Раз-два-три-четыре-пять, выхожу тебя искать - Ирина Чернова

Лай собак слышался все ближе и ближе, но я мерно гребла и уже удалилась на значительное расстояние от берега, чтобы чувствовать себя в сравнительной безопасности. Они могут пустить в воду собак, могут найти лодку и отправиться за мной следом, у них может быть с собой лук или арбалет - эти вопросы назойливо крутились в голове, но остановиться или повернуть назад было немыслимо. Сдаться, когда так близко вожделенный берег? Да ни за что! С глубины поднимались холодные струи, противно обтекая тело, но если пошустрее грести руками, то вполне терпимо. Оборачиваться нельзя, надо добраться туда, где виднеются камни, покрытые влажным зеленым мхом и так притягательно светит солнце, падающее на лужайку за прибрежными кустами. Осталось совсем немного, да и собачий лай и визги сзади уже не приближаются, значит, эта напасть меня миновала...

На замшелые камни я выбраться не смогла, потому что устали руки да и камни оказались слишком большими. Хватаясь за них, я доползла до пологого места и легла прямо на траву животом, наполовину лежа в воде. Ура, я доплыла, только вот надо отдышаться и попробовать встать, потому что ноги тоже не держат. Отвязав тючок с одеждой и сапогами, я кое-как поднялась, шатаясь от усталости, сделала несколько шагов в сторону кустов и теплого солнечного пятна и повалилась опять в траву. Сказался и бешеный темп передвижения за последние два дня, недоедание, нервотрепки...словом, пришло время, когда организм, порядком уставший и потрепанный, потребовал отдыха. Провалявшись на горячем солнце до тех пор, пока не согрелась, я натянула рубашку, закатала штаны и пошла к воде, открывая на ходу баночку с душистым мылом. Все, ребята, я имею полное право на это, я заслужила долгожданное мытье головы и эту свободу!

Отжав чистые волосы и потрясся головой, я бросила взгляд на оставленный мною противоположный берег. Одна мужская фигура стояла, прислонив ладонь к глазам, а две бегали, то и дело выскакивая из леса на узкую полосу песка. Рядом с ними со звонким лаем крутились две небольшие собаки. Я неторопливо оделась, натянула уже почти просохшие сапоги, накинула сверху кожаный жилет и подпоясалась, проверив, на месте ли стилет. Теплый ветерок приятно перебирал отмытые волосы, лицо и руки тоже отмылись, а оставшееся в баночке мыло я убрала подальше. Ну вот и все, можно попрощаться и уходить в новую жизнь. Повинуясь безотчетному приступу злорадства и какого-то бешеного веселья, я повернулась к моим преследователям, стоящим на том берегу, и показала им согнутую в локте правую руку, приложив к ней левую - не шибко приличный жест, но они другого и не заслужили. Видно, там хорошо поняли, что это означает, потому что по воде донеслась нечленораздельная фраза, сопровождаемая лаем собак. Но мне на это было уже глубоко наплевать, я пошла наверх по травянистому склону, заросшему низкими елочками и через десяток шагов навсегда выбросила из головы все мысли об Эрсене.

Неспешно поднимаясь по длинному склону, я улыбнулась - впервые не надо бежать сломя голову, можно идти не торопясь, не дергаясь и постоянно оборачиваясь назад, а смотреть только вперед. Вещи - дело наживное, пропали - приобрету новые. Много ли мне надо? Подумала, и решила, что пока не знаю, потому что еще не определилась с возможным будущим. Куда можно будет здесь пристроиться, неизвестно, но я постараюсь не пропасть. С холма открывался вид на равнину, частично заросшую лесом, частично с запаханными полями. Виднелись далекие коробочки домов, а впереди лежала дорога, на которой поднимались крохотные клубы пыли. Ничего-ничего, и здесь люди живут, говаривал персонаж известного анекдота! Поправив пояс, я пошла в сторону дороги, прикидывая, как бы завязать приличный случаю разговор.

Постоялого двора в деревушке не было, но за медную монетку меня накормили похлебкой и дали с собой здоровый ломоть хлеба и кусок сыра, объяснив, что дорога в вольный город Гедерсбург проходит дальше и до нее надо еще пройти через всю деревню, потом через лес, поля и там я сама увижу тракт, по которому пешком за два дня добреду до города.

- Постоялые дворы, милсдарь, на тракте есть, - степенно отвечал пожилой мужчина, закрывавший за мной ворота, - там все останавливаются, кто по дорогам идет. И поедите и попьете, коли нужда прижмет, а у нас прохожих мало, вот и не держим ничего. Кто попросится, пустим да накормим, лишь бы без угрозы человек приходил. А вы так пряменько и ступайте, вскорости дойдете, коли ноги молодые да резвые. Там же и до города можете попутчиков найти, если к хозяину подойдете. За деньги вас любой подхватит. Прощевайте, милсдарь!

На тракт я вышла ближе к вечеру, повернула налево, в сторону города и через пару километров уже сидела в низком полутемном зале постоялого двора, выскребая кашу из глубокой миски и потягивая пиво. Народ здесь собрался такой же, как и везде - в меру шумный, в меру пьяный, в меру драчливый. Но завязавшуюся драку быстро утихомирил хозяин с кочергой и здоровенный лысый мужик, раскидывающий нетрезвых драчунов, как котят. Котята, кстати, порывались продолжить выяснение отношений, но их выбросили на улицу, где они поорали немного и утихомирились. Я легла в общем зале, забившись в темный угол - не потому, что сильно опасалась кого-то, а чтобы побыстрее заснуть. На светлой части продолжалась игра в кости - там разводили какого-то лоха и оставлять это дело не желали, подставные крутились вокруг тощего мужика, проигрывали ему, он крякал, радовался и прятал выигрыш в шапку, но потом опять доставал его и пускал в ход. Поскольку я была без мешка и вообще без лишних вещей, ко мне быстро потеряли всякий интерес те, кто промышляли в подобных местах, а когда я стала расплачиваться и вовсе с презрением отвернулись. Это ж где видано, чтоб платили одной медью, да еще трясясь над каждой монеткой! Сразу ясно, что это последнее, тут и руки марать нечего.

Поутру все начали разбредаться и я, помывшись, вышла на дорогу, прикидывая, кого бы можно было зацепить до города. Первая повозка, обогнавшая меня, была с двумя мужиками, от которых несло перегаром за версту. Везли они свою репу или капусту, ХЗ что там у них было под холстиной, с такой скоростью, что возникали опасения - доберутся ли эти индивидуумы до зимы на городской рынок? Лошадь же, привыкшая к подобным передвижениям, понуро шла ближе к обочине, не обращая внимания на окрики хозяев. Какое-то время мы даже шли рядом, но стоило мне чуть прибавить шагу, как они остались далеко позади.

Скоро меня нагнала небольшая телега, возница которой подпрыгивал на выбоинах вместе со своей душевной половиной, круглолицей и красноносой, одетой в смешную широкую и короткую распашонку поверх темно-коричневого платья.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});