Перепутья - slip

class="p1">Марк недоверчиво прищурился и придирчивым взглядом посмотрел на Сципиона.

Нет, вряд ли он фантазировал. Его фантазии имели одну отличительную черту – в них никогда концы не сходились с концами, а в этой истории Марк не видел ни одной зияющей прорехи.

- Ты Ноннии уже сказал? – спросил он.

- Не, - Сципион отрицательно помотал головой, - Ее класс еще с уроков не отпустили.

- А где эти руины знаешь?

- Бальб сказал, четыре мили к северо-востоку от города. Вот прям как выйдешь, сворачивай в лес – и не промахнешься. Там что-то огромное!

Марк присвистнул.

- Ты думаешь о том же, о чем и я? – заговорщическое настроение Сципиона передалось и ему, полностью вытесняя досаду по поводу несданной речи и раздражение на весь мир.

Прежде, чем Сципион успел ответить, из-за угла раздались шаги – и в проходе показалась растрепанная голова Эхелаоса, одного из учителей.

- А что это вы тут делаете, молодые люди? Не думаю, что ваши занятия уже закончились, - подозрительно прищурившись, сказал он.

Марк переглянулся со Сципионом.

Он что-то слышал? У него опять плохое настроение? Хотя, когда оно у него бывало хорошим? Если ты попал в класс к Эхелаосу, впору было задать себе вопрос, а любят ли тебя родители вообще – это знали все ученики.

- Эм-м-м, - Сципион задумчиво закинул руку за голову, - Нас отправили стулья принести. Вот, идем.

Эхелаос вопросительно вздернул бровь. Весь его вид говорил о том, что он ни капельки Сципиону не поверил.

Однако вслух он сказал совсем другое:

- Идете? Ну так идите.

Марк со Сципионом переглянулись еще раз – и, прежде чем вредный учитель передумает, не сговариваясь быстрым шагом, то и дело срывающимся на бег, пошли дальше по коридору.

Когда они отошли на расстояние достаточное для того, чтобы Эхелаос никак не мог их услышать, Марк ухмыльнулся:

- Опять надрался вчера в театре. Теперь ищет, в каком углу бы похмелиться.

Сципион хохотнул. Неумеренность Эхелаоса в употреблении алкоголя была широко известна - и почему его до сих пор держали на работе, никто не понимал.

- Пошли к мелким, Квинту все расскажем, - неожиданно для самого себя предложил Марк.

К следующему уроку он был готов ничуть не лучше, чем к предыдущему. Как вообще можно было думать об уроках, когда вокруг происходило такое? Да и…

А.

Для кого он вообще выдумывал эти оправдания? Маме было совершенно наплевать.

- А пошли! – Марк ни секунды не сомневался в Сципионе. Тот всегда был за любой движ, кроме голодовки. В каком-то смысле осторожный Кабрий его уравновешивал, но в школу Кабрию хода не было.

От их части школы, здание в котором грамматики обучали младших отделяла тяжелая дубовая дверь. Периодически, ее еще и заедало – и Марку пришлось навалиться на нее со всех сил, чтобы открыть. Стоявший сбоку Сципион скептически наблюдал за его потугами, но помочь не пытался. Марк и не просил. Он же не слабак какой-то.

Еще одно усилие – и наконец тяжелая дверь сдвинулась с места.

Торжествующий Марк успел сделать шаг вперед и услышать шаг за спиной, прежде чем до него дошло, что он видит перед собой совершенно не то, что обоснованно ожидал увидеть.

- Что за…? – он встал на месте как вкопанный.

Коридор выглядел так, как будто ему было совершенно не место в их школе. Стены, сложенные из незнакомого блестяще-серого материала, - вроде бы и сталь, но теплая и совсем не такая на ощупь, - странные светильники, прикрепленные к потолку – часть из них явно была сломана, но те, что работали, светили каким-то непривычно ярким и необычно белым светом.

Мебель из металла и дерева, стоящая вдоль стен, выглядела странно и была покрыта толстым слоем пыли. Догадаться о ее назначении было несложно, но это не делало картину нисколечко более привычной.

Кроме того, он не видел ни одного луча солнечного света.

Где-то сбоку ошеломленно выругался Сципион.

- Марк, ты тоже это видишь, или я тут один долбанулся?

Марк отрицательно помахал головой:

- Не один.

Не сговариваясь, они синхронно оглянулись назад.

Дверь за их спинами была все еще открыта и в проеме все так же виднелся коридор школы. Аккуратно, словно опасаясь, что от любого резкого движения она может захлопнуться, отрезая путь назад, Марк вернулся и высунул голову в проем.

Школа выглядела как школа.

Коридор за дверью выглядел так, словно принадлежал другому космосу[2].

- Да ну чего ты! Пошли посмотрим, чего там! – раздался из-за спины воодушевленный голос Сципиона.

Любопытство затеяло отчаянный бой со страхом. Не на жизнь, а насмерть. Воспоминания о непонятной черноте за дверью каморки настырно лезли в голову, и робкий голосок любопытства забивался завываниями страха. Сейчас, внутри этого странного коридора, Марк все больше и больше сомневался в том, что тогда ему просто показалось.

- Ты чего, ссышь что ли? – не дождавшись ответа, с издевкой переспросил Сципион.

И чаша весов качнулась в пользу любопытства с разгромным счетом.

- Кто ссыт?! – взвился Марк, оборачиваясь, - Я ссу? Какого-то сраного коридора? Да сейчас, размечтался!

Он вернулся назад быстрее, чем Сципион придумает еще какую-нибудь обидную чушь – и сразу же пошел вперед, обгоняя того.

Ну и кто теперь ссыт?!

- Ссышь! – победно заявил Сципион, и за спиной раздались его быстрые шаги.

Никто не собирался оставаться наедине с гордым знаменем “ссыкло”.

Они шли по коридору, словно меряясь друг с другом храбростью. Ничего не происходило. Единственным звуком, нарушающим тишину, кроме их шагов, был какой-то тихий шум. Шуршание. Марк затруднялся охарактеризовать его точнее.

Желание выяснить, кто же из них ссыкло, испарялось с каждым шагом, что отдалял их от двери. До тех самых пор, пока не исчезло полностью, оставив после себя лишь растерянность.

- Как оно здесь вообще… - Сципион ошарашенно крутил головой во все стороны.

Марк пожал плечами. Он понимал не больше Сципиона.

Коридор соединял множество помещений поменьше. Они заглядывали в каждое из них, какое только могли открыть. Картина везде была одинаковой. Покрытая толстым слоем мыли мебель, лежащие в полном порядке вещи, горящие светильники. Словно все люди, что обитали здесь, когда-то давно просто встали и ушли навсегда, оставив все свои пожитки.

Сципион провел по скамье пальцем - и тут же расчихался, производя еще больше шума.

Тишина стала им ответом. Оглушающая и зловещая. Стоило