Миллиардер. Книга 3. Конец игры - Кирилл Бенедиктов

Подручные Казбека — молчаливые брюнеты в спортивных костюмах с фигурами профессиональных борцов — привезли разобранные декорации в четырех больших трейлерах.

— Пропуска ребятам выпишите, — то ли попросил, то ли потребовал Казбек. — Все равно они несколько дней туда-сюда ходить будут.

Петровский выписал всем временные пропуска до первого ноября. Премьера «Лебединого озера» должна была состояться тремя днями позже, в День национального единства.

Глава 15. Последние приготовления

Москва, осень 2011

Гумилев спустился в гостиную в дурном расположении духа. Впрочем, в последние месяцы это было его обычное состояние.

Катарина уже сидела за столом, намазывая на тост ореховое масло. Она очень любила сладкое, благо при ее спортивном образе жизни можно было не опасаться лишнего веса.

— Доброе утро, дорогой. — Она обворожительно улыбнулась.

Если Гумилев хандрил, то у нее, напротив, настроение улучшалось с каждым днем. Андрей догадывался, что это означает: события на планете развивались в соответствии с планами заговорщиков.

После гибели нескольких сверхсовременных истребителей НАТО в Ливии Западная коалиция временно прекратила военные действия в Северной Африке. Войска Каддафи немедленно заняли несколько крупных нефтедобывающих центров на востоке страны, а мятежники в ответ взорвали нефтеналивные терминалы, остававшиеся у них в руках. Цена на нефть подскочила до 170 долларов за баррель.

В Афганистане талибы сбили вертолет «Чинук», на борту которого находился отряд «морских котиков», уничтоживших бен Ладена. Ни один из тридцати спецназовцев не выжил. Затем последовал ряд ударов по укрепленным гарнизонам, стоивший американской армии еще сотни солдат и офицеров. Командующий силами США в Афганистане генерал Джон Аллен заявил, что жизни американских парней — слишком дорогая цена за право афганских женщин ходить без паранджи. Президент Обама вызвал генерала в Вашингтон и после двухчасового разговора за закрытыми дверями сместил его с поста командующего. В тот же день генерал дал пресс-конференцию, на которой обвинил президента в том, что имидж борца за демократию во всем мире для него важнее интересов граждан США. «Если бы враг угрожал нашей стране, — сказал Аллен, — я бы первым пошел в бой и не пожалел бы своей жизни. Но Афганистан далеко, бен Ладен мертв, а талибы представляют угрозу только для своих непосредственных соседей. Неужели мать солдата из Айдахо или Кентукки должна рыдать над гробом своего сына только потому, что кому-то захотелось получить еще одну Нобелевскую премию мира?»

Генерала со скандалом вышвырнули из армии, но это только прибавило ему популярности. На прошлой неделе он объявил о намерении баллотироваться в президенты как независимый кандидат, и ряд техасских нефтяных магнатов, включая Уильяма Уорвика, уже пообещали ему свою поддержку.

В России пока все было относительно тихо: заоблачная цена на нефть вселяла в людей надежды на то, что эпоха процветания вот-вот наступит, и в этой эйфории как-то терялись сообщения о постоянных боях с ваххабитами и террористами на Северном Кавказе, росте сепаратизма в Татарстане и столкновениях между коренным населением и мигрантами, которых становилось все больше и больше.

Но Гумилев прекрасно понимал, что все это — затишье перед большой грозой. И гроза должна была разразиться со дня на день.

— Доброе утро. — Он подошел к столу, не садясь, взял из вазочки валован с икрой, проглотил, не чувствуя вкуса. — Извини, не смогу сегодня с тобой позавтракать. Надо ехать в Обнинск, там сегодня запуск первой ретрансляционной башни «Черники».

— Можно я поеду с тобой? — Катарина отложила тост в сторону. — Мне очень интересно все, что связано с этим проектом.

Андрей по опыту знал, что отказывать ей в таких случаях бесполезно.

— Я не против, если ты успеешь собраться, — сказал он. — А я через пять минут выезжаю.

Любая другая девушка обиделась бы на эти слова, приняв их за издевательство. Катарина же молча встала и быстро вышла из гостиной. Гумилев, невесело усмехнувшись, посмотрел на часы.

Она появилась через четыре минуты, одетая в строгий деловой костюм, который, однако, удачно дополняло колье из цейлонских сапфиров.

— Подкрашусь в машине, — Катарина взяла Андрея под руку. — Пойдем, дорогой, не будем опаздывать.

Ее настойчивое стремление все время быть рядом не столько раздражало, сколько пугало Гумилева. После его встречи со Свиридовым, стоившей генералу жизни, он больше не предпринимал попыток ускользнуть от всевидящего ока Катарины. Слишком дорогой была цена, и слишком несправедливым было то, что цену эту платил не он.

Гумилеву так и не удалось узнать, кем была на самом деле девушка, выдававшая себя за сотрудницу «Питерской службы новостей» Зарембу.

Сама Катарина ни разу не намекнула, что ей известно о его свидании со Свиридовым. Просто спросила, знает ли он, что случилось с генералом. Гумилев коротко кивнул, и больше они к этой теме не возвращались.

Но и без всяких обсуждений было понятно — это предупреждение. Еще одна попытка выйти из-под контроля — и расплачиваться будут Марго и Маруся.

И Гумилев стиснул зубы и сдался.

Если даже Свиридов не смог помочь… Свиридов, за спиной которого стояла вся мощь государственной безопасности… которого уважали профессионалы спецслужб и к которому прислушивались руководители силовых ведомств… То у него, человека, далекого от мира тайных операций, и вовсе нет шансов.

Что он мог сделать? Попроситься на прием к премьер-министру и все ему рассказать? У Гумилева мелькала такая мысль. Но, во-первых, подобный визит не сможет пройти незамеченным, и если заговорщики поймут, что их раскрыли, то Маруся и Марго погибнут в ту же минуту. И во-вторых, вероятность того, что Путин ему поверит, была близка к нулю. Мнение премьер-министра о нем, Гумилеве, наверняка формировалось на основе того, что рассказывали о нем люди из спецслужб. А они, как ясно дал понять Андрею Свиридов, считают его главным виновником гибели арктической экспедиции.

Сдаться оказалось сложнее, чем он думал. Каждый раз, глядя новости, Гумилев ощущал себя виновником тех бед, которые творились с человечеством, — не потому, что он творил этот управляемый хаос, а потому, что он имел возможность остановить его — и не сделал этого. По ночам его мучили кошмары, он видел окровавленные лица, изуродованные трупы, какие-то темные поля, где вместо капусты торчали из грядок человеческие головы. Однажды ему приснилась яркая, солнечная, весенняя Москва — высотка Университета над мокрой зеленью парка на Воробьевых горах, голубая лента реки, пронзительно синее майское небо. По улицам гуляли счастливые улыбающиеся люди, среди них почему-то было очень много детей. Дети гоняли на трехколесных велосипедах, держали в руках разноцветные воздушные шары, ели мороженое. И вдруг синее небо над городом раскололось, словно хрупкое стекло, и оттуда ударил столб ослепительного белого пламени. Поплыла, оплавляясь, как восковая свечка, высотка Университета, вспыхнули и мгновенно почернели сады. Вскипела, превратившись в облако белого пара, река. И почему-то медленно и страшно лопались один за другим воздушные шары в руках детей…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});