Стажёр - Владимир Лошаченко

Во время искусственных катаклизмов погибло не менее двух тысяч атакующих. Для огромного войска потери незначительные, не стоит обращать внимания. Сотники, надрывая глотки, стегали воинов плетьми, заставляя идти в атаку. Придя в себя после первых потерь, кочевники вновь устремились вперед. Полки копейщиков быстро отступили назад, очищая видимость артиллеристам. Дружный залп пушек первого ряда, затем залп второго: «бах-бах», — и громовой треск. Картечь сметала все живое, с чмоканьем впиваясь в тела.

В моментально натекших лужах крови образовался вал из людей и лошадей. Атака захлебнулась. Канониры споро чистили стволы, а затем обливали их уксусом. После чего заряжали. Мела, сидевшая по-турецки в седле, сказала:

— Пора сделать хану сюрприз, не будем затягивать.

Встав в полный рост на лошади, устремила свой взгляд за холмы. Чернота почувствовал силу невероятной мощи, исходившую от красавицы. За дальними холмами заклубился туман, от них пахнуло холодом. Пашка с Лансом невольно зябко передернулись. Через секунду обоим стало жарко, Орест витиевато выругался.

Из клубов тумана выезжали тысячи тысяч кочевников. Мела сделала успокаивающий жест — мол, все в порядке. Над разлившейся морем Ордой гордо реяли бунчуки и треугольные знамена. Всадники, экипированные точно также как и кочевники Черной орды, в малахаях с лисьими и волчьими хвостами, запашных халатах и сапогах с загнутыми носами. Вооружение — один в один, луки за спиной с колчанами стрел, сабли и круглые небольшие щиты.

Мела, заметно напрягшись, бросила гортанный звук — вынырнувшее из тумана войско, нахлестывая лошадей, ринулось вперед. Тяжелый гул прокатился по долине — столкнулись две орды, вернее, одна ударила во фланг второй. Пошла бешеная резня, свою лепту вносила имперская артиллерия, залп за залпом выкашивая конницу кочевников.

— Качественная голограмма — ничего не скажешь, — пробормотал стажер.

— Не совсем голограмма, — возразила Мела.

Между тем на поле битвы, видимо, происходили ужасные вещи, поскольку оттуда выскакивали в панике обезумевшие всадники с криками:

— Демоны! Спасайся, кто может.

— Ваше величество, что происходит? — пучил глаза потрясенный Орест.

— Сюрприз для Амбагай-хана. На Черную орду напала Черная орда.

— Двойники.

— Ап, — и Пашка с Лансом открыли рты.

— Да, господа, кочевники сражаются сами с собой. Созданные воины из плоти крови, никакой мистики. Старые технологии дублирования, только и всего.

Орест перекрестился:

— Свят, свят.

Черная орда таяла, словно кусок льда под струей горячей воды. Канониры, наконец, перестали терзать пушки, пошли полки копейщиков, за ними — мечники. Восточная армия пришла в движение. Двадцатитысячная имперская кавалерия навалилась на кочевников справа. Орда агонизировала.

Амбагай-хан, окруженный верной тысячей воинов, до сей поры пытавшийся командовать сражением в глубоком, казалось бы, тылу, внезапно оказался в самой гуще битвы. Неизвестная орда поломала все планы — откуда империя обрела столь мощного союзника — загадка. Вскоре повелителю стало не до размышлений. С диким воем чужаки атаковали его тысячу. Амбагай-хан, опытный воин, много повидавший на своем веку и проливший очень много чужой крови, заледенел от страха. Уатакующихзнакомые лица, а возглавлял их он сам. Повелитель потер глаза, затем потряс головой — кошмар не проходил. Его воины запаниковали, чужаки рубили и резали тысячу, словно скот. Вскоре Амбагай-хан вступил в бой со своим двойником, у которого были пустые глаза, не выражавшие эмоций. Рука повелителя ослабла, он пропустил первый удар. По левому боку резануло болью, потекло что-то теплое. Самое паскудное — двойник, казалось, предугадывал его действия. Мелькнула сталь, и у хана отнялась правая рука — вражеская сабля располосовала предплечье. Повелитель перекинул клинок в другую руку — он понимал, поединок предрешен. Тело заметно ослабело, вспышка в глазах — и голова хана покатилась по траве.

Разгром орды продолжался четыре часа. Чужаки преследовали степняков до конца. Черная орда фактически прекратила свое существование. Неожиданные союзники, сделав свое дело, сгруппировались и исчезли у тех же холмов, во вновь появившемся тумане.

Восточная армия обошлась минимальными потерями — погибли четырнадцать канониров от разорвавшихся пушек и сто тринадцать солдат. Трофеи собирали два дня, загрузили все двести телег.

Армия праздновала победу над грозным врагом. Авторитет императрицы возрос у военных до небес. Перегрызут глотку любому, кто осмелился покуситься Мелу I. Через три дня войска ушли через портал к месту своей постоянной дислокации.

X глава

Празднества в Тарагонской империи по случаю победы над Черной ордой длились неделю. Императрица щедро одарила наградами и прочими милостями согласно чину и званиям всех участников славной битвы. Многие офицеры получили продвижение по службе — армия обновлялась и молодела.

Высшую награду — орден Победы — получили двое: герцог Паша Черный и герцог Ланс Орест дé Офунато. Остальным военачальникам ордена попроще. Вояки северной и западной армий ужасно завидовали дождю милостей, который накрылвосточную армию. Генерал Акош дé Реден, командующий армией, получил звание маршала и редкий орден Золотого Орла — их всего пять штук на всю империю. После битвы, признавая за Мелой I ключевую роль в блистательной победе, де Реден сделался ее истовым сторонником. Во дворце праздновали с размахом, как, впрочем, и в столице. Мела не пожалела казны, понимая, что жаба здесь неуместна.

Погуляв пару дней, Пашка затосковал и стал проситься домой.

— Дорогая, пойми, у меня жена должна родить. Нужно быть рядом.

Красавица горестно вздохнула:

— Я ведь не держу тебя, Пашенька, но каково мне остаться одной.

— Кисонька, почему одной? А Ланс с Гидо и Ливэном?

— Твои друзья тебя не заменят.

Пашка с удовольствием поцеловал волнующую грудь с розовым соском.

— Теперь другую, — потребовала Мела, грациозно поворачиваясь.

— О, это мы с удовольствием, нам только давай.

Поцелуи в столь привлекательную часть тела возбудили обоих и закончились они естественно любовной схваткой. Отдышавшись, Пашка спросил:

— За что ты меня любишь, Мела? Кругом столько симпатичных и достойных мужчин. Я и мои друзья теряемся в догадках.

Девушка на мгновение задумалась, потом рассмеялась.

— Дурачок, разве любят за что-то? Люблю и все. Иди ко мне, ненасытный.

— Караул! — запаниковал Пашка.

— Боишься?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});