Преданная. Невеста (СИ) - Мария Анатольевна Акулова

уважаю.

Заканчивает мужчина снова серьезно. Дает убедиться, что их отношения со Славой, да и со мной, получается, куда более многообразны. Я, в свою очередь, куда лучше понимаю, откуда у Славы такая лояльность к этому человеку.

— Мне кажется, мы можем гордиться тем, что сохранили неплохие отношения. И я искренне рад принимать в своем доме вас.

— Даже вопреки тому, что это совсем не нравится вашей дочке.

— Это делает мне больно. Но она несет ответственность за свои поступки. Я за них отвечать не могу.

Я не выдерживаю. Оглядываюсь. Ловлю себя на осознании, что сердце бьется быстро-быстро. А под фонарем уже никого. Ушли.

Возвращаюсь лицом к Власову. Чувствую, как бедро щекочет вибрация спрятанного в сумочке телефона. Интуиция подсказывает: это Слава. Ищет меня. Сочившийся все это время в кровь адреналин резко дает о себе знать. Я как будто выпила залпом термос кофе или ядреный энергетик. Только и трубку взять не могу.

Сковывает мужское внимание и ощущение, что Аркадий сказал еще не все.

— Я хотел вас лично поблагодарить, Юля.

— Это не обязательно, я… — Мой взгляд проезжается по террасе. Я вдруг понимаю, что устала. Хочу уйти. А потом, что не хочу юлить и подбирать слова. — Всё, что я делаю, я делаю для Славы. Меня не обязательно вводить в круг. Приглашать. Я уважаю, что вам важнее гордость дочери, чем… Хотя и не скрою: мне было очень приятно. Но я и без этого сделаю все, что должна. Ради Славы. Всё только ради него. И интересует меня только его благополучие.

— Я понимаю, в чем твои мотивы, малыш… — Переход на ты и тон, ставший более украдчивым, бегут по укрытым пледом плечам болезненными мурашками. Полупрозрачные глаза берут в плен. — Я рад за Славу. Он заслуживает преданности. Вряд ли он ожидал такой, но… Значит, заслуживает такую. Но поблагодарить я хочу за другое. И объяснить, в чем твоя ценность.

— В том, что я плохая крыса? — Ирония кривит губы. И отскакивает от непроницаемого спокойствия на лице собеседника.

— Другого информатора нам найти и даже перевербовать было бы не так-то сложно, Юля. Так что нет. Но только ты создаешь им ощущение контроля над ситуацией. Это очень дорогая опция, поверь.

На террасу врываются звуки гостиной. Я улавливаю громкий смех Тамары Николаевны, звон приборов и вопросительное:

— А где Аркадий Дмитриевич?

В голове еще крутятся последние слова именинника, которому не нужны именины, а взгляд перемещается и прикипает к родной для меня фигуре.

На террасу выходит Слава. Огибает Власова. Подходит ко мне и притягивает. Прижимается губами к виску.

Уверена, чувствует мою дрожь. Я его предельное напряжение тоже.

— Я звоню, Юль.

— Я слышала, просто…

Мне кажется, концентрация адреналина в нас одинаковая. Слишком.

— Замерзла. Нахера стоишь… — Он не спрашивает. Он и ответы-то не слушает.

— Это я виноват, Слав. Заговорились мы с Юлей…

Надо посмотреть на Аркадия в ответ и поблагодарить за пояснение хотя бы улыбкой, но я не могу отодрать себя от других глаз. Напускная игривость слетела. Его шатает. Меня тоже. Нам пора.

Где-то там, в светлой и теплой гостиной, вроде бы собираются подавать торт. Уверена, за столом будет еще много шуток и теплых бесед. Мы, возможно, переглянулись бы с Ильей. Я спросила бы у Айлин, кого они с Айдаром ждут — мальчика или девочку. Но Слава так же не смотрит на Власова и спрашивает у меня:

— Поехали?

Я закрываю глаза и облегченно киваю.

Глава 35

Юля

Напряжение калится в тишине автомобильного салона и выстреливает яркой вспышкой, стоит нам переступить порог судейской квартиры.

Адреналин расплескивается через края и испаряется с шипением. Со Славой происходит то же, что и со мной.

Он вслепую защелкивает дверной замок, а я висну на его шее и со стоном напрашиваюсь на поцелуй.

Желание зверское. Как будто мы под чем-то, хотя я и понимаю, что это следствие пережитого эмоционального перевозбуждения.

Я царапаю мужскую шею и веду по губам кончиком языка. Широкие ладони ложатся на мои бедра. Он быстро скатывает платье выше. Накрывает ягодицы. Сжимает больно и толкает животом в себя. Пах горячий. Пульсирует. Я забрасываю на него ногу и издаю неповторимый триумфальный звук, когда он целует меня с языком.

Прелюдий не хочется. Берусь за его ремень, но пальцы так сильно дрожат, что ни черта не выходит.

Настолько же нетерпеливый, как и я, Слава грубовато сбрасывает мою руку. Расстегивает сам.

Я отхожу, отворачиваюсь и упираюсь ладонями в консоль, выпятив пятую точку и медленно описывая бедрами восьмерку. Оглядываюсь.

Слава надвигается на меня, как угрожающая туча. Сгусток черноты, встречи с которым я совсем не боюсь.

Он снова собирает ткань платья по ногам. Я прогибаюсь до болезненного сокращения мышц спины и задней поверхности бедра.

Слава сдвигает белье. По набухшим из-за желания складкам проезжаются не пальцы, а сразу обжигающая головка.

Мужская рука ныряет в вырез платья и сжимает грудь. Член толкается, я вскрикиваю.

Слава не дает ни прочувствовать, ни привыкнуть, ни насладиться, начинает двигаться быстро. Вжимает спиной в себя. Горячит кожу рваным дыханием.

Мы сейчас совсем не похожи на улыбчивую пару, которую играли на мероприятии Власова.

Я скребу по дереву, прогибаюсь и прошу:

— Еще…

Моя сумка с грохотом падает на пол на очередном толчке. А Слава сжимает пальцами мою шею. Больно втягивает ртом кожу и ускоряется, толкаясь как будто с каждым разом все глубже.

Когда мне кажется, я сейчас кончу, срывает мне все планы. Я разом забываю, как дышать, а он разворачивает, заставляет сорваться с обрыва прямиком в бездонные глаза. Целует глубоко. Берет языком рот. Дальше — давит на плечи. Я падаю на колени. Целую головку. Чувствую смешение наших с ним вкусов и поднимаю взгляд наверх.

— Соси, — приказу подчиняюсь бесприкословно. Он руководит рукой. Улавливаю желаемый темп. Погружаю в себя настолько, насколько могу.

Сама стягиваю с плеч лямки. Они повисают на локтях, а я сжимаю свою грудь и делаю с ней то, что люблю, когда делает он. Сжимаю соски до боли. Прокручиваю. Стону из-за переизбытка чувств и до сих пор не утоленного желания. Между ног мучительно пульсирует, я могу закончить, просто тронув клитор, но и сама тоже оттягиваю.

Минет длится не долго. И не заканчивается пряным вкусом на языке.

Слава снова поднимает меня и врезается сзади. Повернув мою вскруженную напрочь голову, заполняет мой рот своим языком. Я начинаю кончать, но даже кричать из-за удовольствия не могу.

Слава близко. Он