Русская пятерка. История о шпионаже, побегах, взятках и смелости - Кит Гейв

довольно быстро поняли значимость победы в плей-офф.

Шведский защитник Никлас Лидстрем стал капитаном «Детройта» в 2008 году после Стива Айзермана. Он первым из европейцев с литерой «С» на груди привел свою команду к Кубку Стэнли. Так вот, Лидстрем провел большую часть карьеры рядом с воспитанниками советской хоккейной школы. И повидал достаточно, чтобы понимать, что все эти слухи про русских игроков «Детройта» были абсолютно беспочвенны.

– Я не верил в разговоры о том, что русским будто бы плевать на Кубок Стэнли, – рассказывает Лидстрем. – Русские хотят побеждать так же, как и все. Они хотят выиграть, невзирая на то, играют ли они за свою страну или город. Они хотят побеждать не меньше остальных. А если на кону стоит Кубок Стэнли, то это вообще особый случай. В современном хоккее все знают про НХЛ и Кубок Стэнли. Многие знакомы и с историей кубка, так что этого мифа больше нет.

Нет сомнений в том, что русские игроки «Детройта» помогли команде провести феноменальный сезон 1996–1997 гг., когда «Крылья» запустили повсеместную маркетинговую кампанию «Хоккейный город». После семьдесят первого сезона «Ред Уингз» в НХЛ город окончательно и бесповоротно влюбился в хоккей.

Как и годом ранее, «Крылья» начали регулярный чемпионат неровно. Они уступили в четырех из первых шести матчей, после чего выровняли курс, одержав шесть побед подряд. После рекордных шестидесяти двух побед было очевидно, что «Детройт» входит в новый сезон с другой установкой: умерьте пыл, оставьте что-то на конец сезона, когда это будет нужнее всего.

В каждом значимом моменте того сезона четко прослеживался русский след. Первый такой случай произошел 26 декабря в матче против «Вашингтона» на «Джо Луис Арене». Игра окончилась внезапно и на красивейшей ноте, на третьей минуте овертайма. Скотти Боумен стоял за скамейкой, качая головой и показывая своим помощникам все пять пальцев правой руки.

«Пять, – можно было прочитать по губам в телетрансляции. – Все пять!»

На следующий день одна газета вышла с заголовком: «Счет матча: Сергей Федоров – Вашингтон – 5:4».

– Конечно, я помню тот матч, – говорит Федоров, и счастливая улыбка расплывается по его лицу.

Победная шайба выдалась на загляденье. Федоров прошел как нож сквозь масло через оборону, получил шайбу от Владимира Константинова и отправил ее мимо ловушки вратаря «Кэпиталз» Джима Кэри.

Пять. Лучший результат в карьере Федорова, который уже забивал все голы своей команды в феврале 1995 года. Тогда «Детройт» сыграл вничью с «Лос-Анджелесом» (4:4), а Федоров еще и буллит в овертайме не реализовал.

Когда один игрок забрасывает три шайбы в одном матче – такое происходит нечасто. Болельщики от радости бросают на лед свои кепки. Отсюда и пошел термин «хет-трик». Чтобы один игрок забросил пять шайб – такое увидишь и вовсе редко. После того как это удалось Федорову, следующий подобный случай произошел лишь двенадцать лет спустя, когда словацкий форвард Мариан Габорик забил пять голов за «Миннесоту».

– Необычный матч получился, – говорил Федоров на следующий день. – Я забил два гола, а затем внезапно почувствовал, что хочу забить еще. Я был счастлив, как ребенок. Меня до сих пор трясет. Я под впечатлением, это прекрасно. У меня просто все залетало. По-моему, каждый мой бросок попадал в цель.

Владимир Константинов установил личный рекорд, отдав четыре результативные передачи. Игорь Ларионов ассистировал в трех шайбах. Слава Фетисов отдал один голевой пас.

Ничего особенного. Обычный матч для Русской пятерки. Впрочем, Федоров не дал себе впасть в эйфорию. Его учили этого избегать.

– Мне тренер в СССР всегда говорил: «Все, что ты сделал сегодня, – уже история. Так что приходи завтра на тренировку», – объясняет он. – Не хочу все испортить, без умолку болтая об этом.

Бенефис Федорова стал памятным моментом в сезоне, в котором было несколько значимых тем. Во-первых, конечно, «Колорадо». Болельщики «Детройта» прекрасно понимали, что дорога к Кубку Стэнли лежит теперь через Денвер, и это были тревожные новости. Хотя «Ред Уингз» оставались одной из ведущих команд НХЛ, ни у кого не было уверенности в том, что в этом сезоне они наконец-то выиграют чашу. На их пути уже было слишком много разочарований. Болельщики понимали, что пока «Крылья» не обыграют «Колорадо», кубка им не видать.

Другая главная тема сезона была скорее внутри команды и мало обсуждалась за ее пределами. Она заключалась в том, что русские были решительно настроены положить конец кубковой засухе «Детройта», которая длилась уже более сорока лет. Чтобы в этом не осталось ни капли сомнений, двое старших россиян, Ларионов и Фетисов, организовали памятное командное собрание, которое игроки до сих пор считают одним из лучших моментов того сезона.

* * *

Резким свистом Скотти Боумен подозвал к себе игроков, как он обычно делал в начале каждой тренировки.

– Мне тут сообщили, что русские вчера всех пригласили на ужин, – начал наставник «Ред Уингз».

Игроки нервно переглянулись, поскольку не знали, к чему это было сказано.

«Детройт» находился в длительном выезде по Западному побережью – все началось в Ванкувере, после которого команда проводила матчи в Лос-Анджелесе, Анахайме и Сан-Хосе. Боумену нравилось в южной Калифорнии, как и большинству игроков, – особенно в середине марта, когда всем уже порядком надоела зима на Среднем Западе.

У «Детройта» было два выходных между матчами в Анахайме (12 марта) и Сан-Хосе (15 марта), и у русских возникли планы на первый свободный вечер.

– Мы сняли хороший русский ресторан невдалеке от Лос-Анджелеса с живой музыкой и всем, чем надо, – рассказывает Ларионов. – Позвали всю команду: игроков, физиотерапевтов – всех. Кроме тренеров. И приятно поужинали. Это было эдакое сплочение перед плей-офф.

Регулярный чемпионат подходил к концу, и мы решили: «Давайте сходим на ужин все вместе». И вот играет музыка. Нам принесли русскую еду. На столе – водка. Было здорово сесть за один стол с братьями по оружию, поговорить о хоккее, о жизни, о предстоящем плей-офф и Кубке Стэнли. Это был прекрасный вечер.

Никлас Лидстрем говорит, что такой вечер не забывается. Вот только и вспомнить его в подробностях непросто, потому что затянулся он надолго.

– Я точно помню, что мы сделали командное фото с работниками ресторана, – вспоминает Лидстрем. – По-моему, там было много водки на столе.