о чем говорю. Так вот — конфликта с некоей суперцивилизацией, тоже галактического масштаба, но несовместимой с нами по всем параметрам. Мы, как и вы, люди, отрицаем войны, не считаем их способом решения проблем, но что прикажешь делать, если выбора нет? Противник не способен к компромиссам и считает, что в Галактике не может быть двоевластия… Мы вынуждены защищаться адекватным образом.

— Все так говорят. Я еще не слышал иных трактовок. Даже Гитлер, по его словам, вел вынужденную превентивную оборонительную войну.

— Ты прав, конечно. Однако… Мы защищаем принципы, которые близки вашим. Мы вообще с вами очень близки. Я беседую с тобой в своем подлинном облике, у нас почти одинаковая психология, сходные взгляды на… — он усмехнулся, — на исторический материализм. В общем, мы способны понять друг друга, потому что мы в свое время прошли путь, подобный вашему. Наши же враги одинаково далеки и от землян, и от форзейлей. При прямом контакте ты, к примеру, просто не понял бы их абсолютно, как каких-нибудь осьминогов… Хотя они как раз умеют приспосабливаться и выходить на нужный уровень общения с гуманоидами.

— Ты хочешь сказать, что они не гуманоиды и превосходят нас с вами в развитии?

— Я такого не говорил. Кто кого превосходит и в чем — таракан, кальмар или соловей? Да и нравственные оценки условны. Мы лишь констатируем, что в настоящее время их образ жизни, идеология, а главное — практическая политика несовместимы с исторически обусловленными и в правовом порядке оформленными общегалактическими нормами.

— Туманно ты выражаешься, брат по разуму. Или меня по-прежнему за дурака держишь, или в своей позиции не уверен. Давай лучше попросту.

— Я тебя понял. Но поверь, что очень трудно вот так сразу изложить общественно-политическую обстановку в Галактике, о которой ты до сего момента и понятия не имел, да еще и за многие тысячелетия. Наверное, лучше отложить это до более подходящих времен. Достаточно сказать, что Земля довольно давно является объектом внимания наших противников. Удобное расположение ее в пространстве, позволяющее создать здесь операционную базу, богатые ресурсы Солнечной системы, а главное — люди, которые могли бы стать их, а не нашими союзниками… Есть у вас такие качества, которые делают союз с Землей очень заманчивым.

— И для вас, и для них? — спросил Воронцов.

— Для нас тоже, — согласился Антон. — Я и не скрываю. Вообще пора бы мне и представиться. В близком переводе моя должность звучит как «шеф-атташе департамента активной дипломатии на планете Земля». Довольно высокий пост, смею заметить.

— Польщен знакомством. Ну а чем, все-таки, мы всех вас так прельщаем?

— Скажу в свое время. А сейчас я слегка отвлекусь, — он вновь взял в руки книгу в картонном переплете. — Ты слышал такую фамилию — Андреев?

— И неоднократно. Леонид Андреев, писатель. Вадим Андреев, его сын, тоже писатель. Виктор Петрович Андреев, командир учебного отряда на Балтике…

— Даниил Андреев.

— Такого не знаю, — ответил Воронцов.

— Это второй сын Леонида Андреева. Отсидел десять лет по пятьдесят восьмой статье, вскоре после освобождения умер. В тюрьме создал философское учение, которое изложил в книге, названной «Роза мира». Естественно, издана она не была. Однако специально для тебя я это сделал. Вот она…

— Любопытно. Что-то на самом деле интересное?

— Можно сказать, что этим трудом он поставил себя в ряд крупнейших мыслителей человечества. Впрочем, когда прочтешь, сможешь составить собственное мнение. Сейчас же для нас интересна космологическая составляющая его теории. Кое в чем она удивительно точно совпадает с реальностью. Поразительна сила провидения, тем более, что никаких фактов он не имел и иметь не мог, сидя в тюрьме.

— Когда это было? В тридцать седьмом? — Все представления Воронцова об эпохе «большого террора» связаны были только с этой датой.

— На десять лет позже. С сорок седьмого. Умер в начале пятьдесят девятого.

— Так вроде после смерти Сталина всех сразу начали выпускать и реабилитировать…

— Значит, не всех… Не отвлекайся. Так вот, по Андрееву, Вселенная представляет собой многослойную систему. Слой, где живем в данный момент мы с тобой, — это средний слой системы. Выше него целый ряд Миров Просветления, ниже — Миры Возмездия. Те, что нас интересуют, Андреев называет Дуггур и Аггр. Один из высочайших Миров Просветления — Раорис. Его можно отождествить со Вселенной, в которой действуем мы — форзейли. Если угодно, нас можно считать силами Света. У Андреева силам света противостоят силы Тьмы. Все люди в той или иной мере, даже независимо от своего желания, участвуют в борьбе Света и Тьмы… Важный, прошу заметить, момент… И еще: каждому человеку, сознательно вступающему в борьбу против сил Тьмы, способствует посланник Миров Просветления. Имя его Даймон… Всякие аналогии, сам понимаешь, поверхностны, однако совпадения поражают. Даже меня, привычного ко многому… Если бы ты сам прочитал весь труд, и знал то, что знаю я, ты бы со мной согласился.